А теперь учитель Джетуш мертв, непонятно что происходило в Цитадели, маги оказались посреди Аномалии, а Уолт стремился к лишь ему одному ведомой цели, словно одержимый неупокоенным духом, пытающимся завершить незаконченное дело.
И левая рука совершенно не слушалась. Бальзамы Лизара Фоора на время успокоили боль, вернули ей контроль над телом, но не над рукой. Эльза уже воспользовалась приготовленными после возвращения из долины Соратников лечебными заклятиями, но нужно было время, нужно было очень много времени, чтобы нервы и мышцы восстановились, чтобы злая магия полностью выветрилась из жил и жизненные духи вернулись в искореженную конечность.
Магистры продолжали углубляться в Меон, в тот самый Меон, которого так страшились убоги. Боевых магов окружала Сила, невероятная и пугающая Сила, ужасно (именно что — ужасно!) могущественная, перед которой меркли все те магические энергии, которые демонстрировали и Архистратиг, и Варрунидей Асирот, и Грисс Шульфиц. Если бы Уолт не прорубал дорогу сквозь тягучие энергии, природу которых ар-Тагифаль не могла определить, как ни старалась, Сила, обжигающая, словно раскаленный поток ветра, обратила бы в ничто не только их тела, но и энергемы, от физической до разумной, а на такое не способны даже Бессмертные.
Сила Меона, скорее всего, могла уничтожить Равалон с той же легкостью, с какой тролль давит гусеницу. Впрочем, уничтожить ли? Сила вокруг не умела творить, в этом Эльза не сомневалась. Но в уничтожении ли ее предназначение? Ар-Тагифаль сама не знала почему, но в ней уверенно зрело определение: Меон привносит Иное. Там, где есть Одно, он придаст ему Множество, но и там, где есть Множество, он придаст ему Одно. Различие и отличие. А там, где есть различие и отличие, там есть изменение. Изменение и движение. Становление и развитие. А где развитие, там и жизнь. Жизнь и сознание. Смертные и Бессмертные.
Неужели Аномалия одно из тех самых Деяний Тварца, о которых шепотом и недомолвками говорят Посвященные, сами не знающие, о чем говорят? Не Мысль Тварца, а Деяние — акт, преобразующий миры согласно Его Замыслу.
Простому люду сложно понять, как Он пребывает во всем. Пускай о Нем во Вторую Эпоху знают уже многие (Уолт как-то обмолвился, что даже упыри — эти жуткие не-живые! — верят в Тварца), но боги и убоги понятнее и ближе; Младшие Бессмертные уже тысячелетиями являют себя смертным, а Вестники постоянно используются в войнах — на сакральную область Номосы Конклава не распространяются.
Эльза бросила быстрый взгляд по сторонам, стараясь не упустить из виду Уолта. Серое ничто вокруг — Деяние Тварца? Меон — дело рук Его? Такое бездушное, такое безразличное к двум смертным, бредущим сквозь него, такое… Такое иное.
Лучше и не определить…
Меон внезапно изменился. Только что они шли сквозь черно-белые потоки, и вдруг их сменило прямое, как арбалетный болт, просторное ущелье. По отвесным склонам быстрыми ручейками сбегали водопады, разбрасываясь искрящимися брызгами. Кое-где в каменную плоть впились чахлые деревца, склонявшиеся скудной кроной над головами Магистров. В высоко расположившемся просвете виднелось белое небо. Под синим солнцем тремя роланскими богинями грации устроились луны: большая в центре, поменьше по бокам.
Уолт, до этого державший меч перед собой, опустил руку; клинок как будто уменьшился, начал напоминать миниатюрную елку. Эльзе снова стало не по себе, когда она в очередной раз посмотрела на меч Уолта, прокладывающий дорогу сквозь Меон.
Да, Сила вокруг ужасала, заставляла вспомнить о безграничности Вселенной и о своем ничтожном, малом месте в ее системе. Титан и муха. Замок и корпускула. Стройная философская концепция, охватывающая и объясняющая все в мире, и куцая мысль вроде: «Ух ты!» Меон превосходил все, что Эльза могла представить, потому что так было заложено в него — превосходить. Вернее, все остальное на фоне Меона казалось незначительным и бессмысленным. Но меч Уолта… Легко пронзая и разрезая инобытийные пласты, преодолев Силу, от которой отступили Бессмертные, испугавшиеся за свою жизнь, — что за магическое оружие у тебя, Уолт? Ауру фрактального клинка она не могла разобрать, тонкое тело меча было текучим и изменчивым, словно вышедшая из русла полноводная река. Подобрать определение для артефакта Эльзе не удавалось.
Она наконец-то смогла догнать Уолта и заглянуть ему в лицо. Он шел с закрытыми глазами! Уверенно, ни разу не поколебавшись в выборе направления пути, ни разу не споткнувшись о торчавшие из земли коряги. Просто шел с закрытыми глазами, словно…
Не словно. Меч вел боевого мага. Ввел его в глубины Меона, и Эльзе стало страшно. Не совершила ли она самую ужасную в своей жизни ошибку, поспешив за Уолтом, устремившимся в невероятный и устрашающий метафизический феномен, свидетелем которого она была? Может, стоило остаться с Фа, Лизаром и убогом? Меон пугал, его Сила не походила ни на Фюсис, ни на Созидание, ни на Разрушение. Как глупо было подчиниться эмоциям и последовать за Уолтом!
Но… Тогда бы он оказался здесь совсем один, верно? А она рядом с Фа, Лизаром и Глюкцифеном — была бы она в безопасности? Да, здесь, внутри Меона, Магистры могут умереть в любой момент, в этом у Эльзы не было сомнений. Но, поняла девушка, она не сомневалась и в том, что Уолт защитит ее.
«Не… дам… Прочь… Защищу… всех… защищу…»
Им всем следовало войти в Меон. Не только она должна была последовать за Уолтом, но и остальные. То, для чего творилась Инфекция, создавалась Великая Жертва, здесь. Откуда бы Уолт ни брал сейчас Силу, что бы за Источник ни одарял энергиями его меч, позволяя беспрепятственно ступать по страху убогов, они должны были воспользоваться подвернувшейся возможностью до конца.
Узнать в конце концов, из-за чего погиб учитель Джетуш.
Помнишь, Эльза, а еще говорят: любопытство сгубило кошку…
Ущелье изменилось: ужалось, запетляло, в лицо дохнуло холодом. Водопады обратились в роскошные гирлянды сосулек. Деревца исчезли; не осталось даже пучков сухой травы, до того торчавших из каждой трещины. Голубоватый полумрак заструился под ногами. А потом ущелье неожиданно закончилось и началась покрытая снегом равнина. Над равниной зависла черная клякса, полыхающая Топосами, десятками перетекающих друг в друга Топосов, и магическая энергия лилась из концентратов Силы, огненными каплями падая на снег. На месте падения пламени появлялся идеальный черный круг, тут же затягивающийся ледяной корочкой.
— Падите ниц перед Басилевсом Хаоса! — пророкотала клякса, снижаясь и приближаясь к Магистрам. Уолт, ни слова не говоря, шагнул ей навстречу, взмахнул рукой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
