Кембритч снова поводил пальцами по карману, ощущая под пальцами пачку сигарет, сжал руку, положил ее на трость. Покачал ладонью туда-сюда. Было очень сложно описывать то, что происходило, отбрасывая эмоции – азарт погони, вдохновение, любопытство, интерес к тайне, желание, сомнения, нервное ожидание от того, сработает очередной ход или нет, удовольствие. Но это личное, его не выразишь словами и никогда ни с кем не поделишься так, чтобы поняли правильно.
– Я решил сблизиться с Мариной, чтобы проверить ее. И, дабы не вызывать подозрений, сыграл влюбленного. Хотя, признаться, она все равно не поддавалась и подозревала. Она упоминала, где работает, поэтому найти ее не составило труда. Договорился с начальством Марины, чтобы взяли у персонала анализ крови под благовидным предлогом, проверил ее менталистом и пластическим хирургом. Все собранные данные указывали на то, что принцесса не она, и я решил, что версия закрыта. Но когда мне пришлось ехать в Лесовину, чтобы встретиться с Алмазом Григорьевичем и бароном Байдеком – мы проверяли всех, кто имел какое-либо отношение к вашей семье, – я знал, что Марина тоже там. И интуиция буквально заставляла меня продолжать проверки.
Пару раз мы увиделись, а потом я встретился с Алмазом Григорьевичем, который объяснил мне принцип действия амулета. И почему ни анализы, ни сканирование не показало истины. И рассказал, как снять чары. Вы ведь в курсе?
– Да, виконт, – Ангелина тоже погрузилась в молчание, обдумывая его сухую речь.
– Я напугал ее дважды, ваше высочество. Намеренно выбрал этот путь, ведь страх – самая сильная эмоция, самая искренняя и неконтролируемая. Марина уже была измотана своим графиком и количеством раненых в Лесовине, и требовалось только создать ситуацию, в которой она не сможет контролировать эмоции и раскроется. Сначала я привез ее на ипподром, вспомнив, что она до переворота занималась конным спортом, а потом, во время штурма дворца, толпа сожгла конюшни. Я предполагал, что ей станет неприятно, хотел выбить из равновесия, но не ожидал, что это будет настолько действенно, что она упадет в обморок.
Ангелина нахмурилась, сжала губы.
– Но это не все?
– Не все. После того как Марина пришла в себя, я решил дожать ее и заставил поверить в то, что собираюсь ее изнасиловать.
Жесткий взгляд от наследницы, в комнате загулял ветерок, щеки закололо морозцем.
– А вы собирались, виконт?
– Нет, конечно, – прямо ответил Люк, глядя в глаза принцессе. – Никакого сексуального насилия в планах не было. Впрочем, Марина сумела постоять за себя, немало меня удивив. Видимо, страх не только вернул ей внешность, но и каким-то образом спровоцировал выброс силы, такой мощный, что она смогла отшвырнуть меня, как котенка. Собственно, – он невесело усмехнулся, – перелом ноги – это подарок от нее.
– Легко отделались, – кривя губы и размышляя о сказанном, Ангелина покачала головой. – Вам повезло, что это была Марина. Будь на ее месте я или Василина, могли и живым не уйти или жить дальше со спекшимися мозгами. Но я рада, что у сестренки проснулись родовые способности. Пусть и благодаря вам. – Она снова помолчала. – Вы страшный человек, виконт. Я понимаю ваши мотивы, но скажите, разве вам не было ее жалко?
Он хотел сказать, что да, было, но под взглядом этих холодных глаз покачал головой.
– Ваше высочество, я не святой и за время работы на Тандаджи вел множество объектов. Изображал друга, покровителя, родственника, влюбленного, охваченного страстью. Ко многим привязываешься, но цена слабости обычно очень велика. Чуть даешь слабину и позволяешь себе не сделать что-то необходимое в данной ситуации, как задание с треском проваливается. А в этом случае у нас просто не было времени на дальнейшее хождение вокруг да около. Мне, скажем так, полуразрушенная Лесовина служила наглядным напоминанием о том, что жалость – недопустимая роскошь. Простите, но говорю как есть. Очень жаль, что пришлось так поступить, но…
– …но если бы можно было вернуться в прошлое, вы бы все равно поступили так же, да, лорд Кембритч? – принцесса закончила за него фразу, и Люк опустил голову, подтверждая.
Он ждал – сейчас она скажет, что брак в таких условиях состояться не может. Но Ангелина произнесла совсем другое:
– Вы умеете ставить интересы государства выше личных интересов и чувств, виконт. Я вас понимаю, несмотря на то, что вашим, как вы выразились, «объектом» стала моя сестра. Думаю, мы сможем поладить. – И, пока его последняя надежда избежать женитьбы осыпалась звенящими осколками, заменяемая долгом и данным словом, добавила: – Но вы сейчас же поговорите с Мариной и постараетесь добиться ее прощения. Вы входите в нашу семью, и обид быть не должно. Прессе и придворным о состоявшейся помолвке можно объявить вечером, и чем скорее состоится свадебный обряд, тем меньше вероятность, что стихия ударит еще по какому-нибудь крупному городу.
В голове было пусто, и будто кто-то другой встал, с поклоном предлагая заготовленное фамильное кольцо, и другой произнес нужные слова:
– Согласен, ваше высочество. Так вы окажете мне честь и станете моей женой?
– Да, виконт. Прелестное кольцо, – Ангелина покрутила его в руках, рассмотрела. – К сожалению, на мои нынешние пальцы оно не налезет, даже на мизинец. Я сохраню его, а для демонстрации подданным использую что-то из имеющегося.
– Конечно, ваше высочество.
– Ангелина, лорд Лукас. Жаль, что все так быстро и нелепо, но нам надо приучать себя называть друг друга по имени.
– Конечно, Ангелина.
Перед тем как нанести визит Марине, Люк Кембритч долго и с наслаждением курил на гостевой террасе, меняя одну сигарету за другой. А оставленная в кабинете наследница после ухода будущего супруга позволила себе несколько минут слабости и осталась сидеть в кресле, зябко обхватив плечи. Но расслабляться и отступать времени не было, и она, помедлив пару минут, вызвала ассистентку, чтобы организовать ужин в честь помолвки и короткое интервью счастливой пары журналистам.
* * *
Сидящий на крыше Владыка-дракон вовремя услышал поднимающихся в его убежище людей. Скрытый пологом невидимости, мягко отдаляясь и переступая босыми ногами, когда кто-то подходил слишком близко, он внимательно следил за тем, как небольшой отряд рассредоточивается по периметру крыши. Оборудует позиции, расчехляя и устанавливая какое-то оружие, в котором Нории пока не разобрался, и системы наблюдения, похожие на бинокли, которые он уже видел в кино.
Убежище переставало быть уединенным, но находиться за спинами людей, сидеть, прислонившись к кирпичной стене, было даже забавно. Улетать он не собирался – тепло аур двух сильнейших Рудлог давало достаточно сил, ну а физиологические потребности можно решить ночью, когда на смену прилетит Чет или Энтери. Они, конечно, не смогут приземлиться, но парить высоко над парком и дворцовым комплексом, следя за передвижениями едва видимых для них аур, смогут. И если только появится возможность проникнуть во дворец или старшая выйдет на улицу – драконы будут действовать.
