воды.
«Глациус», — заключила Гермиона, распознав заклинание, которому студентов Хогвартса учили еще на третьем курсе.
Ступив на лед и проверив его на прочность, незнакомец вновь пустился в бегство, но уже не так резво, как раньше: его ноги периодически скользили по гладкой поверхности замерзшего озера, мешая набрать прежнюю скорость.
Добежав до берега, Гермиона услышала приглушенные голоса, доносящиеся из леса. Быть может, это был отряд мракоборцев? Если это так, то понятно, почему преследуемый ею мужчина решил изменить курс: ему уж точно не хотелось лицом к лицу столкнуться с боевыми магами, явившимися сюда по его душу.
Гермиона не знала, насколько далеко простирается действие антитрансгрессионных чар, поэтому приняла решение пойти на риск и последовать за незнакомцем. С опаской ступив на лед, она поборола растущую в груди панику и ускорилась, сокращая расстояние между ней и бегущей впереди фигурой.
Словно почувствовав ее присутствие, мужчина обернулся и на мгновение замер, после чего взглянул себе под ноги. Последовав его примеру, Гермиона опустила глаза. И, черт возьми, лучше бы она этого не делала: лед под ее ногами шел тонкими трещинами, однако пока что не спешил расходиться в стороны.
Опомнившись, мужчина в черной мантии вновь сорвался с места, то и дело нервно оглядываясь через плечо.
— Петрификус Тоталус, — произнесла Гермиона в надежде остановить врага.
Почувствовав, как ноги предательски разъезжаются в стороны, она лишь на секунду отвлеклась, пытаясь сохранить равновесие и не упасть плашмя. И это стало ее роковой ошибкой: мгновение, и Гермиона ощутила удар, пришедшийся в область солнечного сплетения. Ее же заклятие было использовано против нее.
За считанные секунды все тело наполнилось свинцом. Руки, словно магнитом, притянуло к бокам, а ноги резко скользнули по замерзшей озерной глади, намертво сцепляясь друг с другом.
Покачнувшись на месте, Гермиона упала навзничь и больно ударилась затылком о лед, роняя из рук палочку. Из легких мигом вышибло воздух, а из глаз так и посыпались искры. Однако это было отнюдь не главной ее проблемой: находящийся под ней лед пошел трещинами пуще прежнего, оповещая об этом характерным треском.
Единственное, что могла сделать Гермиона, будучи парализованной — обреченно прикрыть глаза и помолиться всевышнему о спасении. Вот только этот самый всевышний, кем бы он ни был, очевидно, точил на нее зуб, потому как проигнорировал обращенную к нему молитву.
Лед треснул, и Гермиона погрузилась в озеро, камнем опускаясь на дно. Холодная вода тут же обожгла разгоряченную после бега кожу.
Прекрасно понимая, что помощи ждать неоткуда, Гермиона предприняла попытку использовать беспалочковую магию. Закрыв глаза, она представила, как ее тело под действием чар выталкивает из воды, но волшебная сила, текущая по ее венам вместе с кровью, наотрез отказывалась подчиняться. Виной тому была недостаточная концентрация. Однако едва ли вообще можно сохранять голову холодной, находясь на волоске от смерти.
Осознание того, что она стремительно идет ко дну, не в силах даже пошевелиться, захлестнуло Гермиону с невиданной силой. Она невольно сделала вдох, и в нос залилась порция ледяной озерной воды. В горле тут же запершило. И это спровоцировало очередной случайный вдох, который лишь усугубил ситуацию.
Не теряя надежды, она попыталась использовать заклинание головного пузыря, чтобы иметь возможность дышать под водой, но мысли в голове метались от одного к другому, не давая толком сосредоточиться.
Опускаясь все глубже и глубже, Гермиона с неподдельным страхом в глазах смотрела прямо перед собой, но не видела практически ничего, кроме поблескивающей вдалеке озерной глади, которая ежесекундно отдалялась. Спустя считанные мгновения она и вовсе погрузилась в темноту.
Более не в силах задерживать дыхание, Гермиона сдалась, и вода потоком хлынула в дыхательные пути. Жжение в груди возобновилось с удвоенной силой. Это было похоже на то, что кто-то взорвал петарду прямо в ее легких.
В какой-то момент паника отошла на второй план, уступая место спокойствию. Медленно опуская и поднимая веки, Гермиона увидела ослепительную вспышку света, которая приближалась к ней, оставляя за собой вихрь из мелких пузырьков.
«Это конец?», — и с этой мыслью она отключилась, отдаваясь на милость судьбе.
========== Глава 17 ==========
«Где я?», — пробудил ее собственный голос, эхом пронесшийся по бесконечному коридору сознания.
Постепенно приходя в чувство, Гермиона предприняла попытку открыть глаза, но ударивший в них свет был слишком ярким, посему она тут же зажмурилась, толком не успев ничего увидеть. Глазные яблоки жгло так, словно кто-то насыпал на них соль.
Ее бледное лицо сморщилось, а ладони сжались в кулаки. Кожей она чувствовала что-то мягкое и немного шершавое.
Медленно повернув голову вбок, Гермиона с шипением втянула воздух сквозь зубы: виски пронзило острой болью. Казалось, кто-то забивает гвозди в ее череп. Пульсация усиливалась всякий раз, когда она пыталась пошевелиться, поэтому, усвоив этот неприятный урок, Гермиона замерла на месте, не позволяя себе даже лишний раз вздохнуть. К слову, даже это безобидное действие сопровождалось давящим чувством в легких. Дискомфорт был вполне себе терпимым, но сам факт того, что ей не удавалось вдохнуть полной грудью, немного пугал.
Откуда-то сбоку послышались приглушенные шаги, за которыми последовал пронзительный скрип двери. По крайней мере, на Гермиону этот звук подействовал как очередная игла, вогнанная в ее висок. Она вновь поморщилась, крепко сжав зубы.
— Кажется, она очнулась, — донесся до ее слуха тихий мужской голос. Он показался очень знакомым.
В следующую секунду воспоминания о случившемся беспощадно обрушились на нее яркими короткими вспышками.
Нападение на Малфой-мэнор. Погоня за незнакомцем. Замерзшее озеро. Удар. Треск льда. Холодная вода. Боль, от которой хочется лезть на стену. Непроглядная темнота.
Крайний обрывок воспоминания, словно последний фрагмент пазла, занял свое законное место, тем самым завершая картину. Взглянув на нее целиком, Гермиона почувствовала, как ее пульс резко подскочил. Она будто бы вновь очутилась в том озере, идя ко дну и захлебываясь водой.
Она отрывисто задышала, не имея возможности запустить в легкие достаточную порцию воздуха. Казалось, Гермиона была одета в сильно затянутый корсет, сдавливающий ребра и внутренние органы. Мышцы живота напряглись, а желудок сжался до размера горошины. Мгновением позже ее бросило в пот, а руки задрожали от страха.
Мозгом она понимала, что находится в безопасном месте, но сильные эмоции взяли контроль над здравым смыслом. Граница между реальностью и воспоминаниями стремительно стиралась, заставляя ее повторно переживать один из самых страшных моментов в жизни.
— Что с ней? — не на шутку встревожился человек, чей голос Гермиона слышала некоторое время назад.
Неожиданно ее разум очистился, а тело наполнилось успокаивающим теплом, вызывающим приятные мурашки. Даже сквозь закрытые глаза она видела
