Итак, укрощение строптивых народов продолжилось и после смерти Августа, но в целом границы Римской империи долгое время оставались такими, какие были очерчены в его правление. Колониальная политика Августа отличалась от активной завоевательной экспансии его приемного отца Цезаря. Он планомерно романизировал оказавшиеся в его руках территории и не слишком стремился вести новые захватнические войны, если они не отвечали интересам гражданской и геополитической стабильности. Для него было важно укрепить и обезопасить империю и регулярно получать максимальную экономическую выгоду от провинций. И такая политика приносила государству обильные плоды. Империя процветала, народ радовался спокойной мирной жизни, а столица украшалась новыми строениями и купалась в удовольствиях.
Глава X. Игры и развлечения
Да, уважаемый читатель, теперь мы окунемся в кипучую жизнь столицы и попытаемся стать тогдашними ее обитателями.
Жизнь Рима, как и всякого города, была сосредоточена на его улицах и площадях, поэтому мы сейчас о них и поговорим. Изначально вся общественная жизнь проходила на Форуме, от которого начинались улицы. Вокруг Форума располагались торговые ряды, но позже лавочники перебрались на Священную дорогу, соединявшую Форум с Палатином. Здесь в описываемое нами время торговали ювелирными изделиями, а также цветами и фруктами. Эта улица, можно сказать, была Бродвеем Рима или, если угодно, Невским проспектом. Здесь фланировала золотая молодежь, богатые аристократы делали покупки для своих жен и любовниц, да и сами дамы приобретали ожерелья, кольца, браслеты и прочее, чем во все времена женщины себя украшают.
На Этрусской улице торговали тканями и благовониями, Велабр был «чревом» Рима, здесь торговали продуктами со всего света. А на Субуре находился толкучий рынок, где продавались дешевые продукты, одежда и косметика. Здесь же собирались проститутки.
Надо сказать, что центральные улицы Рима всегда были заполнены толпой. В сатирах поэта Ювенала, жившего, правда, столетием позже, можно вычитать, что чистотой они не отличались, по ним ездили грузовые повозки с бревнами и прочим строительным материалом, и поэт гадал, «если надломится ось в телеге с лигурийским мрамором и вся эта гора опрокинется на людей, что останется от их тел?»
И если кварталы и большие улицы имели названия, то переулки и тупики были безымянными, поэтому нужный адрес найти было непросто, если учесть, что табличек с названиями улиц и номерами домов не существовало. Так что адреса были описательными.
Ну а Форум всегда был местом, где можно было встретить как политиков, банкиров, предпринимателей, так и праздно шатающихся, которые обсуждали текущие политические и бытовые события, и именно с Форума расходились по Городу всевозможные слухи. Здесь собирались игроки в кости и другие запретные азартные игры, а также предсказатели судеб, звездочеты и всякие сомнительные личности. Здесь же располагались суды и прочие присутственные места.
Как мы уже говорили в седьмой главе, в эпоху Августа столица бурно строилась, и ее украсили многие и многие величественные сооружения, но ширина и загруженность улиц от этого мало менялись, и урбанистическая скученность в жилых кварталах с их грязью и нечистотами досаждала обитателям столицы. И лишь при Нероне, который, по легенде, спалил старый Рим, чтобы построить новый на месте пожарища, действительно стали сооружать широкие улицы, на которых дома возводились по определенному регламенту. Поэтому горожане стремились вырваться из уличной толчеи и грязи на окраины, где еще сохранялись остатки деревьев и зелени. А ведь когда-то холмы Рима, вздыхали старики, были покрыты лавровыми, буковыми и дубовыми лесами. Однако и окраины еще в республиканскую эпоху оказались для простого люда недоступны. Все было скуплено магнатами и аристократами и превращено в парки и усадьбы.
На Холме Садов (сейчас Пинчио) располагались парки и усадьбы богача Лукулла, прославившегося своими роскошными пирами, и историка Саллюстия, разбогатевшего на должности губернатора Нумидии. Это были огромные парки (особенно Саллюстиев, овальный, где протекал ручей) с дворцами, бассейнами, банями и т. д. Лукулл, интересовавшийся ботаникой и привозивший из разных частей света всякие растения и деревья, занимался тут и агрономическими опытами. Плиний сообщает, что во время войны с Митридатом он заинтересовался неизвестным ему деревом, черешней, и с тех пор эти вкусные ягоды стали выращивать в Европе. За Тибром были парки Цезаря и возлюбленной Катулла Клодии, которая устраивала здесь великосветские приемы на свежем воздухе.
Сады Цезаря, где он, кстати, принимал Клеопатру, занимали площадь около ста гектаров, и на их территории располагались портики, фонтаны, статуи, залы с мозаичными полами. Эти парки он завещал народу, и после сорок четвертого года до Р.Х. всякий волен был там гулять среди зелени и любоваться роскошью, но вся беда в том, что они находились далековато от Города, а общественного транспорта тогда еще не было. Поэтому Августу пришлось решать также проблему культуры и отдыха горожан поближе к центру Рима.
Да и в самом городе пришлось многое сделать. На Эсквилине издавна было место, где хоронили рабов и нищих, производили казни (казненных, кстати, не хоронили), вывозили мусор и старый хлам. Местечко было не только зловонным, но и страшным. Гораций в одной из своих сатир рисует жуткую картину: воронье, бродящие собаки, какие-то старухи, копавшиеся в костях, воры, опустившиеся бедняки, рабы, бросавшие в яму мертвые тела. Меценат посоветовал Августу ликвидировать зловонную помойку, и она была засыпана. На этом месте Меценат разбил парк, где, как мы уже упоминали, гуляли великие римские поэты, и, что удивительно, музы не избегали этого некогда мрачного места. Этот парк и все свое состояние Меценат завещал Августу. Надо сказать, что все сады и парки на окраинах Рима, принадлежавшие частным лицам, постепенно становились императорскими.
Марсово поле, где издревле занимались военными играми и упражнениями, спортом, проходили выборы в магистраты, производилась перепись населения и откуда уходили на войну легионы, стало, как мы помним, благодаря Агриппе, народным парком культуры и отдыха. Благоустроенное это место, площадью в двести пятьдесят гектаров, находившееся в нижней излучине Тибра, вызывало восхищение не только у римлян, но и у иностранцев и путешественников. Восторженную оценку этому дивному месту дал Страбон: «Здания, лежащие вокруг, вечнозеленый газон, венец холмов, спускающихся к самой реке, кажутся картиной, от которой нельзя оторвать глаз». Тут находились и торговые ряды, где, как мы узнаем из сочинений Сенеки, Горация и Марциала, продавалась дорогая мебель из драгоценных пород дерева, ювелирные изделия, хрустальная посуда, а возле храма Геракла и Муз торговали париками.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
