– Помогите! – голосила какая-то женщина. – Помогите! Караул! Убили!..
Услышав это, Лауринь встрепенулся, как боевой конь при звуках полковой трубы. (Подозреваю, я выглядела примерно так же.) Не сговариваясь, мы начали пробираться туда, откуда доносились крики: сделать это оказалось не так-то просто, гуляющая публика тоже устремилась туда в предвкушении бесплатного зрелища. Конечно, это не на темной улице оказывать кому-то помощь, тут, средь бела дня, в толпе никто ничего не опасался. Вот только нам это было совсем не на руку! Если там действительно кого-то убили, то зеваки моментально затопчут все следы, если уже не затоптали…
– Верхами, Фло! – первым сообразил Лауринь и, взлетев в седло буланого, пустил его вперед. Конь широкой грудью раздвигал толпу, желающих кинуться под копыта оказалось немного, а гвардейская форма всадника отбивала у недовольных желание высказаться по поводу такой неучтивости. – Расступись! Дорогу!
Я следовала за ним: моя кобыла терпением не отличается, зазевавшегося может и цапнуть, нрав у нее подлый. Пусть лучше идет позади…
Этаким образом до места мы добрались достаточно быстро. Я окинула взглядом собравшихся и только вздохнула: точно, тут уже ничего не найдешь, столько народу собралось. Кажется, все посетители ближайших кондитерских сбежались поглазеть!
Картина нашим глазам предстала прелюбопытнейшая: перед небольшим заведением, в котором по ароматам, доносящимся из распахнутых дверей, безошибочно опознавалась новомодная ойфана, металась, заламывая руки, полная темнокожая женщина. По одной этой смуглоте в ней легко было опознать уроженку дальнего юга, а по акценту ясно становилось, что прибыла она из родных краёв не так уж давно. Второе поколение переселенцев обычно уже говорит так, что не отличишь от коренного арастенца. Одета дама была, по обычаю своих родных краёв, в многослойное платье без пояса, длиной до середины лодыжек. Из-под него выглядывали шаровары, с ног едва не сваливались вышитые туфли – видимо, женщина выскочила во двор, в чём была. И ведь не чувствует холода! Из-под головной повязки выбились темные кудрявые волосы, налобные и височные подвески звенели, как целая связка ключей, им вторили многочисленные браслеты на полных руках.
– Да помогите же кто-нибудь! – со слезами в голосе выкрикнула она, и тут как раз пред нею явился Лауринь, как олицетворение ее чаяний. – Господин! Господин!..
– Успокойтесь, – посоветовал он, бросая поводья жеребца, а женщина разрыдалась.
Я уже знала, что его буланый послушен, сам не уйдет… Но вот увести его могут, в такой-то толпе непременно найдется какой-нибудь проходимец! Спешившись, я взяла буланого под уздцы, поискала взглядом, где бы привязать лошадей, но увы, не нашла.
– Успокойтесь, – настойчиво повторил Лауринь, и в голосе его послышалось раздражение, очевидно, ему не нравилось участвовать в спектакле на глазах у почтенной публики. – Что произошло?
– А вы… господин… кем изволите?.. – несколько невнятно спросила южанка сквозь слезы, но он понял.
– Капитан охранного отделения Лауринь, – отрекомендовался он. Очевидно его сухой холодноватый тон вкупе с заявленным чином подействовал на женщину лучше любых утешений, потому что она вдруг перестала рыдать и, ухватив Лауриня за рукав, потащила за собой в ойфану, причитая:
– Ох, господин капитан, взгляните! Взгляните! Горе-то какое!.. Кошмар! Разорение! В моей ойфане, в лучшей ойфане города – такая беда!..
Я выругалась сквозь зубы: мне бы тоже туда зайти, а я прикована к двум лошадям, как нарочно! И если буланого, теоретически, можно оставить, то мою кобылу даже и доверить кому-то вряд ли получится.
Толпа заколыхалась, всем хотелось подойти поближе и узнать, в чем же дело, но тут снова показался Лауринь.
– Господа, извольте отойти подальше, – произнес он тоном, не терпящим возражений. – Не толпитесь!
Как же, уговоришь любопытствующих не толпиться, когда что-то произошло! Тут нужно несколько стражников, желательно, конных, но они, повторюсь, всегда исчезают, когда особенно нужны…
– Что там? – сыпались вопросы со всех сторон. – Кого убили? Зарезали?
– Говорят, кровищи море, весь пол залит, по колено прямо!
– Да кого убили-то?
– А я слышала, там посетитель повесился, вот прямо на крюке для лампы взял и повесился!
– Не-ет, это всё брехня, подавился просто, а Шихха панику подняла, вы ж ее знаете, до чего шебутная баба! Палец уколет – так вопит, что руки лишилась, а тут…
Я внимательно прислушивалась: иногда из таких вот реплик можно почерпнуть что-нибудь любопытное. Но по всему выходило, что самого происшествия никто не видел, а если видел, то поспешил скрыться: мало кому хочется провести уйму времени, отвечая на однообразные вопросы сыскарей! В том случае, если в ойфане действительно произошло преступление, я имею в виду.
Лауринь тем временем поймал какого-то мальчишку, сунул ему пару монет – отрядил, видимо, сбегать за подмогой. Я бы предпочла, чтобы он нашел кого-нибудь, кто позаботился о лошадях, но он, очевидно, был слишком поглощен делом.
– О, это ужасно, просто ужасно… – услышала я совсем рядом знакомый голос и, повернувшись, увидела нейру Новер собственной персоной.
Девушка куталась в меховую накидку, шедшую ей необычайно, а выглядела расстроенной.
– Я уверен, это досадная случайность, никто не застрахован от подобных, – утешал ее подозрительно знакомый мужчина. К сожалению, стоял он ко мне спиной, я не могла разглядеть его лица.
– В этом-то весь ужас, как вы не понимаете! – Инора подняла голову. – Только что сидел человек, живой и здоровый, и вдруг… Ах, это невыносимо!
– А вы видали, что произошло, барышня? – встрял вдруг какой-то любопытный лавочник. – Уж больно любопытно, а никто ничего и не знает!
– Извольте не докучать даме вопросами, любезный! – осадил его кавалер Иноры, повернувшись, и я, наконец, увидела его лицо.
Он тоже меня увидел и узнал, и я предпочла бы, чтобы этого не произошло.
– Госпожа Нарен! – расплылся он в улыбке. – Вы здесь? Какими судьбами?
– По чистой случайности, господин Анельт, – кисло ответила я. Любопытно, выходит, Инора действительно видела, что стряслось? И Анельт, надо полагать, тоже, раз уж он с нею вместе. Хотя, может, и не видел, если пришел позже… Но это мелочи, мне больше хотелось взглянуть на место происшествия. – Не откажите в любезности, коллега!
– Всё, что в моих силах! – прижал он руку к груди. Личико Иноры сделалось несколько недовольным – очевидно, моё присутствие ее вовсе не обрадовало, тем более, что она не могла не узнать буланого жеребца, да и хозяина его наверняка видела.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
