— Мне рассказывали, Гуэ’рун, — произнес эфирный, трусцой догоняя полноватого ученого, — что эта планета на протяжении столетий принимала у себя многочисленные и разнообразные чужацкие расы.
Археолог посмотрел на него с приятным удивлением. Плотно застегнув пальто, Гуэ’рун вытащил из карманов пару термоперчаток.
— Ауна проинформировали верно. На Артас Молохе встречаются развалины, оставленные, самое меньшее, двенадцатью различными расами. Такое впечатление, что все рано или поздно посещали эту планету. Крайне удачное совпадение.
— Простите?
Солнце уже скрылось, и двое тау шли вдоль вереницы крохотных светошаров. Озаренный путь уводил от жилых куполов вниз, под толщу ледника. Колючий ветер здесь поутих.
— Ну, — ответил смотритель, — так мы можем изучать народы Галактики, не покидая безопасной Империи. Возможно, ауну известно, что я провел половину жизни в этом мире. Пятнадцать местных лет. Определил некоторых посетителей планеты.
Завернув за угол, они вошли в обширное помещение, вырезанное во льдах. Благодаря крупным светошарам, там было светло как днем. Посередине зала располагалась изощренная машина с датчиками и мерцающими индикаторами наверху. Её боковой кожух был немного сдвинут в сторону, и сидевший там рабочий касты земли возился инструментами в механизме. Впрочем, аун’Ши больше захватило то, что находилось дальше: стена льда, не обычного бледно-голубого или белого цвета. Она была красной. Казалось, что ледник сверху донизу покрывает слой растопленного багряного воска. Наружу выступала одинокая изогнутая конструкция светло-костяного оттенка, а у основания ледяной стены виднелась большая платформа, сделанная из того же материала. В первое мгновение эфирному показалось, что он смотрит на изорванную плоть и обнажившееся ребро какого-то древнего, громадного существа.
Гуэ’рун заметил, как потрясен аун’Ши.
— О, да, — усмехнулся он, — в первый раз Кровавая Стена и правда может сбить с толку.
Облизнув потрескавшиеся губы, эфирный пришел в себя.
— Кровавая Стена?
— Так назвал её Ха’ла, когда мы впервые обнаружили феномен. К сожалению, название укоренилось, даже у меня. Хотя с виду и кажется, что лед состоит из замороженной крови, могу уверить ауна, что это не так. Подобное изменение цвета совершенно естественно, и на самом деле вызвано наличием оксидов железа и протеканием насыщенных солями вод.
Сообщив это, смотритель скрестил руки на груди. Он выглядел весьма довольным собой.
Аун’Ши никак не мог избавиться от мощного, внезапно нахлынувшего дурного предчувствия.
— Естественно или нет, но кто мог выбрать такое место для строительства? — спросил он, указывая на чужацкую конструкцию.
— Изначальные обитатели планеты оставили после себя немного записей. Этот арочный проход и несколько других, похожих объектов, образуют своего рода заставу, я считаю.
— Вы считаете? — эфирный тут же понял, что его голос прозвучал слишком резко.
Начальник раскопок немного съежился.
— Это предположение, аун, но, уверяю вас, очень обоснованное. Керновые пробы, взятые из окружающего льда, указывают, что это место было заброшено более тридцати пяти тысяч местных лет назад. Со временем данное помещение полностью промерзло, но я использовал потоки когерентных частиц, чтобы расплавить лед и составить схему внутренней структуры арки. Фактически, — нахмурился Гуэ’рун, — именно это и должно происходить сейчас. Прошу извинить меня, аун.
Смотритель понесся к машине, после чего начал тихо, но яростно переговариваться с другим тау касты земли. Эфирный медленно пошел за ним. Возможно, всё дело было в приглушенной атмосфере внутри ледяного зала, или в нервирующей стене крови, но аун’Ши казалось, что он двигается, как во сне. Запрокинув голову, эфирный посмотрел на арку и обнаружил, что поверхность у неё не гладкая, а покрытая маленькими впадинками. Она не просто была цвета кости, она была сделана из кости. Или чего-то, очень похожего на кость. Аун’Ши знал, что в Галактике существуют создания, использующие подобную биотехнологию; древний и непознаваемый народ. Контакты между ними и тау были, в лучшем случае, нечастыми, но эфирный не зря посвятил целую жизнь изучению чужаков. Его голова чуть ли не лопалась от неясных докладов и перекрестных отсылок.
Тем временем Гуэ’рун продолжал допрашивать другого исследователя.
— Бенту, ты должен был проводить спектрографическое сканирование кристаллов, погруженных в материал платформы, — шипел смотритель. — Почему ничего не происходит? Ты что, не видишь — у нас важный гость?
