- У нас преимущество, - нисколько не обеспокоился Антон, - сбежим. Не бойся, - еще раз повторил он, и я действительно стала меньше опасаться.
- Молодежь уся - хулюганы! - Проскрипел какой-то дедушка, спускающийся вниз. Тетка-груша собирала армию. Повстанцы за подъезд, блин. Так и чувствую себя шпионом, залезшим на суверенную территорию другого государства.
- Думаю, Нины уже нет, так что теперь нам можно просто выбежать из подъезда. Идет? - Нисколько не испугался дедка Антона.
- Идет. Учти, я медленно бегаю. - Поспешила я его предупредить.
- Все в порядке.
- На первом этаже вас, голубчики уже ждут! - С такой радостью сказала тетенька-груша громким контральто, переходящим в бас, как будто нас там людоеды поджидали. - Не убежите! Будите нам домофон чинить!
В ответ я захихикала вновь - представила, как нас атакуют враги, берут в плен, а в качестве контрибуции требуют чинить омофон, красить стены и подметать полы. А мы всего лишь зашли в чужой подъезд!
- Сейчас лифт между третьим и вторым. Мы доедем до второго. Эта страшная женщина ушла выше, так что, нам нужно будет пробежать немного. Готова?
Я кивнула, Антоша повторно нажал а "стоп", и двери лифта распахнулись на втором этаже.
Мы, так и не расцепляя рук, словно какой-то шутник намазал наши ладони суперкрепким клеем, небольшим вихрем пронеслись по лестнице и первому этажу. Я и Аннон едва не уронили двух престарелых дедков, которые, по видимому, были той самой охраной, успешно найденной за столько короткое время найти преследующей нас женщиной. Она, кстати, с индейскими улюлюканьями неслась где-то на третьем этаже и орала, чтобы "эту бесстыжую молодежь", то есть, нас, не отпускали, потому что мы наверняка уже сломали лифт.
Вот посмотришь на поведение взрослых, уже сформировавшихся личностей и задаешься вопросом, а нормальные ли они? Им что, делать больше нечего?
Мы пулей вылетели из подъезда и побежали по дороге. Когдаи я а мой чудик (и когда он успел стать моим, собственно?) завернули за угол удачно кончившегося дома, тетка с носом-грушей, два дедка, какой-то мужик, худосочная тетка с метлой, похожая на ведьму, готовую взлететь, и пара бабулек, вытащились из злосчастного подъезда и бросились в погоню. Кажется, они успели увидеть, как мы повернули, потому что стремительно отправились за нами едва ли не по следам, как гончие собаки.
Я очень надеялась, что все сейчас обойдется, и уже через пять минут мы пойдем вновь по теплой улице в полном спокойствии, и теперь уже будем держаться за руки, как я и хотела.
Но мои планы решительно не желали исполняться. К моему огромному удивлению, перед нами как раз нетерпеливо шла Нинка с братом, только повернуты они были ко мне и Антону спиной. И что делать?! Впереди моя подруга, что-то втолковывающая младшему брату. Сзади самая настоящая погоня, состоящая из каких-то придурков, которые намерены сдать нас в руки милиции всего лишь за то, что мы немного покатались в их лифте. И куда бежать? Дорога-то одна. Справа и слева чахлые кусты, не успевшие еще зацвести в полную меру, да какой то магазинчик.
Антоша все-таки был очень сообразительным мальчиком и имел куда более быструю реакцию, чем некоторые тормозы по имени Катрина или просто Катя. Он свернул с дороги, и через мгновение мы притаились за надежными стенами этого небольшого магазинчика. Леша их пренебрежительно называет "ларьками" и принципиально посещает только супермаркеты. Но в данном случае даже он не стал бы опровергать полезность "ларька". Он нас прятал от погони, которая только-только выбежала из-за угла и первыми, кого приметили обиженные жители подъезда со сломанным домофоном, оказалась Нина и ее родственник. Я не знаю, насколько жители этого дома имели хорошее зрении и страдали ли они групповым дальтонизмом, но так или иначе они приняли Журавлей за нас с Антоном, и с криками "Попались, ублюдки!" бросились к брату и сестре, которые, кажется, шли домой.
Ниночка, прости!
Я прикрыла голову руками и опустилась на корточки.
- Ты чего? - Тихо-тихо спросил меня мой спутник.
- Они сейчас к Нинке привяжутся, - так же едва слышно проворила я. - Они что, идиоты? Почему они приняли их за нас?
Слепые они! И тупые.
- По-моему, твоя подруга сможет постоять за себя. Как считаешь?
- Сможет, - нисколько не сомневалась я, - только у нее сейчас плохое настроение, а после этой встречи оно еще ухудшиться.
- С чего ты взяла, что плохое? - Удивился Антон, выглядывая из-за угла. Оттуда слышались крики, в которых я отчетливо разбирала вопли негодования, принадлежащие Нинке.
- Когда появляется Валерочка этот, у нее настроение всегда плохое. Просто жуткое. Ты не представляешь, как она его терпеть не может, - шепотом поделилась я с Антоном. Сама я выглядывать не решалась. Вдруг меня заметят, тогда вообще цирк начнется.
- Почему так? Разве ей неприятно, когда рядом с ней такой импозантный поклонник?
- Это он-то импозантный? - Удивленно зашептала я в ответ. - Нет, он действительно странноватый. Слышишь, как подъездные аборигены вопят?
Жители подъезда действительно очень громко просили остановиться Журавлей, крича им:
- Негодяи! Стоять!
Сначала Серегой и Нинка, по-моему, даже и не поняли, что эти люди обращаются к ним. Родственники обсуждали какие-то совершенно другие, ведомые только им проблемы. А когда бегущие обступили их полукругом, Журавли-младшие весьма и весьма прибалдели.
- Вы чего? - Ошалело обвел взглядом Сергей каких-то странных и воинственно настроенных личностей, которые окружили его и Нинку, словно военнопленных.
- Ты нам лифт сломал! - Ткнула его сухоньким пальцем одна их бабушек. Хоть она сейчас и тяжело отдувалась, бежала она быстро и проворно. Все ради того, чтобы поймать наглецов, которые повадились ходить в их родимый подъезд.
- Когда? - Еще с большим недоумением спросил парень. Вообще-то он за свою недолгую, но крайне насыщенную жизнь, действительно пару раз ломал чьи-то лифты, сжигал в них кнопки и оставлял всяческие непотребные надписи, в том числе и мой собственный подъезд пострадал от ухоженных рук этого паршивца, но в последнее время Сереже стало вовсе не до чужих домов - тусовочная жизнь отнимала очень много времени и сил.
- Сейчас. - Тут же весьма точно определила временной промежуток тетка с грушевидным носом. От своих пакетов она уже успела избавиться. Но казалось, она до сих пор продолжает шуршать сама по себе.
- Сейчас? Что вы несете? - Поморщился Нинкин брат.
- Это не мы несем, это вы несетесь, - надтреснутым голоском проговорил один из дедушек, мимо которых мы с Антоном проносились на первом этаже.
- Мы идем спокойно, - тут же заспорил Сергей и подумал про себя: " Это что, какой-то новый вид кидалова? Бабла у нас отработать хотят что ли?"
