— Я вас убью! — сказал тогда Стропилов.
— Я защищен силовым полем, — ответил пришелец. — К тому же на мое место придут другие. Встанут новые диверсанты.
— Мы сообщим в Москву! — сказал Удалов. — Вас выгонят с Земли.
— Попробуйте, — ответил пришелец. — Я знаю ваши обычаи. Приедет комиссия ученых, которая первым делом сделает вам выговор за то, что вы стоите на пути космического братства. Я же заявлю, что прилетел по программе культурного обмена, что я намерен внедрить на Земле новый вид спорта — шарик-тумарик с целью организовать межзвездные соревнования...
— Какой же это спорт, если люди будут вымирать от него?
— Пока комиссия разберется, — цинично ответил пришелец, — она сама вся вымрет. Я ведь каждому члену комиссии в подарок дам по шарику. У меня их на корабле около тысячи. Как только я погублю город Великий Гусляр, я займусь другими населенными пунктами, а также опубликую в журналах, как сделать этот шарик самому. Нет, простите, дорогие земляне, но вы обречены.
Стропилов вскочил, размахнулся и совершил поступок, совершенно неприемлемый с точки зрения космической дружбы. Он ударил своим кулачищем по лицу пришельца.
Ударил так, что разбил в кровь костяшки пальцев о силовое поле, которое даже не прогнулось.
— Кулаками делу не поможешь, — печально сказал профессор Минц.
— Не поможешь, — согласился Удалов. — Надо поднимать общественность.
— Поднимайте, — ответил пришелец. — Я всей общественности дам по шарику — и нет общественности.
С этими словами пришелец поднялся, исчез в корабле, а через несколько секунд возник снова в люке и кинул на траву несколько переливающихся шариков.
— Берите, пользуйтесь! — сказал он, усмехаясь.
Удалов потянулся было к шарику — уж очень он соблазнительно переливался. Но Минц схватил его за руку, а Стропилов подошел к шарикам и методично, один за другим раздавил их тяжелым башмаком. Шарики с треском лопались, и находившаяся в них неприятно пахнущая жидкость быстро впитывалась в землю.
— Безобразие! — кричал из люка пришелец. — Где же ваше хваленое русское гостеприимство? Вы не имеете права!
Никто ему не ответил. Люди понуро и подавленно побрели к городу.
Общежитие речного техникума, обиталище пятой колонны, было заперто. Изнутри не доносилось ни звука. Еще недавно отважные и сильные колбоксисты таились по углам и, забыв о еде и отдыхе, крутили шарики-тумарики.
— Это хуже алкоголя и наркотиков, — сказал Удалов.
— А за руку его не схватишь, — вздохнул профессор Минц.
— Это же зараза!
— Докажи, что зараза. Игрушка. Понимаешь, нам подарили игрушку.
— Товарищи, мы не можем опускать руки. Гибнут спортсмены. Славные ребята! — воскликнул Стропилов.
— Не знаю, просто не представляю. Очевидно, это первый случай в моей жизни, которому я не нашел противоядия, — вздохнул Минц.
— Тогда последний, — сказал Удалов. — Боюсь, что вам, Лев Христофорович, нового не представится, потому что человеческая цивилизация погибнет.
— Но возможны компромиссы, — сказал профессор. — В определенном смысле этот пришелец — цивилизованное существо. Значит, можно договориться...
— Договориться можно и с крокодилом, — сказал Стропилов. — Но сначала он вас скушает.
На этом и расстались.
Удалов не стал рассказывать о страшных событиях своей супруге — пожалел ее. Если настанет тяжкая година, Ксюша все равно узнает. Он был грустен, погладил по голове сына Максимку, а когда тот, почувствовав в отце слабину, попросил купить двухколесный велосипед, тихо сказал:
— Не быть тебе, сынок, спортсменом.
Ночью Удалов не спал. Думал, искал пути. Путей не было. Даже если удастся как-то выгнать пришельца, то он перелетит в другое место и продолжит свое черное дело. Или опубликует в популярном журнале статью «Сделай сам!». Люди слабы и любопытны.
Часов в пять утра он услышал за стенкой шаги: профессор тоже не спал. Робкая надежда посетила Удалова. Может, Минц что-нибудь придумал? Тогда Великий Гусляр и человечество спасены.
В абсолютной тишине Удалов услышал, как дверь в соседнюю квартиру открывается.
Удалов быстро спустил ноги с кровати, побежал на цыпочках к двери, отворил ее и выглянул в щель. Он увидел спину профессора. Что-то заставило Удалова промолчать. Он всей кожей ощутил, что Минц не хочет, чтобы его окликали.
