Сплюнув горечь, Сворден сказал не столько Наваху, сколько самому себе:
— Какая, кехертфлакш, разница! Ввяжемся в бой, а там посмотрим — кто свой, а кто чужой!
Навах осклабился.
Мост приближался, и даже без бинокля можно было рассмотреть на подрагивающих нитях какие-то черные капли.
Сворден стоял на носу, спустившись по покатому лбу лодки почти до самой воды, и через оптику изучал сооружение.
Навах, видимо рассудив, что подозрения о его связи с материковыми выродками хоть и не окончательно рассеяны, то, во всяком случае, оргвыводы по ним отнесены на более отдаленные и спокойные времена, уселся под стволами главного калибра, сложив ноги теперь уже каким-то невозможным узлом.
Чем больше разглядывал Сворден Мост, тем больше убеждался — дело нечистое.
Начать с того, что Мост вовсе не являлся мостом, поскольку никаких следов железнодорожного или автомобильного полотна обнаружить не удалось. Не нужно обладать инженерными знаниями, чтобы понять — перед вами колоссальная и довольно халтурно сделанная бутафория.
Но больше озадачивало Свордена даже не это, — кто знает ради чего материковые выродки потратили уйму сил на возведение подобной штуки посреди лесов — а странное, даже пугающее поведение облепивших Мост черных капель.
Сворден было принял их за развешанные там и тут плотно набитые мешки. Но капли двигались, перекатывались по лохматым пучкам нитей, точно дождевые капли по проводам, оставляя после себя темную полоску слизистой дряни.
При встрече друг с другом капли сливались, начинали дрожать, словно внутри билось пойманное дикое животное, удерживающая их нить раскачивались, и если удвоенной капле удавалось не упасть в воду, она вдруг перетягивалась поперечной складкой до тех пор, пока вновь не разделялась пополам, и тогда две капли продолжали скользить по нитям Моста.
Однако самое странное происходило если такая капля срывалась вниз. Она касалась воды, и происходил взрыв, но не такой, как при бомбометании — с огнем, паром, ударной волной и грохотом. Вместо этого в воздух взметалось множество тонких веревок, похожих на распотрошенное мочало, которые, будто живые, переплетались друг с другом, связывались неопрятными узлами и тянулись, тянулись обратно к Мосту, пытаясь щупальцеподобным венчиком вновь уцепиться за его ванты.
Иногда подобный фокус не удавался, и тогда мочалистый перевив, похожий на ус морского чудища, ощупывающий пространство вокруг себя в поисках пищи, начинал оседать, пока не превращался в зеленоватую ленту, которая падала на поверхность Блошланга и сносилась течением.
Но чаще всего щупальца ухватывались за Мост и с неимоверной скоростью подбирались вверх, мочалом опутывая ванты.
Сворден попытался представить, что случится с дасбутом, попади на него эта черная дрянь. Выходило нечто отвратное.
— Стрелять? — переспросил Навах. — Главным калибром?
— Не хочу превращаться в мочало, — сказал Сворден. Идея ему самому не слишком нравилась. Ни он, ни, наверняка, Навах никогда не учились управляться с такой махиной.
— Начинай сказку сначала, — сказал Навах. — Попробовать можно, — кодировщик прищурился, разглядывая Мост, как будто уже принялся высчитывать в голове баллистические поправки.
Сворден затушил сигарету, закинул автомат на спину:
— Тогда полезли.
Они взобрались на рубку, сквозь люк протиснулись в чрево дасбута, прошли до отсека главного калибра, откуда в операторскую вела раздвижная лестница.
Здесь Навах ориентировался лучше Свордена. Он оттеснил десантника, вытянул откуда-то из шхер ключ, замок клацнул, и они поднялись в башню.
Места наводчика и заряжающего — металлические дырчатые сиденья — прятались в мешанине труб и проводов. Навах ткнул пальцем в седалище рядом с рычагами подающего снаряды элеватора. Сворден возражать не стал, молчаливо приняв временное верховенство кодировщика.
Кое-как протиснувшись на место, Сворден внимательно осмотрелся, но никаких поясняющих дело сопроводительных табличек над многочисленными рычагами не нашел. По каким-то соображениям их вывернули, поскольку в обшивке еще сохранились прямоугольные вмятины и дырки от заклепок.
— Разберемся, — сказал Сворден. — Не сложнее баллисты.
— Ты чего? — нагнулся с насеста наводчика Навах.
— Какие тут рычаги двигать? — спросил Сворден. — Здесь ничего не написано.
— Грамотный? — злорадно спросил кодировщик. — Поищи под седалищем инструкцию, солдат!
Инструкция действительно там отыскалась — растрепанный томик, обезображенный подозрительными пятнами, среди которых более или менее однозначно идентифицировались лишь отпечатки грязных пальцев.
— Нашел? — Навах возился с прицельной оптикой и счетчиком, который недовольно кряхтел и злобно щелкал настроечными колесами.
— Он на нее дрочил, — сказал Сворден, разлепляя ссохшиеся страницы. — Возбуждающее чтиво. Одно слово — руко-водство.
— У тебя пара минут, чтобы разобраться, — ответил Навах. — И особо не возбуждайся. Рубеж близок.
Сворден принялся лихорадочно перелистывать руководство. Запомнить при такой скорости чтения хоть что-нибудь казалось невозможным, но, к удивлению, Сворден обнаружил, что каждая страница отпечатывается в голове, причем со всеми обрамляющими ее подробностями — где, в каком углу и какой формы пятно украшает ее пожелтевшую поверхность. Страницы даже по запаху различались, и приди кому в голову поспорить со Сворденом, что тот с закрытыми глазами определит какую главу и какой параграф пушкарского устава подносят ему к носу, спорщик неминуемо проиграл бы.
Однако и это оказалось не все. Возникало странное ощущение узнавания, будто Сворден лишь слегка подзабыл науку заряжающего главного калибра, и теперь былые навыки возвращаются не столько в голову, сколько в руки, которые привычно ложатся на отполированные рычаги, и каждый палец находит предназначенную именно ему выемку.
— Заряжающий! — взревел Навах.
— Есть заряжающий! — взревел в ответ Сворден, стискивая рычаги и упираясь ногами в педали.
— Подкалиберный товсь!
— Есть подкалиберный! — Сворден перевел правый рычаг на несколько щелчков назад, ощущая как начинает гудеть элеватор, а где-то внизу, в отсеке снаряжения главного калибра выкатывается из контейнера продолговатая туша снаряда.
— По-моему, ловко у нас получилось, — неожиданно обычным голосом сказал Навах, отрываясь от дальномера. Вокруг глаз отпечаталась бороздка прицельной рамки.
— Ловко, — согласился Сворден.
— Береги уши, солдат, — сказал Навах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
