Кажется, я впервые сумела потрясти Ксейдена Риорсона до глубины души.
– Я о ней знаю, – прошептала я, а стук в дверь все не смолкал. – Ты сказал, что Сгаэль связалась с твоим дедом, а значит, ты прямой наследник. Если дракон связывается с побочным членом семьи, это укрепляет печать, но прямой наследник получает либо вторую печать… либо безумие. А мне ты кажешься вполне разумным.
Ксейден резко вздохнул, и его лицо словно превратилось в маску.
Я покачала головой и хмыкнула:
– Вот и кончились все расспросы. Просто не понимаю, как Сгаэль позволили выбрать тебя, как ей это спустили. Вам обоим.
Стук становился все громче.
– Тревога!
Бреннан?
Мы оба оглянулись, и Ксейден быстро зашагал к двери. Выслушал приглушенные слова моего брата, потом посмотрел на меня:
– Замечена орда виверн по пути из Пэвиса к утесам.
Ксейден сказал Бреннану что-то еще и снова повернулся:
– Ты готова поставить чары? Или дождемся, когда они будут у ворот?
Вот дерьмо.
Глава 56
Этот Континент никогда не был нашим. С самого начала он принадлежал им, а нам просто позволили тут жить.
Дневник Уоррика из Люцераса, перевод кадетов Вайолет Сорренгейл и Даина Аэтоса
– Драконы, – сказал Бреннан, когда мы с Ксейденом, Рианнон и остальными членами Ассамблеи сошли с тропинки, ведущей к впадине с камнем чар, и вместо этого отправились вверх, на холм.
Вокруг завывал ветер, над головой мчались грозовые тучи. Даже погода словно поторапливала нас – а если я ошибалась? Если неверно поняла символ? Его смысл? В следующие часы мы будем сражаться не на жизнь, а на смерть. Но я уже отсюда чувствовала отчетливый и мощный гул камня чар, а значит, хоть в чем-то я не прогадала.
Время, которое мы с Даином и Ксейденом вложили в зарядку камня, окупилось. Само по себе это, понятно, чары не порождало, но хотя бы дало силу. Хаос, царивший после новостей о приближении врага, словно излился из дома Риорсонов на тропу в долину: всадники и летуны бежали трусцой к летному полю, вооруженные до зубов мечами, боевыми топорами, кинжалами и луками. Мои кинжалы лежали в ножнах – все, кроме двух, оставшихся в пещере с тушей Соласа, – а рюкзак висел на спине. Большинство третье- и второкурсников направлялись на форпосты вдоль наваррской долины. А я была тут.
Я буду с Ксейденом, ибо Тэйрн и Сгаэль смогут прилететь навстречу орде быстрее остальной стаи. Последнее, чего мы хотели, – чтобы они прорвались в Аретию.
Если мы поторопимся и если перевод точный, чары заработают, как раз когда орда поднимется к вершине утесов. Я пыталась не думать о том, что случится, если я опять ошиблась, и с учащенно бьющимся сердцем просто спешила по тропинке.
Я оглянулась через плечо на Ксейдена: нижняя челюсть выдвинута, глаза избегают моих. Может, у нас продолжается та же ссора просто потому, что мы ее так и не закончили. Что же, во имя Малека, у него за печать такая, раз он настолько побледнел?
– Драконы, – повторила я слова Бреннана, заставляя себя перевести внимание на брата и передавая ему дневник, раскрытый на странице, которую я сперва неправильно перевела.
– Этот знак? – показал он пальцем.
– Это можно понимать как политическую власть, не физическую, в ином случае отметка была бы на символе ниже. Это заметил Даин. Камню нужен представитель от каждого гнезда. – Именно поэтому позади нас – вместе с молчащим, как истукан, Ксейденом – бежала Рианнон. Нам требовалась Фэйге. – И пришлось перечитать с самого начала, чтобы понять: когда дракон обжигает камень чар, их огонь уже нельзя потом применять на другом. И дочитать до конца, чтобы понять, что камней чар два. Но тут не говорится, почему этот так и не включили. Вырезанные руны активируются от драконьего пламени, и драконов им, очевидно, хватало, так почему они не защитили больше территорий Наварры, если могли?
После сегодняшнего сражения ныло все тело, особенно голова и плечи, и я усилием воли загоняла боль подальше, чтобы победить ее. Быть выше. Неважно, что сейчас мне больно, если через пару часов все могут умереть. Но все равно аккуратно потрогала шишку на затылке и поморщилась.
– Давай починю, – предложил Бреннан, отрываясь от дневника и хмуря лоб. Он беспокоился за меня.
