так ли? – На мгновение она умолкла. – Ты сделал это нарочно.
– Ты все еще нужна мне, Кьяра, – сказал Кентон, пряча лук в складки плаща. – Если тебя не станет, я не смогу следить за Маюн в царстве теней… и буду скучать по твоим советам.
– Что я слышу, мастер Кентон? Вы расчувствовались? А как же речи о том, что ты готов принести в жертву любого без разбора, лишь бы достичь цели?
– Так и есть. Но только глупец станет жертвовать тем, что ему действительно нужно.
– Мудрые слова, мастер Кентон. Жди меня в Чаще, у сумеречного омута, в котором ты впервые увидел Маюн. Как знать, возможно, мы продолжим твое обучение.
Связь оборвалась. Кентон в последний раз скользнул взглядом по руинам Академии, разрушенным домам и лавкам – и даже на мгновение испытал чувство легкой ностальгии. Но оно тут же улетучилось, когда он увидел под землей трупы магов и ферруманов.
Никого не осталось в живых. Вот и хорошо. Может, c призраками Академии наконец покончено. А может, и его личные призраки вскоре упокоятся с миром.
Кентон с ритуальной медлительностью поднял с земли черный шарф, завязал им свои золотые глаза без век и зашагал к Чаще.
Глава 57
Маюн кружилась в смертельном танце. Терранские стрелы градом сыпались с крепостной стены, пробивая кольчуги и впиваясь йомадским воинам в оголенные руки и незащищенные лица. Внезапно Маюн ощутила прилив адреналина, и в следующую секунду тело ее наполнилось энергией – это в голень ей вонзился кусок древка стрелы, которую разорвало от удара о нагрудник одного из йомадов, наседавших сзади. Маюн выдернула из плоти деревянный клин – рана тут же затянулась, и по телу прокатилась очередная волна боли, насыщая его силой.
Смуглый йомад в засаленной бежевой тунике бросился на Маюн, целясь копьем ей в бок. Девушка увернулась, позволив наконечнику рассечь кожу, прыгнула на воина и вонзила огненные клинки ему в грудь. Глаза йомада в тот же миг превратились в пепел, и он замертво упал на песок.
Другой воин замахнулся мечом, намереваясь отсечь ей голову, но за долю секунды до того, как тяжелая сталь была готова ударить ее в основание шеи, Маюн уловила движение воздуха и запах пота с примесью железа и сделала кувырок вперед. Меч со свистом пролетел у нее над головой. Погасив клинок в левой руке, она уперлась ладонью в землю, оттолкнулась и, вскочив на ноги, развернулась к нападавшему. Взмахом огненного клинка, горящего в правой руке, она рассекла ему защищенное наручем предплечье, а потом снесла голову.
Еще чаще засвистели стрелы, вонзаясь в землю у самых ее ног, и войско начало отступать к башням из слоновой кости, разбросанным по всей Глотке. Вдогонку побежденным полетел ураган стрел, и даже когда йомады оказались уже вне зоны досягаемости для лучников, те все равно продолжали изредка постреливать, и оперенные древки стрел снова и снова появлялись вокруг Маюн, словно какие-то диковинные нелепые цветы в грязном саду смерти и крови.
Маюн вытерла ладонью лицо, размазав капли крови по золотым щекам и лбу. Еще одна стрела пролетела мимо, оцарапав ей плечо. Маюн лишь скрипнула зубами.
– Это от тебя они бегут, – раздался голос изо рва, покинутого йомадами.
– И правильно делают, – прорычала Маюн.
Она облизнула пересохшие губы и представила, как впивается зубами в свежую человеческую плоть, запивая ее солоноватой кровью с привкусом меди… О, как она голодна! Но ее тело не нуждалось в пище. Как и всегда, оно черпало силу в смерти.
Ойру оглянулся: Охранная стена, протянувшаяся на бесчисленные лиги до самого горизонта, вот уже много веков защищала юго-восточный край Терранской империи.
– Идем. Лучники продолжат стрелять до тех пор, пока их стрелы смогут до нас долететь. Ведь они не знают, что ты на их стороне, пусть ты и убила сотню йомадов.
Тут же, словно подтверждая его слова, стрела вонзилась ему в грудь и медленно вышла из спины. Из раны заклубился черный пар, и она мгновенно затянулась. Ойру выбрался изо рва, жестом позвал Маюн за собой, и они двинулись вслед за убегающими йомадами.
– Я не на их стороне, – отрывисто произнесла Маюн. – Я сражаюсь только за себя. Их бы я тоже прикончила, да только ты не позволил.
Ассасин поднес руку к лицу и провел пальцем по черному шраму, пересекавшему пустую глазницу.
– Эти солдаты служат в легионах Кеоса, а значит, они наши союзники.
– У меня нет союзников.
– А как же я? Это ради тебя я рисковал жизнью и принес эту жертву.
Он постучал пальцем по иссохшей глазнице, которая смотрелась жутко рядом с целым глазом – блестящим, широко распахнутым, неотрывно следящим за Маюн.
– Это было несколько месяцев назад, – прошипела Маюн. – И вообще, я тебя не просила меня спасать, ублюдочный ты отпрыск демона! Никакой ты мне не спаситель, и нечего тут строить из себя несчастного мученика. Ты колдун, убийца и мерзкий лжец. Ты только и делаешь, что терзаешь меня и приказываешь убивать, лишь бы и дальше не выполнять свои обещания!
Ойру равнодушно пожал плечами, чем еще больше взбесил свою и без того дрожащую от злости ученицу.
– Я исполню то, что обещал тебе, – заверил он ее. – Эти несколько недель оказались для нас чрезвычайно плодотворными.
– Месяцы, – рявкнула Маюн. – Прошло пять месяцев.
– Это если исчислять время по Зенице Дорхнока. Всего каких-то три недели в мире материи – и вот мы уже почти у цели. – Ассасин кивнул на белые башни впереди, усеивающие перешеек Лубри – узкую полосу ничейной земли между Старой и Новой Террой. – На той стороне Глотки лежит Малая Терра, охраняемая этими башнями и Копьем Тахарана. Когда ты насытишься, мы снова перейдем в царство теней – здесь, в Лубри, – и оттуда попадем в Такаранию и Малую Терру. – Ойру указал рукой на крошечное пятнышко на горизонте. – Видишь ту одинокую башню? Это Копье Тахарана. В том месте Глотка Лубри заканчивается и начинается Такарания. Там никому не пройти, ибо и Копье, и земли вокруг нее защищает мощная магия. Даже корабли остерегаются заплывать в эти воды, поэтому держат курс либо на юг, в Альтару, либо на север – в Крозеру. Мы же перейдем Глотку в царстве теней, а значит, эта магия нас не коснется.
– И далеко отсюда до Альтары? – хмуро спросила Маюн.
– Малую Терру населяют три расы: в Альтаре живут шалгарны, в Такарании – йомады, а в Крозере – мой народ. – Он снова поднял руку, указывая вдаль, за перешеек. – Такарания лежит в самом сердце Малой Терры
