Пройдя гнусными закоулками трупохранилища, мы оказались в бетонном коридоре, который под ногами превратился в страшно цепкую слизь. Сотоварищи тут же стали биться, как мухи в паутине. Но меня этим не зачаруешь, не зря я сидел в плену у демона. Просто пол заряжен «налево».
— Стоп, не надо рваться, это не какая-нибудь высокомолекулярная пленка, приученная к приклеиванию людей. Это иная физика. Нитеплазма прилипает прямо к вашим душам. Двигайтесь очень аккуратно, как бы скользя на лыжах, не отрывая подметок.
Ребята застыли, изумленно свесив нижнюю губу на подбородок. Но когда я умело заскользил, они тут же переняли мой стиль движения. Надо учитывать, что я, человек-юла, постегав их силовые коконы плеткой, сплетенной из своих пульсаций, выбил там, как пыль из матраса, слабенький левый заряд.
Потом коридор перегородила стена, совершенно глухая, тупиковая и перпендикулярная.
— Приплыли, что ли? Надо хоть попробовать подорвать ее, — предложил Мухин. — Я захватил парочку мин направленного действия.
— Рвать мы всегда успеем. Прильните к стене, как можно теснее, и перекатывайтесь влево.
Я понял, что сейчас опасно влияю на психику копов и надеялся лишь на то, что им поможет временное умопомрачение.
Тупик был нитеплазменной структурой со сферическим правым зарядом. Мы стали перекатываться вдоль стены под истеричные смешки Мити и Алеши, она, загибаясь, принялась накручиваться на нас. Далее будто вертушка сработала: все мы, потеряв поверхностный левый заряд (разрядившись, по-народному говоря), оказались в каком-то черном-черном коридоре с одной внушительной дверью в конце.
Я только успел предупредить копов, чтоб не топали ногами, а почти семенили на месте — пол так же, как и наши фигуры, был заряжен «направо». Но Мухин уже замаршировал безрассудным шагом и в итоге совершил сальто мортале — я едва подстраховал сержанта, срочно выжав из него левый заряд. После этого Мухин стал почти ручной, совсем послушный и мы спокойно добрались до двери. Но ребята, как ни дергались, ничего с ней не могли поделать.
Но, демон, я тебя знаю, ты все-таки играешь по правилам. Дверь имеет слабенький левый заряд. А нам, значит, лучше несколько убавить свой правый.
— Слушай мою команду. Ничего не надо дергать. Вы не на работе. Просто положите ладони на дверь. Потом очень мягко, нежно, почти мысленным усилием потяните ладони на себя, как будто к ним прилип листик тонкой бумаги.
Сотоварищи просто очумели от всего этого, однако же в столь безвыходном для себя положении были безропотны. И мы успешно осилили очередную препону. Следующий коридор сворачивал за угол, белизной напоминая истиннобольничный. И тут… чу, кто-то переминается за углом. Я предупредил соратников посредством приложения ладони к нижней части лица.
За углом был выставлен охранник, спиной к какой-то двери. Не человек, а полный нитеплазменный конвертант. Значит, не переминался он за углом, я просто ощутил его энергоканалы. А когда выскочил из-за угла, то сразу осознал — видимая часть конвертанта ничего особого из себя не представляет. Его силовые линии, энергетическая канализация сходится в фокусе, который куда ближе ко мне, чем сама фигура.
Я выстрелил из мухинского плазмобоя в этот узел напряжения, и охранник несколько расфокусировался, затрясся, растекся соплями. Ну, чистая сказка для детишек преклонного возраста. Узел уже пополз, когда конвертант мощным ударом языка вышиб плазмобой — нет, такой бокс нам не нужен. Взяв одной рукой меня за трепетную выю, соперник оторвал мое тело вместе с тапками от земли. Ай-яй-яй, такую сказку не надо делать былью. Голова мгновенно набухла, налилась тяжестью, стала как чугунный котел. Может за секунду до полной и окончательной отключки я укрепил волю; и через мой пространственный полюс, как через линзу проскочили большие силы. (Опять Юпитер-батюшка посодействовал!) Они ураганно обрушились на охранника, которому менять заряд было поздно, и, ворвались через поврежденный узел внутрь него.
Вражеская хватка ослабла, я обрушился на пол и сквозь потемки успел разглядеть, как противник конвульсирует, темнеет и надувается, а потом просто улетает, словно обрывок туалетной бумажки в аэроклозете.
— Как так? — не смог удержать изумление подскочивший Мухин.
— А вот так. Видимое не всегда реально. И наоборот. Прошу, господа. — Я еще покачивался от балдежа, вызванного удушением, но аккуратно потянул дверь, за которой уже ощущал пульс Шошаны. Живехонька.
Там за дверью было что-то вроде врачебного кабинета. Столик на колесиках со всякой медицинской снедью. Мужик в белом халате, вставляющий ампулу в шприц-пистолет. Наверное, врач-палач. Мужик в гимнастерке прокуратуры с киберблокнотом в руках — ему, должно быть, поручили засвидетельствовать летальный исход. Не похожи они на полных конвертантов. И не требовалось им быть конвертантами. А Шошанка в кресле, несколько смахивающем на гинекологическое, с мощными захватами на руках, ногах, шее и голове.
— Ну вот и ваш черед настал, голубчики, — удовлетворенно произнес я. — Даже от любимой работы надо отдыхать.
Мужику из прокуратуры я просто вмазал ботинком по яйцам, отчего он упал с каблуков и крепко задумался о половых проблемах. Врачу-палачу закатал дубинкой по шее, поэтому он свалился на свой столик и покатился на нем в угол. Мухин же быстренько разомкнул захваты, держащие Шошану. Она хоть и была чем-то явно накачана, но, рванувшись, попала мне на шею.
— Впервой такую фемку вижу. И, наверное, в последний раз, — отметил Муха. После чего все двинулись вперед. Трое полицейских в форме, лейтенант-расстрига в полосатом костюмчике смертника и фем в рубашке на голое тело.
25
Чтобы поменьше плутать по коридорам, мы рванули мухинской миной стену госпиталя. И уже по изрядно наклонившейся мостовой сыпанули, как горошек, к ангару полицейского управления. Там вначале меня встретили недобро, ощерясь аппаратами для умертвия, но Муха самоотверженно заорал:
— Нет такого поклепа, которого не возвели на этого парня! Но он — настоящий чудодей. Двадцать минут назад лейтенант проходил сквозь стены да закрытые двери и нас проводил вместе с собой. Кто гавкнет на него, будет иметь дело со мной, и всеми теми, кто за меня. Лейтенант все знает про это гигантское хавало-хлебало, которое заглатывает город-герой Васино, и именно поэтому его хотели погасить даже раньше официального срока казни!
Там ментов стояло человек двадцать и еще с десяток прочих лиц. Среди прочих я увидел изобретателя нитеплазменного датчика Викентия с сынишкой, которым подмигнул. Да, есть у него-таки чутье на верные ходы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
