При Константинопольском дворе решили подавить западную оппозицию. Папу Мартина обвинили в политических и религиозных преступлениях. Ему ставили в вину, что он был незаконно избран (т.е. без имперской санкции) и то, что он посылал деньги арабам (Мартин оказывал поддержку направлявшимся в Иерусалим паломникам). Экзарх Равенны прибыл в Латеранский дворец, объявил папу низложенным и, арестовав его, привез под конвоем в Константинополь. Св. Мартин тогда был уже стар и очень болен и к тому же измучен жестоким обращением во время путешествия. Он лично предстал перед церковным судом, обнаружив необычайное мужество и стойкость в вере. Его лишили сана, пытали и приговорили к смертной казни, замененной под конец изгнанием. Совершенно замученный старец был отвезен в крымский Херсонес, где в скором времени (16 сентября 655 г.) скончался. Папа Мартин I причислен к лику святых и почитается Церковью как исповедник и мученик.
Это одно из самых позорных времен во всей истории Константинопольской церкви. В 654 г. Пирр, получивший полную политическую реабилитацию, вновь воссел на патриарший престол. Преемники папы Мартина, хотя и умудрялись выкручиваться и ничего не подписывать, восстановили общение с Константинопольским монофелитским патриархом Петром (655-666 гг.), председательствовавшим на суде над Мартином. Более того, в 663 г. папа Виталиан даже устроил пышную встречу императору Константу II – убийце свт. Мартина и преп. Максима Исповедника, – когда тот приехал в Рим.
Итак, официальная церковь и в Риме молчала… Основная заслуга в борьбе против монофелизма принадлежит не Западу, а одному человеку, великому богослову, простому монаху – преп. Максиму Исповеднику, другу и духовному сыну патриарха Софрония.
6. Преп. Максим родился в 580 г. в аристократической константинопольской семье и получил прекрасное образование. Наряду с Оригеном его, несомненно, можно назвать одним из самых искушенных и утонченных христианских мыслителей святоотеческого периода. Он начал свою светскую карьеру при дворе Ираклия в 610 г., в возрасте 30 лет, и, судя по началу, ему предстояло блестящее будущее. Однако Максим предпочел другой путь и поселился в монастыре в малоазиатском городе Хризополе. Интересно, что он так навсегда и остался простым монахом и никогда не притязал ни на какие церковные чины. Он много путешествовал и в 632 г. побывал в Африке, где принял участие в монофелитском споре. По всей видимости, в Александрии существовал кружок византийских монахов, живо следивших за всеми событиями. Именно там преп. Максим познакомился со св. Софронием и подружился с ним. В 649 г. мы встречаем его в Риме участником Латеранского собора и богословским референтом папы Мартина I (хотя, судя по всему, латыни Максим не знал).
Когда в 653 г. папу Мартина арестовали, вместе с ним схватили и Максима с двумя его учениками. Поскольку он был простым монахом, его пытали отдельно, но обвинения против него выдвинули те же, что и против папы, – богословские и политические. До нас дошли протоколы его дела, "Acta Maximi". Максим стоял на своем твердо, и история суда над ним показывает, какую огромную духовную роль играла в то время его личность. Когда ему было поставлено на вид, что он, обыкновенный монах, восстает против мнения всех патриархов, он отвечал, что, если даже ангел с небес проповедовал бы ересь, он, Максим, все равно отстаивал бы истину. Отвечая на предложение согласиться с "Типосом" хотя бы ради единства Константинополя и Рима, он заявил: "Я думаю не о единении или разъединении римлян и греков, но о том, чтобы мне не отступить от правой веры". Он бросил вызов цезарепапистскому поведению Ираклия и Константа II, сказав, что "не дело царей, но дело священников исследовать и определять спасительные догматы кафолической Церкви… Во время анафоры императоры поминаются с мирянами…". Когда эмиссары объявили, что легаты папы Евгения находятся в городе и завтра вступят в общение с патриархом Петром, преп. Максим повторил: "Св. Дух осуждает даже ангелов, поступающих против того, что проповедовалось…"
Преп. Максима сослали во Фракию на берег Черного моря (655 г.), откуда он продолжал писать против монофелитства и волновать умы. В 662 г. его привезли обратно в Константинополь, произнесли ему, папе Мартину и патриарху Софронию анафему, снова пытали, отсекли язык и правую руку. Затем преп. Максим был вторично изгнан, на этот раз на Кавказ, где вскоре скончался (13 августа 662 г.) в возрасте 82 лет, не дождавшись торжества Православия на VI Вселенском Соборе (680 г.) при императоре Константине IV. Ни из Рима, ни из какой-либо другой части христианского мира никаких протестов не прозвучало…
7. В чем же суть учения преп. Максима Исповедника? Она выражена в разработанном им учении о двух волях человека: природной (иЭлзмб цхуйкьн) и гномической, т.е. избирательной, или воле суждения (иЭлзмб гнщмйкьн). Св. Максим был абсолютно уверен, что как моноэнергизм, так и монофелизм являются предательством халкидонского провозглашения полноты человечества Христа. Там, где нет естественной, подлинной человеческой воли, там не может быть подлинной человечности. Воля и действие являются естественными свойствами духовной природы, и, следовательно, из двойственности природ неизбежно следует двойственность действий.