– Сейчас времени в обрез. Потом. – Я покачала головой и натянула капюшон, защищаясь от холода.
Он бросил неодобрительный взгляд, но отговаривать не стал.
– Ты не только его перевела, но потом вернулась и перевела еще раз, когда большинство бросили бы это бесполезное занятие. Я очень впечатлен, Вайолет. – Его губы сложились в улыбку.
– Спасибо. – Я не могла не улыбнуться в ответ с капелькой гордости. – Папа хорошо меня учил, а Маркем продолжил… после него.
– Хоть ты его и жутко разочаровала, когда осталась в квадранте всадников.
– Да уж, я его главная неудача. – Еще всего пара шагов.
– Зато главный успех папы. – Бреннан вернул мне дневник.
– Думаю, он бы гордился нами обоими. И оставь себе, – я кивнула на дневник, когда мы наконец поднялись на вершину, – его нужно сохранить.
– Он твой. Можешь брать в любое время, только попроси, – пообещал Бреннан, сунув его за пазуху, и направился прямиком к Мабху, который нетерпеливо переминался рядом с Кэтом, подметая перед собой землю хвостом.
Шестеро драконов окружали впадину, стоя крыло к крылу, и я двинулась к Тэйрну – рядом со Сгаэль, чего и следовало ожидать.
«Как Андарна? – спросила я, занимая место между его лапами и глядя через каменный край на впадину, где в сотне футов под нами высился камень чар. – Она не отвечает, когда я спрашиваю».
«Ее допрашивали старейшины, и ее поступок оправдали, – ответил он. – Но убить другого дракона – тяжелое бремя для души, даже если ты защищаешь себя или своего всадника».
«Вот почему ты только отнял у Соласа глаз вместо того, чтобы убить».
Я напряглась, когда мимо, не глядя в мою сторону, к Сгаэль прошел Ксейден.
«Нужно было добить его сразу. В будущем я не буду колебаться в таком положении. Теперь она страдает от бремени, которое полагалось нести мне».
«Я ею горжусь».
«Как и я».
Рианнон встала к Фэйге, а Сури – к своему бурому дубинохвосту.
– Давайте поскорее. – Сури бросила на меня тяжелый взгляд, очевидно еще злясь, что я скрывала свое открытие с прошлой недели.
Политическую игру в доверие я точно проигрывала.
Все шестеро переглянулись и кивнули.
«Пора», – сказал Тэйрн.
Драконы как один вдохнули, а затем выпустили пламя во впадину шестью отдельными потоками, мгновенно нагрев воздух вокруг. Вот почему его построили под открытым небом – не для какого-нибудь почитания звезд, а чтобы позволить драконам сделать вот это.
Я отвернулась, защищая от жара сверхчувствительную кожу, еще саднящую после стычки с Соласом. Спустя мгновение по мне волной прошел пульс магии, поднимая на поверхность мою силу, будя ощущение чуть мягче того, что возникло во время вылупления первого аретийского выводка.
Потом огонь прекратился, обжигающий жар рассеялся в зимнем воздухе, оставив нас смотреть на камень, на драконов, друг на друга.
Вернулось то ровное, заземленное ощущение, которое я чувствовала только под защитой чар Басгиата, а та бешеная, необузданная магия, что кипела под кожей с самого ухода из Наварры, как будто присмирела – не ослабшая, но бесконечно более… прирученная. Я перегнулась через край, но камень выглядел точно так же, как и раньше.
Надо было проверить. Вдруг огонь в тексте имелся в виду в символическом ключе?
Я посмотрела на Даина – и он кивнул, улыбаясь шире, чем я видела за все эти годы. Моя быстрая улыбка отразила его радость, и меня переполнил восторг. У нас получилось. Столько долгих ночей и холодных дней зарядки, столько стычек из-за перевода, даже моя первая неудача – этот миг стоил всего.
– И все? – спросил Бреннан, глядя на меня с другой стороны впадины.
– Времени проверять нет. – Ксейден показал наверх, где отряды уже поднимались на крыло, потом встретился глазами со мной: – Летим.
* * *
Тэйрн никогда еще не летел быстрее, оставив Сгаэль и Ксейдена позади, чем в тот день, когда воспарил к утесу с лучшим обзором – на краю высокогорья. Обычно он был в двух часах полета для Тэйрна, но этим вечером мы успели на несколько минут раньше.
«Они отстали на пятнадцать минут, – сказал он, паря над милями полей и понемногу опускаясь, пока мы не сели в пятидесяти ярдах от края утесов. – Успей взять себя