Сидевший тау кое-как поднялся на ноги. Он поклонился, и с его защитной одежды осыпался слой инея.
— Простите меня, фио’вре. Я проводил сканирование, и всё шло нормально. Потом случился импульсный пробой ответной реакции.
— Ответной реакции? Какой ответной реакции?
— Не знаю. Энергетический всплеск в самой арке. Он перегрузил сканер, и с того момента я пытаюсь починить аппаратуру.
— Почему раньше мне не сообщил?
— Вы сказали не беспокоить вас по пустякам.
Светошары на мгновение моргнули.
— Что это было? — голос Гуэ’руна звучал скорее раздраженно, чем озабоченно.
Бенту выглядел смущенным.
— Также начались утечки энергии, всё более сильные. Я не знаю, в чем дело.
— Гуэ’рун, — произнес аун’Ши, — этот арочный проход, вся эта конструкция, были полностью скрыты подо льдом, когда вы начали освобождать их?
— Да, аун.
— Значит, во времена Зоркого Взгляда к ним доступа не имелось?
— Зоркого Взгляда? — разинул рот смотритель. — Ну, гм, да. Они были совершенно отрезаны от всего. Если вы желаете посетить руины на поверхности, те же, что и командующий, я с радостью…
Светошары снова погасли, и на этот раз не включились вновь. На мгновение единственным источником света стало мигающее сообщение об ошибке на дисплее сканера. Затем Кровавая Стена словно бы испустила мерцающее голубое сияние, окрасившее ледяной зал в тошнотворные оттенки фиолетового. Трое тау повернулись к ней одновременно с появлением кружащегося вихря энергии, который простирался от высшей точки костяной арки до плоской платформы. С виду круговорот напоминал озерцо ртути, поставленное на ребро.
На платформе стояли живые существа. Аун’Ши не знал, как это возможно, но они просто появились там. Создания резко выделялись на фоне текучего энергетического поля; четверо из них напоминали слишком крупных псов с содранной шкурой, трое других были тонкими, как хлысты, двуногими человекообразными. В руках последние держали разнообразные сети и зазубренные копья, одежда их, усеянная лезвиями и шипами, плотно прилегала к коже. Затем из серебряного озерца вырвалась стая птицеподобных созданий, издававших звуки наподобие детских криков. Они описали круг под потолком зала, награждая друг друга ударами клювов.
Эфирный посвятил целые десятилетия изучению рас, обитающих в мрачных местах за пределами Империи. Перед ним определенно были вар син’да, «темные налетчики», чудовищные пираты, которые наносили удары из теней, забирали, что пожелают, и бесследно ускользали туда, откуда пришли. Насколько было известно аун’Ши, до сих пор они не появлялись в пространстве тау.
Три долговязых чужака осмотрелись вокруг и одновременно заметили тау; в тот же миг гончие зарычали. Их хозяева обменялись какими-то словами на родном языке и злобно заулыбались.
Сбросив термоодеяния, эфирный сделал несколько шагов вперед. Он снял с пояса тяжелый цилиндр, который, повинуясь движению запястья тау, раздвинулся и превратился в длинный посох с клинком. Аун’Ши прокрутил оружием «мельницу», после чего широко раскинул руки.
— Берите мой скиммер! — бросил он через плечо Гуэ’руну. — Возвращайтесь со своими стажерами в Колонию-23. Расскажите там о случившемся.
— А как же вы? — умоляюще крикнул смотритель.
Эфирный расправил плечи.
— Я буду в порядке, — сказал он, больше самому себе, чем в ответ.
Гуэ’рун и Бенту неловко заторопились к выходу из туннеля. Двое вар син’да как будто хотели броситься вдогонку, но аун’Ши шагнул им наперерез и покачал головой. Он был уверен, что сама его поза окажется очевидной, несмотря на любые культурные различия.
Словно по какой-то беззвучной команде, бескожие гончие рванулись вперед. Совершив обратное сальто, эфирный запрыгнул на громоздкое сканирующее устройство, чтобы не попасть в окружение. Чудовища завизжали и попытались достать тау когтями — он отбил их лапы посохом. Они попытались прыгнуть на аун’Ши, но он вновь не позволил даже прикоснуться к себе. Посох метался, будто размытое пятно, влево и вправо, блокируя и отражая. Один из зверей бросился на эфирного, разинув пасть; тау отступил на шаг, взмахнул оружием по широкой дуге и обезглавил тварь. Оставшиеся три гончие помедлили, переосмысливая опасность добычи. Позволив им перегруппироваться, аун’Ши спрыгнул вниз, так, чтобы сканер оказался между ним и монстрами.