Удалов вернулся в комнату, сунул ноги в ботинки и как есть, в пижаме выбежал во двор. Минц уже был на улице. Он шел крадучись, что-то зловещее ощущалось в его походке. Минц пошел к лесу.
Раза два он останавливался, оглядывался, прислушивался, но Удалов успевал отпрыгнуть в глухую тень заборов.
Небо уже начало голубеть, на опушке леса запела первая птица, но под деревьями было еще совсем темно. Роса промочила пижамные штаны почти до колен, ботинки промокли и хлюпали. Удалов старался не чертыхаться, когда ударялся о торчащий корень или когда по лицу стегала еловая ветка.
Поляна, на которой находился корабль, была покрыта туманом. Минц постучался в люк корабля. Удалов замер в кустах. Трудно передать чувства, владевшие им. Всегда горько разочаровываться в людях. В друге — горько стократ.
Удары минцевского кулака далеко разносились по лесу.
Люк медленно открылся.
Заспанный пришелец, прилаживая на нос темные очки, выглянул в щель.
— Чего надо? — спросил он сварливо.
— Доброе утро, — произнес Минц заискивающим голосом. — Простите, что я побеспокоил вас так рано. Но мне не хотелось, чтобы меня увидели.
— Почему? — нагло спросил пришелец, шире приоткрывая люк и шаря глазами по поляне, видно в опасении подвоха.
— Потому, что настоящий ученый и цивилизованный человек должен уметь смиряться с неизбежным.
— Вам что, шарик дать? — спросил пришелец.
— Нет, — ответил Минц. — Я пришел вам помочь.
— Я не нуждаюсь в помощи. Я один справлюсь с вашей планетой.
— Я не сомневаюсь... — Удалову был отвратителен вид профессора Минца, трепещущего перед жалким диверсантом.
— Я не сомневаюсь, — промурлыкал Лев Христофорович. — Но есть возможность ускорить процесс покорения Земли.
«Сейчас я выйду и скажу ему: «Мерзавец! Предатель! Иуда!»« — думал Удалов. Но здравый смысл уговаривал его остаться на месте.
Чем больше он услышит сейчас, тем лучше он будет подготовлен к последующей борьбе.
— Сомневаюсь, — сказал пришелец. — Какой из тебя толк? Сегодня ты предашь свою планету, завтра меня. Чего ты желаешь в обмен на помощь?
— Благодарности, — ответил Минц. — Нет, не сегодня, потом, когда Земля будет благополучно завоевана.
— Уж очень ты скор, — сказал пришелец.
— Я вам открою еще одну тайну, — быстро сказал Минц. — Я ученый. Мне нужна тишина для того, чтобы сосредоточиться. Я ненавижу шум и быстрое движение. Утром я включаю радио и слышу: «На зарядку становись!» Я выглядываю в окно и вижу, как с дикими криками молодые люди несутся по улице и называют это хулиганство эстафетой. Главная площадь запружена народом — все спешат на так называемый футбол... И тут еще это отвратительное изобретение Стропилова — колбокс! Представляете, насколько увеличится уровень шума и суеты в моем тихом городке?
Минц говорил страстно, голос его срывался, пришелец даже снял черные очки и внимательно пригляделся к гладкому большелобому лицу профессора. А Удалов думал: «Нет, вы только подумайте, какое лицемерие! Еще вчера он доказывал мне, что движение «бегом от инфаркта» — величайшее изобретение этого века. Не он ли на той неделе призывал к созданию секции моржей, предлагая соседям с наступлением зимы купаться в проруби? И вот, поглядите, какое гнусное перерождение!»
— В чем же твое предложение, ренегат? — спросил пришелец.
— Это тайна, — сказал Минц.
— Какие могут быть тайны от благодетеля?
— Мы должны договориться о гонораре.
— Ничтожный пораженец! — захохотал пришелец.
«Правильно охарактеризовал», — подумал Удалов.
— Ну что ж... — Минц повернулся и пошел прочь от корабля.
Пришелец смотрел ему вслед, ожидая, что тот обернется. Но Минц не оборачивался. Тогда пришелец крикнул:
— Ладно уж, заходи в корабль, посекретничаем!
Удалов только прицелился, чтобы перехватить Минца, но тот с неожиданной для его возраста и комплекции резвостью кинулся обратно к кораблю и исчез внутри.
Люк захлопнулся.
Было очень холодно и мокро. В носу свербело.
Удалов раздумывал, что делать дальше. То ли бежать звать Стропилова, то ли обратиться в милицию? Но что скажешь дежурному? Что уважаемый профессор Минц продался инопланетным пришельцам, которые с помощью головоломок стараются отвратить население планеты от спорта и труда? Да и бежать сейчас в город — значит вообще упустить последний шанс. Минц может скрыться...
