с капюшоном, который носил Дрек, другие были одеты в официальные футболки, а в двух случаях — в футболки “Сохраните игру Дрека”.
Осознание пришло к Страйку внезапно, когда он наблюдал за одним из Дреков, раздававшим листовки. Наконец-то он понял, что такое Дрек. Зловещий, похожий на косу нос, длинный черный плащ с капюшоном, веселая настойчивость в играх, которые заканчивались катастрофой: Дрек, конечно же, был Смертью.
Глава 55
...нет, тусклое сердце, ты было слишком маленьким,
Пытаясь скрыть уродливое сомнение за этой поспешной озадаченной улыбкой:
Лишь тень, верно, ты видел? Но все же тень чего-то мерзкого…
Шарлотта Миу
Ne Me Tangito
— Венеция?
Ясмин Уэзерхед была точна до минуты. Она явно много возилась со своими волосами, которые были ее лучшей чертой и теперь спадали в стиле Вероники Лейк на один глаз, частично скрывая бледное плоское лицо. Ее широкая улыбка обнажала мелкие белые зубы, как у кошки. Она была одета в черное: черная футболка, леггинсы, туфли на плоской подошве и такой же длинный шерстяной кардиган, который Робин видела, наблюдая за домом Уэзерхедов в Кройдоне.
— Ясмин! Как приятно познакомиться с вами, — сказала Робин, пожимая руку.
Ясмин, казалось, оглядывалась по сторонам в поисках второго человека, которого здесь не было. Робин на секунду задумалась, не раскрыла ли она свое прикрытие, но потом поняла свою ошибку.
— О, я не смогла привести фотографа, — извиняющимся тоном сказала она Ясмин, обращаясь к единственному глазу женщины. — Боюсь, у нас небольшой бюджет, но если бы вы могли предоставить нам снимок…
— О, конечно, — сказала Ясмин, снова показывая свои кошачьи зубы.
— Может, найдем место, где можно присесть? предложил Робин. Кажется, в той стороне есть кафе…
Им потребовалось более десяти минут, чтобы пробиться сквозь толпу, которая теперь разрослась до такой степени, что их швыряло то в одну, то в другую сторону между сумками, пластиковыми пистолетами и мягкими костюмами. Робин и Ясмин изредка обменивались комментариями на повышенных тонах, едва улавливая, что говорит другой. Наконец они дошли до кафе Costa Coffee, которое было установлено в центре зала, и смогли проскользнуть на два только что освободившихся места.
— Надеюсь, мой магнитофон сможет уловить ваш голос, — громко сказала Робин. Что бы вы хотели выпить?
— Латте было бы прекрасно, — сказала Ясмин.
Стоя в длинной очереди к стойке, Робин наблюдала за Ясмин, которая то и дело расчесывала пальцами свои темно-русые волосы, оглядывая толпы посетителей, и улыбалась, как показалось Робин, довольно самодовольно. Она вспомнила, как Катя Апкотт сказала, что при встрече с Ясмин та показалась ей милой и искренней, и задумалась, какое из их первых впечатлений было ошибочным, или же самодовольная важность Ясмин появилась после того, как она стала модератором в игре.
— Ну вот и все, — улыбнулась Робин, поставив латте Ясмин и заняв место напротив нее. — Так, давайте подготовимся.
Робин достала магнитофон, который она использовала с Тимом Эшкрофтом, включила его и поднесла через стол к Ясмин.
— Не могли бы вы сказать что-нибудь в него, чтобы я могла убедиться, что слышу вас?
— О… Я не знаю, что сказать? — сказала Ясмин с легким смешком. Она откинула назад волосы, слегка наклонилась и сказала: “Я Ясмин Уэзерхед, автор книги “Черные сердца: путешествие по фандому Чернильно-Чёрного Сердца?
Оба предложения Ясмин заканчивались на повышающемся интонационном подъеме. Робин задалась вопросом, было ли это привычным или нервным.
— Отлично, — сказала Робин, воспроизведя это, и действительно, яркий девичий голос Ясмин звучал очень хорошо. Хорошо, тогда… нажимаем запись и… поехали! О, вы не возражаете, если я буду делать записи?
— Нет, пожалуйста, — сказала Ясмин.
Сумочка, которую Ясмин держала на коленях, была из лакированной кожи и выглядела совсем новой. Ее ногти были безупречно накрашены. Робин мимолетно вспомнилась гораздо более дорогая сумка, испорченная чернильными пятнами, которую держали грязные пальцы со смазанной татуировкой.
— Мы очень рады, что вы согласились с нами поговорить, — сказала Робин. — Я собираюсь написать длинную статью для нашего сайта и сокращенную версию, которую я надеюсь разместить в одной из ведущих газет. Могу я спросить, вы уже нашли издателя?
— К нам был большой интерес, — сказала Ясмин, сияя. Робин задумалась, использует ли она слово “мы” в подражание Венеции, или она имела в виду других людей, участвующих в работе над книгой.
— Не могли бы вы вкратце рассказать мне, о чем она?
Ясмин ответила: — Ну, о фэндоме? — и на этот раз в ее голосе прозвучало недоверие к тому, что Робин вообще спросила об этом. В этот момент мимо прошла девушка с ярко-рыжими волосами, одетая в футболку с надписью “Сохраните Игру Дрека”.
— Ага, вот оно! — сказала Ясмин с легким смехом, указывая на нее. — Значит, “Чернильно-черное сердце” привлекло этот невероятный, страстный фэндом? И я полагаю, что как человек, который был фанатом, но также и инсайдером, я имею уникальную точку зрения?
— Верно, — сказала Робин, кивнув, прежде чем добавить: — Конечно, то, что только что произошло с Джошем и Эди…
— Ужасно, — сказала Ясмин, ее улыбка мгновенно исчезла, как будто ее отключили от сети. — Ужасно и — и шокирующе и — мне пришлось взять два дня отгула на работе, я была так опустошена. Но — ну, я знаю, что мне придется говорить об этом, когда книга будет опубликована, и это просто то, что я должна принять и, э, смириться с этим?
— Верно, — сказала Робин, которая изо всех сил старалась не отвлекаться на высокопарную речь, которая звучала особенно неуместно, когда обсуждалось убийство.
— Потому что я была у Джоша, чтобы предупредить его? Всего за пару недель до того, как это случилось?
— Чтобы предупредить его?
— Не о том, что что-то подобное должно было произойти! — поспешно сказала Ясмин. — Нет, чтобы предупредить его и Эди, что в фэндоме ходят очень неприятные слухи? Об Эди?
Робин заметила небольшую корректировку факта. В конце концов, в папке Ясмин был только один слух об Эди. Тем не менее, она приняла за чистую монету представление Ясмин о себе как о грустной, но добросовестной носительнице множества неприятных неправд. Она подозревала, что Ясмин, как и Тим Эшкрофт, хотела, чтобы Венеция Холл услышала свою версию о встрече с полицией от нее самой, а не из разговоров
