К 8 часам утра из-за вершины Эвереста выглянуло долгожданное солнце-сразу потеплело, стали отходить замерзшие ноги.
В половине 9-го включаю радио и слышу беспокойный голос Евгения Игоревича:
Где вы?
Мы прошли рыжие скалы, все в порядке.
Молодцы, черти! Когда следующая связь?
Мы решили не беспокоить базу до 11 часов и попросили выключить дежурную рацию.
— Раньше этого часа у нас ничего не произойдет, — передал я базе.
Мне очень хотелось включить рацию на вершине в условленный час. В отдельные моменты ловил себя на том, что излишне сильно натягиваю веревку, когда иду первым.
Сознание того, что наша связка одно целое, сдерживало и заставляло выдерживать нужный темп подъема. После рыжих скал освободились от пустых баллонов — сбросили балласт по 3,5 кг. и установили подачу кислорода 2 литра в минуту. Темп движения увеличился. Все чаще попадаются признаки присутствия здесь людей. Проходим мимо развешенных на скалах красных веревок предыдущих экспедиций, в одном месте на полке я увидел связку скальных крючьев.
При подходе к вершине я натолкнулся на брошенный кислородный баллон с потрескавшейся резиновой маской темно-зеленого цвета.
Слева от вершины на скальной осыпи заметил блестящую трубку метровой длины-по-видимому, это деталь от описанного в литературе сооружения в виде треноги с флагштоком, установленной китайскими альпинистами в 1975 г. Последние десятки метров к вершине проходят по плотному снежному склону. Я замедляю движение, подходят ребята, и мы вместе выходим на вершину-продолговатый снежный гребень с крутыми склонами во все стороны. У треноги, выступающей из снега верхушкой в 30 см., лежат оранжевые баллоны, оставленные предыдущими восходителями. К треноге прикреплены различные вымпелы, мешок с кинокамерой.
В 11 часов 30 минут я включаю рацию.
— База, база, вас вызывает вершина. Группа номер четыре достигла вершины Эвереста!
— В ответ мы принимаем поздравления, слышим беспорядочный шум и оживление в базовом лагере.
Офицеры связи просят нас перечислить все предметы, которые мы обнаружили на вершине, — таким образом они устанавливают факт совершения восхождения. Юра Кононов включил магнитофон и спрашивает нас о том, что мы хотим передать с вершины на Родину. Мы передаем поздравление советским людям с Днем Победы и посвящаем наше восхождение этому празднику.
Фотографирую Юру Голодова с флагом СССР, флагами Непала и ООН. Юра стоит на вершине в позе Тенцинга Норгея, правая нога его на вершине, под левой рукой видна стена пика Лхоцзе. Юра разворачивает трепещущий на ветру пионерский флажок — мы выполнили поручение пионеров Белоруссии. Флаги СССР, Непала и ООН прикрепляем к баллонам на вершине, портрет Николая Рериха устанавливаем рядом, значок ТАСС прикрепляем к одному из вымпелов.
Фотографируем каждый друг друга, снимаем круговую панораму. Почти час провели мы на вершине Эвереста, время пролетело незаметно. Напоследок сняли кислородные маски и подышали воздухом Эвереста.
Вот и все! Цель достигнута, поручения выполнены. Теперь — быстрее вниз!
Юрий Голодов.
Победа в День Победы
Все позади — жесточайший отбор кандидатов в Гималайскую экспедицию, усиленные тренировки, строгий режим, углубленные медицинские обследования. В подготовительном периоде было затрачено много физических сил и эмоциональной энергии. Тяжело было не в самой экспедиции, не во время изнурительных, многократных выходов вверх-вниз. В горах, которым отдано 20 лет жизни, для меня все просто и ясно. Горы все ставят на свои места, они выявляют «кто есть кто». Трудность подготовительного периода для меня заключалась в том, что отстаивать свои права пришлось среди своих же ребят, алмаатинцев.
Я еду в экспедицию как оператор высотных съемок, но уже в базовом лагере Евгений Игоревич Тамм говорит мне:
— Ты мне нужен здесь как спортсмен. И это еще больше вдохновляет меня, вселяет уверенность в собственные силы. Эверест должен быть покорен во что бы то ни стало. Без этого я не смогу покинуть Гималаи, вернуться домой. Здесь я должен доказать всем и самому себе, на что способен!
И началась работа, тяжелейшая работа по установке и оборудованию промежуточных лагерей, переноске в них грузов.
Я работаю в четверке, возглавляемой В. Онищенко. Кроме меня в группе В. Хомутов и А. Москальцов. На первый взгляд состав нашей группы разномастный — в ней представители двух альпинистских поколений, трех альпинистских школ, трех городов.
Вячеслав Онищенко — москвич, «трудовец», замечательный альпинист и скалолаз, много ходил с Б. Т. Романовым, имеет богатейший опыт прохождения скальных и технических маршрутов, представитель старшего поколения альпинистов. Валерий Хомутов-тоже москвич, но представитель школы высотников из «Буревестника». Алексей Москальцов — харьковчанин, потомственный альпинист, в 20 лет стал мастером спорта СССР по скалолазанию, тяготеет к маршрутам технически сложным и только за 2 года до экспедиции в Гималаи сделал свои первые восхождения на высокие горы.
С первых дней работы в экспедиции в группе налаживается дружеская, доброжелательная атмосфера. И когда в самом начале работы экспедиции заболевает Е. Ильинский, Слава Онищенко выражает опасение, что меня могут перекинуть в группу алмаатинцев. Я его успокаиваю, Слава доволен, довольны все ребята. Ведь мы успели сработаться, подружиться.
Я работаю в связке с Лешей Москальцовым. Считаю, мне здорово повезло. Леша великолепный парень и сильный спортсмен. Вместо 12–15 кг., переносимых участниками экспедиции, мы с ним во время второго выхода в конце марта несем на высоте 7100 по 22 кг.
А темп работы всей группы задает Слава Онищенко. Он немногословен — и это прекрасное качество руководителя. Порой он только своими действиями дает знать, как надо поступать в данной ситуации, что делать. И мы понимаем Славу, он понимает нас.
Мы работали как вспомогатели, не имея разрешения на штурм вершины. Наша задача состояла в участии в обработке маршрута, установке лагеря V, а далее-вниз… Тем, кто был в первых 3 группах, естественно, было морально легче. Они обрабатывают маршрут, участвуют в забросках и идут на восхождение. Они знают свои возможности, они могут распределить свои силы на длительный этап подготовительных работ на пути к вершине. Нам же было не до — чактических выкладок. Необходимо было показать себя, дать понять руководству, что и мы можем после обработки маршрута идти на вершину.
Однако не все складывается так удачно, как хотелось бы. Надо мной как будто бы все время висел злой рок.