Но если человеческая воля есть не более чем движение природы, то в чем же проявляется человеческая свобода? Как в таком случае можно объяснить грехопадение и восстание человека против Бога? Учение преп. Максима Исповедника о двух волях – природной и избирательной, – отвечающее на эти вопросы, стало его величайшим вкладом в святоотеческое предание. Это учение является центром как его антропологии, так и его христологии. Под природной волей св. Максим имеет в виду главную характеристику духовного бытия, а под избирательной (или волей суждения) – волевой выбор или колебание между равнозначными и равноценными возможностями.
Человек, отпадая от Бога, оказывается рабом своих страстей, самого себя и в конечном счете сатаны. Для св. Максима человек был воистину свободен только тогда, когда он следовал своей природной воле, которая предполагала сотрудничество с Богом, творчество, согласное с Божественной премудростью, причастие и жизнь в Боге.
"Природная воля" есть тяготение природы к тому, что ей подобает, это сила, объемлющая все природные свойства. Природа в естественном своем состоянии, то есть в состоянии, не искаженном грехом, может желать только добра, поскольку она – "природа разумная", то есть устремленная к Богу. Воля совершенной природы воспринимает добро и, следовательно, принадлежит добру. Но грех затемнил и затуманил это восприятие, и теперь естество часто стремится к вещам "противоестественным", его желания погрязают в грехе.
Однако у человека есть другая движущая сила, которая определяется не природой, а каждой человеческой ипостасью, каждым человеком в отдельности. Это свобода выбора, или личное суждение каждого человека, которым он судит природную волю, принимая ее или отвергая и направляя к иной цели, и, очищая ее от греха, превращает ее в подлинную природную волю. Однако свобода выбора может быть и свободой восстания, бунта, движения против природы и, следовательно, саморазрушения. Адам и Ева в грехопадении воспользовались именно этим аспектом избирательной воли, который после изгнания из рая был закреплен их "природным" существованием.
В.Н. Лосский писал: "Пользоваться этой "волей суждения" нас обязывает возрастание нашей истинной свободы. Свободный выбор соответствует состоянию, в которое поверг нас грех; именно потому, что мы – во грехе, мы должны постоянно выбирать". После грехопадения наш постоянный выбор не есть что-то спокойное и безболезненное, он предполагает затруднения и заминки, блуждания, агонию и страдание. Но следует также помнить, что иЭлзмб гнщмйкьн есть функция личной ипостасной жизни, а не природы.
Прот. Г. Флоровский подчеркивает, что для св. Максима свобода и воля совсем не являются произволом. Напротив, свобода выбора не только не принадлежит к совершенству свободы, но и ограничивает, искажает ее. Истинная свобода есть безраздельное, непоколебимое, всеобъемлющее движение души к Благу, целостный порыв благоговения и любви. "Выбор" не является необходимым условием свободы: Бог волит и действует в абсолютной свободе, но именно Он никогда не колеблется и никогда не выбирает. Выбор предполагает раздвоенность и неясность, т.е. неполноту и слабость воли. Только грешная и немощная воля может колебаться и избирать.
"Падение воли, по мысли преп. Максима, именно в том и заключается, что утрачена цельность и непосредственность, что воля из интуитивной становится дискурсивной, что воление развертывается в очень сложный процесс искания, пробы, выбора… И вот в этот процесс приходит личное, особенное. Так слагаются личные желания… Здесь сталкиваются и борются несоизмеримые влечения… Но мерило совершенства и чистоты воли есть ее простота, то есть именно цельность и единовидность. И возможно это только через: Да будет воля Твоя! Это и есть высшая мера свободы, высшая действительность свободы, приемлющей первотворческую волю Божию и потому и выражающей подлинные глубины самой себя" (прот. Г. Флоровский).
