Могут возразить, что нормальный объем производства золотых приисков, выброшенный на рынок, вполне может вызвать увеличение количества денег, но не дохода, а тем более не богатства владельцев приисков. Они получают только свой нормальный доход и поэтому его расходование ими не может изменить рыночных условий и существующих тенденций установления конечных цен и равновесия равномерно функционирующей экономики. Для них годовой объем производства приисков не означает увеличения богатства и не побуждает их предлагать более высокие цены. Они будут продолжать жить так, как жили раньше. В этих пределах их расходы не окажут сильного влияния на рынок. Таким образом, нормальное производство золота, хотя, безусловно, увеличивает наличное количество денег, не может запустить процесс обесценения. Оно нейтрально по отношению к деньгам.
Относительно этого рассуждения прежде всего следует заметить, что в развивающейся экономике, где растет население и углубляется разделение труда и, как его следствие, производственная специализация, существует тенденция повышения спроса на деньги. Новые люди, появляющиеся на сцене, также желают создать остатки наличности. Степень экономической самодостаточности, т.е. производства для нужд домашнего хозяйства, снижается, и люди все сильнее зависят от рынка. Это, вообще говоря, заставляет их увеличивать остатки наличности. Таким образом, повышательная тенденция, порождаемая так называемым нормальным производством золота, наталкивается на понижательную тенденцию, порождаемую повышенным спросом на остатки наличности. Однако эти две противоположные тенденции не нейтрализуют друг друга. Оба процесса идут сами по себе, меняя существующие социальные условия, делая одних людей богаче, других беднее, в разное время и в разной степени оказывая воздействие на цены различных товаров и услуг. Действительно, рост цен на некоторые товары, вызванный одним из этих процессов, в конце концов может быть компенсирован падением, вызванным другим процессом. Может случиться, что в результате некоторые или многие цены вернутся к предыдущему уровню. Но этот конечный результат не является следствием отсутствия движений, спровоцированных изменениями денежного отношения. Это скорее следствие совместного протекания двух независимых процессов, каждый из которых вызывает изменения на рынке, а также изменения материального положения индивидов и групп индивидов. Новая структура цен может не сильно отличаться от старой. Однако она равнодействующая двух рядов изменений, которые довели до логического конца все необходимые социальные трансформации.
То, что владельцы золотых приисков полагаются на стабильную годовую выручку от производства золота, не отменяет воздействия вновь добытого золота на цены. Владельцы приисков в обмен на добытое золото забрали с рынка товары и услуги, необходимые для своего производства, и товары, необходимые для своего потребления и инвестиций в другие отрасли. Если бы они не произвели это количество золота, то оно не оказало бы воздействия на цены. Не имеет никакого отношения к делу то, что они предвидели и капитализировали будущий доход и что они привели свой уровень жизни в соответствие с ожиданием стабильного дохода от работы приисков. Воздействие, которое вновь добытое золото оказывает на их расходы и расходы людей, в чьи остатки наличности оно постепенно превратится позже, начнется только тогда, когда это золото окажется на руках владельцев приисков. Если в ожидании будущих доходов они потратили деньги раньше, а ожидаемый доход не появился, то условия не будут отличаться от тех случаев, когда потребление финансируется с помощью кредита, базировавшегося на ожидании несбывшихся впоследствии событий.
Изменения в величине желаемых остатков наличности нейтрализуют друг друга только в том случае, если они регулярно возобновляются и связаны причинной зависимостью. Люди получают заработную плату и жалованье не ежедневно, а в определенные дни за период одной или нескольких недель. Они не планируют поддерживать остатки наличности в течение всего периода между платежными днями на одном и том же уровне. Количество наличных денег в их карманах уменьшается по мере приближения следующего платежного дня. С другой стороны, торговцы, обеспечивающие их всем необходимым для жизни, соответственно увеличивают свои остатки наличности. Оба этих процесса обусловливают друг друга; между ними существует причинная зависимость, согласовывающая их как во времени, так и количественно. Ни продавцы, ни их клиенты не поддаются влиянию случающихся время от времени колебаний. Их планы в отношении остатков наличности, а также деловых операций и потребительских расходов соответственно учитывают весь процесс целиком.
