Очень успешными 9 октября были атаки 935-го стрелкового полка 306-й стрелковой дивизии. О напряженности боев, которые вели пехотинцы, можно судить на примере действий 8-й стрелковой роты. Под командованием младшего лейтенанта Бердышева она пробилась к штабу фашистского полка. Гитлеровцы предприняли несколько яростных контратак, отражение которых каждый раз завершалось рукопашной. И каждый раз фашисты не выдерживали и отступали. В составе роты сражались 17 коммунистов и комсомольцев, а это была могучая сила. В одной из схваток пал смертью героя командир роты. Вражескими пулями были сражены командиры взводов. Но рота и после этого стойко держалась. В командование ею вступил парторг Терешин. И вновь бойцы поднимались в атаки. В ходе одной из них горстке воинов, которую возглавил рядовой Бадальян, удалось пробиться к фашистскому полковому знамени, Бадальян успел завладеть им, но тут же был окружен группой гитлеровцев. Солдат был смертельно ранен, но фашистам не удалось вырвать знамя из его рук. Подоспевшие бойцы уничтожили гитлеровцев. Передав им знамя и теряя остатки сил, Бадальян посмотрел в сторону Клайпеды и прошептал:
— Эх, совсем немного не дошел!
Успешно развивалось наступление и в полосе 2-й гвардейской армии. В авангарде по-прежнему шли 89, 117 и 159-я танковые бригады 1-го танкового корпуса, части 3-й гвардейской и 16-й Литовской стрелковых дивизий.
Доложив к концу дня о том, что войска 2-й гвардейской армии прорвали первые две оборонительные позиции последнего рубежа обороны и вышли на рубеж Инкакли, Катичяй, севернее Таураге, генерал П. Г. Чанчибадзе просил не задерживать представление наиболее отличившихся к званию Героя Советского Союза. И мы это сделали немедленно, несмотря на огромную занятость. Вскоре звания Героя Советского Союза были удостоены многие солдаты и офицеры, в их числе и старший лейтенант Алексей Петрович Плугатарь, танковая рота которого неизменно была впереди, дерзко врываясь в боевые порядки отступавшего противника. В местечке Вайнутас в бою с превосходящими силами врага герой погиб.
Докладывая об итогах пятого дня наступления, генерал В. В. Курасов сообщил, что еще 500 населенных пунктов освобождено от фашистов. Войска нашего фронта вступили на территорию Мемельской (Клайпедской) области и вели бои уже в 16 километрах от Мемеля. Это был большой успех. И в его обеспечении все более важную роль стала играть наша воздушная армия. 1256 раз ее самолеты поднимались в хмурое осеннее небо Прибалтики.
Во второй половине дня узнал я наконец истинную причину задержки танковой армии. Из письменного объяснения генерала В. Т. Вольского я понял, что эта задержка явилась следствием просчета при подготовке тылового обеспечения наступления. Начальник тыла и штаб армии, планируя подвоз горючего и боеприпасов в корпуса, не предусмотрели, что в результате ежедневных дождей дороги так развезет, что колесные машины будут продвигаться вперед черепашьим темпом. В результате танковые корпуса, ушедшие далеко вперед, оказались без горючего. Генерал Вольский обещал принять необходимые меры, чтобы ускорить подвоз топлива и боеприпасов. Я все же решил силами авиаторов помочь танковой армии. Генерал Н. Ф. Папивин немедленно мобилизовал все свои транспортные самолеты на подвоз горючего и боеприпасов. В конце дня генерал Вольский после продолжительного молчания появился на проводе. Он доложил, что все необходимое доставлено в бригады и с утра 10 октября армия возобновит движение к морю.
…Вечером прояснилась причина затянувшегося молчания командующего 4-й ударной. Оказалось, он наводил порядок в полосе наступления 83-го стрелкового корпуса генерала Н. Л. Солдатова. В этот день я еще раз убедился, что общий успех на фронте иногда приводит к притуплению бдительности. Отступающий противник кое-кому начинает казаться безнадежно слабым. За такое пренебрежение приходилось порой расплачиваться кровью. В этот день была наказана беспечность подразделений 119-й стрелковой дивизии, которые, с ходу овладев станцией Векшняй, не закрепились на достигнутом рубеже.
Воспользовавшись этим, многочисленные группы фашистских автоматчиков при поддержке 37 танков, штурмовых орудий и бронетранспортеров внезапно атаковали нашу пехоту, занявшую станцию, и окружили ее.
Все расчеты противотанковых орудий погибли. Фашистские танки с десантом пехоты двинулись в тыл 119-й стрелковой дивизии. На их пути оказались огневые позиции 3-го артдивизиона 349-го артполка, которым командовал подполковник Егоров. Когда танки ворвались на НП командира дивизиона майора Н. Г. Минаева, он по радио вызвал огонь на себя. На наблюдательном пункте бушевал огненный смерч. Часть танков была подбита, десант сметен с лица земли. Уцелевшие машины противника поспешно покинули поле боя. И вот прямое попадание очередного снаряда в наблюдательный пункт отважного офицера. Перестал звучать в эфире его голос, но артиллеристы продолжали стрельбу по указанным им координатам.
Танки пытались проскочить на другом участке, но повсюду их встречал меткий огонь. В конце концов гитлеровцам удалось прорваться к наблюдательным пунктам командира полка подполковника Егорова, командиров дивизионов майора Гусева и старшего лейтенанта Сантнанеева. И все трое без колебаний сосредоточили огонь своих орудий на себя. Враг, неся потери, снова вынужден был отступить.
Один из танков пытался раздавить командира полка полковника Егорова, спокойно подававшего команды дивизионам по радио. Каких-нибудь 10 метров было между ним и танком, когда полковой разведчик старший сержант Петр Никифорович Шилов, крикнув: «Братцы, бей фашистскую сволочь!» — бросился под танк с противотанковыми гранатами в руках. Ценой своей жизни ои спас командира полка и находившихся с ним офицеров. Н. Г. Минаев и П. Н. Шилов были посмертно удостоены звания Героя Советского Союза.
В результате мер, принятых командиром корпуса и командармом, положение дивизии упрочилось. Но эта внезапная вылазка стоила немалых жертв. Много бойцов и командиров было потеряно. В числе офицеров, вызвавших огонь своих батарей на себя и павших героями на поле боя, был упомянут и капитан Герасимов. Так было записано в полковом журнале боевых действии, так и сообщили впоследствии семье. В одной из моих статей говорилось об этом боевом эпизоде. Как же я был удивлен и обрадован, когда вскоре после этого сам капитан Герасимов прислал взволнованное письмо, в котором сообщил, что тогда взрывной волной его взметнуло в воздух и он потерял сознание. Очнулся офицер уже в плену, а через несколько месяцев был освобожден нашими войсками.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
