Вот, откуда, скажите, у вас немецкий перочинный нож? Он, что, переселился вместе с вашей душой!? — Оленина перешла на крик. К костру подбежали Рико и Люк. Вначале они испугались. Подумали, не сигнал ли это, предупреждающий об опасности. Но потом они успокоились, догадавшись, что Инга и Сорока на повышенных тонах выясняют между собой какие-то семейные отношения. Чувство мужской солидарности заставляло их встать на сторону старшего брата. Они запрыгали вокруг Олениной и стали ее дразнить, да так забавно, что Павлов, как не пытался себя сдержать, громко расхохотался. И Оленина опять растерялась, не зная, как себя в такой ситуации вести. Из палатки, скуля и повизгивая, выбрались два щенка черно-белого окраса. Почуяв свежее мясо, они подбежали к кабаньей голове и принялись ее обнюхивать и слизывать запекшуюся кровь. Павлов прикрикнул на братьев-близнецов и велел им поискать дров для костра.
Остаться без жаркого он не хотел, ни при каких обстоятельствах. Братья-близнецы послушно отправились выполнять его задание. Щенки побежали было за ними, но потом передумали и вернулись назад.
Взглянув на их виляющие хвостики и полные чувства преданности глазки, Павлов усмехнулся. Чем-то их поведение напомнило ему об отношениях в мире людей. Он взял щенков на руки и осмотрел. Оба щенка оказались кобельками. Макароны вот-вот должны были свариться. Павлов снял котелок с треноги, переместил его на угли и поставил на огонь эмалированный чайник с речной водой.
— Нельзя детей так далеко отпускать от себя — назидательным тоном упрекнула его Оленина.
— А что же мне делать, если вы не даете мне шага ступить? Держите меня под прицелом, как будто я американский шпион или вор-рецидивист, — раздраженно ответил он на ее совершенно нелепое, по его мнению, замечание.
— На каком языке вы с ними разговариваете? — Оленина заговорила более миролюбиво.
— Это допрос? — поинтересовался он.
— Да, допрос! — подтвердила она.
— На орландском — ответил он.
— Никогда не слышала о таком народе, — призналась Оленина и снова поразила его своими этнографическими познаниями: Разве среди народов Сибири есть native speakers языка, похожего на романскую ветвь? Я знаю эвенков, тунгусов, чукчей, якутов, коряков, хантов. Даже про нганасан что-то читала, а про орландов слышу впервые. И тут Павлова прорвало. В нем накопилось столько злости, что он, матерясь и чертыхаясь, стал доказывать ей, что она — последняя дура, которая даже понять не может всей серьезности положения, в котором они оба по ее собственной вине оказались. Зачем органам госбезопасности понадобилось втягивать его в эту мутную историю с Мерцаловым и Фишманом? Ясно, что его, Павлова, просто использовали, как живца, чтобы собрать на политически неблагонадежных ученых компромат. Вот, и приходится им обоим расплачиваться за зло, которое их начальники хотели причинить невинным людям. Оленина выслушала его, потом села напротив, положила на землю карабин, обхватила голову руками и тихо заплакала. Тут к костру с важным видом пришли с охапками сухих веток Рико и Люк. Увидев, что их старшая сестра плачет, они стали ее обнимать, гладить по голове и утешать. Они-то, честно говоря, подумали, что она переживает из-за смерти их родителей. Павлов сердито попросил братьев, чтобы они к Инге не приставали, а садились есть. Пацаны переглянулись, достали из-за пазухи резные деревянные палочки и, ловко орудуя ими, приступили к приему пищи.
— Надо же, какие культурные ребята! А я их вчера руками есть заставлял, — не хорошо подумал о себе Павлов. Умяв почти половину котелка, Рико и Люк разлеглись на оленьей шкуре, которую он по их просьбе постелил им у костра, и задремали. Павлов предложил Олениной поесть. Она отказалась. Он подумал, что она либо никогда в жизни не ела руками, либо стесняется это делать.
— Ты же со вчерашнего дня ничего не ела — напомнил он, пытаясь снова перейти с ней на «ты».
— Я армейские сухари погрызла, пока ты спал — призналась она и покраснела.
— Как хочешь… — сказал он, нанизывая на вертел кабаний язык.
— Гражданин Мерцалов задержан по подозрению в совершении преступлений, предусмотренных тремя статьями УК РСФСР: в покушении на убийство, убийство и шпионаж в пользу иностранного государства.
За отсутствием явных улик отпущен под подписку о невыезде, — сказала Оленина и прикладом протянула ему карабин. Осторожно приняв уже нигде не зарегистрированный ствол, он положил его на колени и спросил:
— А что с Аркадием Моисеевичем?
— Гражданин Фишман находится в больнице с подозрением на инфаркт, степень его вины, в том числе — в твоем исчезновении, уточняется— ответила она. Павлов пригорюнился. И снова начал мысленно корить себя за то, что, проявив малодушие, согласился поехать в Новосибирск.
— Пойду, попилю и порублю дрова, а то мне неудобно как-то сидеть, сложа руки — вздохнув, сказала она. После этих слов Оленина встала, подошла к старой сосне и достала из дупла топор, охотничий нож и пилу-ножовку, которые спрятала от него на случай, если он вздумает использовать их против нее в качестве холодного оружия. Автомат Калашникова висел у нее на шее, — наверное, на всякий случай. Павлов проверил карабин и, убедившись, что он заряжен, начал успокаиваться. Пока Оленина пилила и колола дрова для костра, он коптил кабаний язык и угощал щенков кусочками мяса, которые срезал с кабаньей головы перочинным ножом. Не забыл он забрать с катера и пачку соли. Свежие мозги он решил в пищу не употреблять, а просто выкинул их в реку. Мало ли, вдруг свинья болела трихинеллезом. Пришла с дровами Оленина и смущенно призналась, что у нее проснулся зверский аппетит, и она готова есть кабана даже в сыром виде.
— Зачем же портить себе желудок? — рассмеялся он и протянул ей нанизанный на выструганную палочку кусочек подкопченного кабаньего языка. Отведав деликатес и найдя его превосходным, Оленина предложила ему помощь в разделке кабаньей туши, сославшись на некоторый опыт в этом деле. Вдвоем они быстро управились с разделкой охотничьего трофея. Что-то они сразу засолили, что-то отобрали для приготовления колбасы, что-то оставили для барбекю. Пока мясо жарилось, он попросил ее поподробнее рассказать о событиях, которые произошли в квартире Аркадия Моисеевича Фишмана 17 мая 1978 г. в период с девяти до десяти часов вечера.
— Мы вели за тобой видеонаблюдение, и вдруг, обнаружили, что тебя нет, в смысле, что твое тело исчезло, — сказала она, но при этом отвела глаза и покраснела. Тогда он спросил, какие действия после его физического исчезновения предприняли тайно наблюдавшие за ним доблестные представители органов госбезопасности. Оленина обиженно шмыгнула носом и сказала, буквально, следующее:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