Именно это явление привело экономистов к созданию образа постоянного обращения денег и игнорированию изменений остатков наличности индивидов. Однако здесь мы имеем дело со взаимосвязями, ограниченными узкой, четко очерченной областью. Нейтрализация может иметь место только в той мере, в какой увеличение остатков наличности одной группы людей во времени и количественно связано с уменьшением остатков наличности другой группы, и только в той мере, в какой эти изменения самоликвидируются в течение периода, который обе группы людей считают полным при планировании своих остатков наличности.
5. Проблема Юма и Милля и движущая сила денег
Можно ли представить такую ситуацию, в которой покупательная способность денег изменяется в одно и то же время и в одной и той же степени по отношению ко всем товарам и услугам и пропорционально изменениям предъявляется или предложение денег, или спрос на деньги? Другими словами, можно ли вообразить нейтральные деньги в рамках экономической системы, которая не соответствует идеальной конструкции равномерно функционирующей экономики? Мы можем назвать этот вопрос проблемой Юма и Милля.
Неоспоримо, что ни Юму, ни Миллю не удалось найти положительного ответа на этот вопрос[Ср.: Mises. Theory of Money and Credit. P. 140142.]. Можно ли ответить на него абсолютно отрицательно?
Представим две системы равномерно функционирующей экономики А и В. Эти две системы независимы и никак не связаны между собой. Они отличаются друг от друга только тем, что каждому количеству денег m в А соответствует nm в В, где n больше или меньше единицы. Предположим, что не существует отсроченных платежей и деньги, применяемые в обеих системах, служат только в денежных целях и не допускают никакого неденежного использования. Следовательно, соотношение цен этих двух систем составляет 1 : n. Можно ли представить, что положение дел в А может быть одним махом изменено таким образом, чтобы сделать его эквивалентным положению дел в В?
Ответ на этот вопрос очевидно должен быть отрицательным. Тот, кто хочет ответить на него положительно, должен предположить, что deux ex machina* в одно и то же мгновение обращается к каждому индивиду, увеличивая или уменьшая его остатки наличности путем умножения на n и говоря ему, что впредь он должен умножать на n все цены, которые он учитывает при оценке стоимости и расчетах. Это может случиться только чудом.
Как уже отмечалось, в идеальной конструкции равномерно функционирующей экономики само понятие денег вырождается в несущественный вычислительный процесс, внутренне противоречивый и лишенный всякого смысла10. В идеальной конструкции, отличительной чертой которой является неизменность и жесткость условий, невозможно присвоить никакой функции косвенному обмену, средствам обмена и деньгам.
Там, где нет неопределенности будущего, нет необходимости в каких бы то ни было остатках наличности. Когда деньги обязательно должны храниться людьми в виде остатков наличности, не может быть никаких денег. Использование средств обмена и поддержание остатков наличности обусловлено изменчивостью экономической информации. Деньги сами являются элементом изменчивости экономической информации. Их существование несовместимо с представлением о размеренном течении событий в равномерно функционирующей экономике.
Любое изменение денежного отношения меняет помимо воздействия на отсроченные платежи положение отдельных членов общества. Одни становятся богаче, другие беднее. Может случиться, что воздействие изменений спроса и предложения денег натолкнется на противоположные изменения такой же силы, произошедшие в то же самое время, и равнодействующая двух противоположных импульсов не вызовет внешних изменений в структуре цен. Но и тогда будет оказано влияние на положение индивидов. Каждое изменение денежного отношения действует самостоятельно и приводит к специфическим последствиям. Даже если инфляционный и дефляционный импульсы случаются в одно и то же время или вслед за инфляцией следует дефляция и в конечном счете цены меняются не сильно, все равно социальные последствия каждого из двух импульсов не аннулируют друг друга. К социальным последствиям инфляции добавляются социальные последствия дефляции. Нет никаких причин считать, что все или хотя бы большая часть тех, кто выиграл от одной тенденции, потерпят ущерб от другой и наоборот.
