В жизни масс, как и в жизни отдельных людей, бывают моменты, когда молчание давит хуже самого горя, хуже обрушившегося несчастья. И тогда масса жаждет, чтобы нашелся человек, который бы нарушил за всех их это тяжелое молчание, который бы крикнул громко, во всеуслышание, о том горе, которое все они переживают, о слезах, которыми они плачут. Слезы успокаивают, крик, хотя на время, убивает боль. Они ждали.
Тяжелое молчание нарушил шлиссельбуржец Н. А. Морозов, прочитавший красивое, глубокое поэтическое стихотворение, посвященное им памяти покойного...
После него прочли стихотворения, посвященные памяти Льва Макаровича, сотрудник газеты «Копейка» В. Трофимов и студент Санкт-Петербургского университета. Один из студентов от имени воздухоплавательного кружка сказал краткую речь, и все закончилось.
Рабочие взялись за лопаты... Застучала земля о крышку гроба, и конец...
«Прощай, прости, Лев Макарович!..»
Уже могилу сровняли с землей, установили крест, усыпали цветами, а публика все стояла... не расходилась... ждала... Тяжело, больно, жаль было покинуть так скоро близкую, дорогую могилу.
На белом скромном кресте, поставленном на могиле, значилось: «Корабельный инженер капитан Л. М. Мациевич погиб при полете на аэроплане 24 сентября 1910 г.».
Летчика Мациевича хоронили как национального героя (до него столь же многолюдных похорон удостоились разве что И. С. Тургенев и Ф. М. Достоевский).
Что касается аэродрома, скаковое поле было не слишком пригодно для полетов, и потому в конце концов аэродром перенесли на Комендантское поле, «чрезвычайно удобное по своей величине и близости к Петербургу». В ту пору это поле сдавал в аренду от имени города комендант Петропавловской крепости; отсюда современное название «Комендантский аэродром».
Через три года после фестиваля воздухоплавания Петербург и вся Россия отмечали национальный праздник – 300-летие правления дома Романовых.
Николай II записал в дневнике:
21 февраля. Четверг. День празднования 300-летия царствования дома Романовых был светлый и совсем весенний. Утром принял несколько чел. и затем погулял в саду. В 12 1/4 ч. я с Алексеем в коляске, Мама и Аликс в русской карете и, наконец, все дочери в ландо – тронулись в Казанский собор. Впереди сотня конвоя и сзади тоже сотня.
В соборе был прочитан манифест и затем отслужен торжественный молебен. Вернулись в Зимний тем же порядком в 1 1/2. Настроение было радостное, напомнившее мне коронацию. Завтракали с Мама. В 3.45 все собрались в Малахитовой, а в Концертной принимали поздравления до 5 1/2 ч. – прошло около 1500 ч. Аликс устала очень и легла; у Татьяны оказался жар. Читал и разбирал море телеграмм. Обедали Элла и Ольга. Вечером она уехала в Москву. Смотрел в окна на иллюминацию и на свечение прожекторов из башни адмиралтейства. Дул крепкий SW.
22 февраля. Пятница. Такой же теплый светлый день, как вчерашний. Аликс очень устала и не приняла участие в обоих приемах. В 11 час. в Концертной Мама и я приняли депутации от дворянств, земств, городов и всяких ученых обществ.
После завтрака погулял с детьми в садике. В 5 час. был прием дипломатов с их дамами. Читал и отвечал на телеграммы. В 8 1/4 поехали втроем с Ольгой в Мариинский театр на парадный спектакль. Шла «Жизнь за царя». Было очень красиво. Аликс уехала после первого действия.
23 февраля. Суббота. Целый день перепадал мокрый снег.
Утром недолго погулял. Принял Сухомлинова. В 12 1/2, когда Мама начала жаловать дам к руке, я принимал волостных старшин в нижнем коридоре, где для них был устроен обед. Успел еще посмотреть baise-main (прикладывание к руке. – Ред.). Мама завтракала с нами. Гулял и с остервенением разбирал телеграммы, кот. с 20 февр. пришло 1050 штук. Читал до обеда. В 9 час. изготовились и поехали втроем с Ольгой на бал в Дворянском собрании. В большой зале Салтыков поднес хлеб-соль, затем была сыграна новая кантата, потом все мы прошлись польским и тогда начались танцы. Ольга много танцевала. Аликс уехала сперва, затем уехала Мама и, наконец, я с Ольгой в 11.40. Был большой порядок и красивый бал.
