Барон быстро прошел сквозь дворец, отмечая и суету, и расставленную охрану, провожающую его настороженными взглядами. Он был в форме егерских войск короны, а северян здесь видели редко. Назвав свое имя, Мариан спросил у сотрудников, сидящих у входа в Зеленое крыло, где кабинет Тандаджи. К нему за спину сразу пристроились двое парней, проводить, ну и скрутить в случае чего. Капитан не возражал. Пусть каждый делает свою работу.
У входа в кабинет обыскали, но корректно, без нахальства. И только потом один из сопровождающих, постучав в дверь и дождавшись короткого «Да!», заглянул и сообщил, что к начальнику прибыл барон Мариан Байдек.
– Пропустите, – уверенно приказал хозяин кабинета, и капитан Байдек наконец-то попал в святая святых Зеленого крыла.
Аскетизм, темные тона, накурено, как в кабаке, душно, и сам начальник Управления госбезопасности – смуглый, в возрасте, но почти без морщин, с равнодушным лицом и темными миндалевидными глазами.
Начальник разведуправления в кабинете оказался не один – в кресле, дымя сигаретой, сидел недавний арестант Байдека, лорд Люк Кембритч. Значит, его догадка верна, и ниточки тянутся сюда, в госбезопасность. Что ж, операция и правда была проведена блестяще, однако сей факт не умаляет желания поучить виконта общению с девушками. Но это подождет.
Кембритч, опираясь на трость, встал, исподлобья посмотрел вошедшему в глаза. В этом взгляде было и недоумение от того, что здесь делает северянин, и воспоминания о пребывании в камере, и общая неприкрытая неприязнь.
– Барон.
– Виконт.
Они не подали друг другу рук, и разбить вязко застывающее между мужчинами напряжение, как и вынудить их отвести взгляды, смог только голос Тандаджи:
– Люк, сядь, тебе вредно много стоять.
Кембритч нервно дернул подбородком, но сел, закурил новую сигарету. Господин начальник, не обращая внимания на раздраженного подчиненного, перевел взгляд на Байдека.
– Барон, мне передали пожелание будущей королевы. Но я, признаюсь, не уверен, что ваша компетенция позволяет оценивать уровень охраны дворца. Уверяю вас, я все предусмотрел.
– Я не претендую на то, чтобы контролировать вас, господин Тандаджи, – спокойно ответил капитан. – Я приношу свои извинения за то, что своей частной инициативой отрываю вас от дел. Но я обязан заботиться безопасности своей семьи как единственный дееспособный мужчина. У меня свежий взгляд, большой опыт охраны, и, возможно, я увижу то, что пропустили ваши люди.
– В чьей это семье вы единственный мужчина? – Люк сощурился, повернул голову сначала в сторону Байдека, потом к начальнику. Тандаджи, явно забавляясь, откинулся на спинку кресла.
– Разрешите, барон?
Мариан кивнул. Какая разница, сейчас или через пару часов, когда об этом узнает все королевство.
– Люк, позволь представить тебе мужа второй принцессы Василины-Иоанны Рудлог.
Вместо того чтобы разозлиться, Кембритч оглядел его с ног до головы и весело ухмыльнулся.
– Охренеть. Значит, о том, где могут быть принцессы, вы не знаете, представления не имеете и крайне удивлены, что к вам обращаются с такими вопросами? Ай-ай, барон, разве кодекс чести вашего народа не говорит, что врать – нехорошо?
– Наш кодекс чести ставит защиту своих женщин во главу угла. И, по крайней мере, я не довел одну из них до истерики и обморока, пытаясь трахнуть у стенки, – ледяным тоном парировал Байдек, глядя Люку в глаза. Да, подлый прием. Да, его противник замер, дернул уголком рта, затянулся. Но удовлетворения это не принесло, а принесло скорее неприятное чувство оттого, что не сдержался, когда нужно было, и ответил на провокацию.
– Это было оправдано, барон. И я получил за это сполна, – наконец произнес лорд Кембритч, похлопывая себя по сломанной ноге тростью. – Уж поверьте.
– Не оправдано и не сполна, виконт. За вами долг.
– Я уже сказал – в любое время, барон.
– Хватит, – холодно оборвал их Тандаджи, постукивая карандашом по столу. – Барон, присаживайтесь. Убьете его потом. Что конкретно вы хотите увидеть?
Байдек остался стоять.
– Я обратил внимание, когда мы подлетали к дворцу, что на крыше нет охраны. Я бы поставил там снайперов – они поддержат охрану парка, установят наблюдение за окнами и закроют возможность подниматься из дворца на крышу.
Тандаджи покачал головой.
– Лестница заблокирована, пройти во дворец никто не сможет, как и выйти наверх. На крышу попасть невозможно.
– Ничего невозможного не бывает, господин Тандаджи. При должном умении можно забраться туда из окон третьего этажа. Снять охрану парка, затем спуститься к комнатам их высочеств.
Майло снова побарабанил карандашом по столу.
– Вы правы. Что-то еще?
– Мне нужен план дворца и парка, а также схема расстановки охраны.
– Вы их получите, барон.
Марина
Принять вассалитет у более чем семисот дворянских семей – примерно как провести две сложные операции на сердце, одну за другой. Необходимо, срочно, вопрос жизни и смерти, но утомляет так, что не чувствуешь ног, спины и времени суток. Вот и я, стоя справа от сидящей на троне Ангелины, старалась не переминаться с ноги на ногу и периодически перебрасывалась с Василиной фразами, но чтобы это не выглядело так, будто мы сплетничаем о подходящих к трону по очереди аристократах. Ани смотрелась грозно и величественно – в длинном платье, темно-красном, цвета крови, явно выбранном с намеком. Ее темные волосы уложены «короной», на которой закреплена сверкающая белым и красным диадема.
Светло-золотистый Церемониальный зал с высокими окнами, задрапированными красными занавесками, с гербовыми знаками Рудлогов на стенах был полон народу, и стоять напротив нескольких сотен изучающих тебя людей не доставляло никакого удовольствия.
Я то и дело ловила на себе взгляды. Любопытные, раздраженные, усталые, недоумевающие. Но Васюше приходилось хуже. Ее представили прямо перед церемонией, вместе с Марианом, и только способный заморозить огонь взгляд Ангелины остановил шепотки и разговоры, медленно переходящие в гул. Я не слышала, что они говорили, но прекрасно понимала. Какой скандал! Мезальянс! Почему она так выглядит? Говорят, у нее трое детей, по стопам матушки пошла… Барон не дурак, воспользовался ситуацией, повезло… А это точно ее высочество, ведь магическая пятерка подтвердила подлинность только двух принцесс?
Я понимала это и наливалась яростью, в отличие от спокойно улыбающейся Васьки и Мариана с каменным лицом. Скандализировало возмущенную толпу и то, что Василина выбрала платье в цветах Севера, небесно-голубом и коричневом, демонстрируя, что она прежде всего жена своего мужа и только потом уже вторая принцесса Рудлог. И когда наконец в зал вошли запаздывающие господа маги, я готова была порвать и их, и волнующуюся аристократию.