24 февраля. Воскресенье. Чудный светлый день. В 11 час., на пути в церковь, все наши люди конюшенной части и загородных дворц. управлений поднесли нам иконы и хлеб-соль. После завтрака поехал в Народный дом, где одновременно в обоих театрах шли представления для 4500 чел. учащихся разных учеб. заведений. Посидел в каждом театре по акту и вернулся домой в 2.45. Погулял в саду один. Посидел с Татьяной, у кот. жар продолжается. До 7 час. собрались в Малахитовой и пошли выходом. В Николаевской зале стояло много крестьян разных союзов. Парадный обед был в трех залах и галерее 1812 года. До 9 час. были в своих комнатах. Провели вечер спокойно вместе.
Благодарение Господу Богу, ниспославшему милость на Россию и на нас тем, что так достойно и так светло было нам дано отпраздновать дни трехсотлетия воцарения Романовых.
Газета «Гражданин» откликнулась на праздник такой статьей:
День перед началом Великого поста
Среда, 20 февраля.
Завтра наступит день, когда минет трехсотлетие Дома Романовых. Несмотря на то, что день этот выпадает перед самым началом Великого поста, в настроении, которое наблюдаешь, есть что-то очень схожее с настроением светлого пасхального Воскресения: в воздухе, на смену будничному холодному равнодушию, как будто повеяло чем-то сердечным, чем-то добрым, и хотя небо угрюмо-серо, смотрится на движущуюся жизнь светлее, и даже в стенах Гос. думы, где так часто холодно от отсутствия доброты и любви, я предчувствую, что огромное большинство членов Думы, прибывающих сегодня в нее, чтобы посмотреть на прекрасную икону, ими подносимую царю на великолепном вышитом полотне, испытывает праздничное умиление, думая о завтрашнем дне и о его патриотическом значении...
300-летие правления дома Романовых
Все эти достижения экономического и социального развития России и объективно связаны с 300-летием правления дома Романовых. За годы правления династии Романовых государство московское стало обширной экономически развитой и процветающей российской империей, раскинувшейся от берегов морей Белого, Черного и Балтийского до Тихого океана.
Официальное празднование 300-летия правления Дома Романовых состоялось 21 февраля 1913 г. и началось со службы в Казанском соборе Санкт-Петербурга. В день службы Невский проспект, по которому двигались царские кареты, был битком набит возбужденной толпой. Несмотря на шеренги солдат, которые пытались сдержать натиск, народ, неистово крича приветствия, прорвал кордоны и окружил экипажи императорской четы. В соборе во время службы некуда было яблоку упасть. Этот день был отмечен манифестом и высочайшим указом о даровании милостей населению.
В честь монарха, его жены и всех великих князей Романовых знать столицы дала бал, на который были приглашены тысячи гостей. Царская чета посетила представление оперы Глинки «Жизнь за царя» («Иван Сусанин»). Когда в зале появились их величества, все присутствующие встали и устроили бурную овацию.
Последующие дни после службы в соборе были заполнены официальными церемониями. Со всех концов империи прибывали делегации, чтобы поздравить царя и поднести дары.
В мае 1913 г. царская семья отправилась в паломничество по памятным для Романовых местам. На Верхней Волге они сели на пароход и поплыли в старинную вотчину Романовых – Кострому, где Михаил был приглашен на царство.
На берегах Волги вдоль всего пути царской флотилии выстраивались крестьяне, чтобы наблюдать за ее прохождением. Великая княгиня Ольга вспоминала об этой поездке: «Где бы мы ни проезжали, везде встречали такие верноподданнические манифестации, которые, казалось, граничат с неистовством. Когда наш пароход проплывал по Волге, мы видели толпы крестьян, стоящих по грудь в воде, чтобы поймать хотя бы взгляд царя. В некоторых городах я видела ремесленников и рабочих, падающих ниц, чтобы поцеловать его тень, когда он пройдет. Приветственные крики были оглушительны!»
Впрочем, подобные праздники случались, разумеется, далеко не каждый день; что касается повседневных развлечений, народ веселили балаганы. О петербургских балаганах оставил воспоминания А. В. Лейферт, потомок антрепренера А. П. Лейферта, основателя балаганного театра «Развлечение и польза» на Марсовом поле.
В первой половине января начинались на Марсовом поле приготовления к масленичным гуляньям. Происходила разбивка мест. Приступали к сооружению временных театров. Распланировано было Марсово поле таким образом: первая линия, по которой выстраивались 4–5 крупных театров, была расположена параллельно Летнему саду. Каждый театр занимал площадь в 300 кв. саж.: 30 в длину и 10 в ширину. Промежутки между ними были не менее 15 саженей.
