— Погоняй! — крикнул Остер кучеру, лишь только устроился в карете.
Не прошло и четверти часа с возвращения графа домой, как слуга доложил:
— Ваша светлость, барон Лефлер просит его принять.
Это был тот самый ожидаемый визит, и граф не замедлил с ответом:
— Проси.
Барон появился на пороге в шитом золотом гвардейском мундире. Остер раскрыл руки для объятий и поспешил навстречу:
— Рад тебя видеть, дорогой племянник!
Если честно, то племянник был троюродным, но могло ли это сделать чувства графа менее пылкими, особенно если племянник этот смог занять неплохую должность при дворе.
— Спасибо, дядюшка. — Лефлер закрутил ус и стиснул графа в стальных медвежьих объятиях.
Барон Лефлер был молодцеват и порой излишне прямолинеен. Завзятый бретер и любитель женщин, он был чужд чересчур хитроумных интриг, предпочитая делать ставку на напор и решительность. В свои тридцать с небольшим Лефлер уже являлся командиром гвардейского полка. Правда, любой командир пехотного легиона имел под своим началом больше воинов, но гвардия всегда была в империи на особом счету.
— Как служба, любезный племянник? — поинтересовался граф.
— Хвала императору, неплохо, — довольно отозвался гость.
— Все мы желаем долгих дней и благоденствия его императорскому величеству.
— Гвардия всегда на страже его интересов.
— Не сомневаюсь, барон, не сомневаюсь. К сожалению, не все в империи разделяют наши патриотические чувства. Встречаются и те, кто вольно или невольно вредит интересам империи.
— Так ли это? Императору стоит лишь назвать нам их имена!.. — воскликнул Лефлер. — Мы все готовы выполнить его приказ.
— Да, это так, — согласился дядюшка. — Но всегда ли следует медлить, когда долг истинного патриота призывает к действиям? Нужно ли ждать?
Барон задумался. Слова дядюшки были сплетены слишком искусно, чтобы на них можно было ответить однозначно.
— Действовать без приказа? — уточнил он.
— Если нахал оскорбит тебя на улице, не станешь же ты ждать приказа, чтобы с ним разделаться? — притворно удивился граф.
— Это совсем не одно и то же, — возмутился племянник.
— Жаль. Очень жаль, что для некоторых честь империи и личная честь не одно и то же. — Голос Остера был полон горечи. Можно было подумать, что он и в самом деле об этом сожалеет.
— Для гвардии нет высшей чести, чем отстаивать интересы императора.
— Так и я о том же! — воскликнул граф. — Разве я призываю нарушить приказ? Я первый возмутился бы против такого предложения.
— Что-то я не пойму вас, дядюшка, — сказал Лефлер.
— А не подкрепиться ли нам, любезный племянник? — спросил хозяин дома, чувствуя, что разговор заходит в тупик.
«Дела пошли. Мог бы и раньше предложить», — подумал барон.
«Я и не догадывался, что этот солдафон окажется таким упертым», — подумал граф.
— Охотно. Ничто так ни способствует беседе, как плотный обед, — согласился гвардеец.
Они перешли в столовую, куда были поданы приличествующие случаю блюда и напитки.
— Повара у вас просто отменные, любезный дядюшка, — нахваливал гвардеец еду, не забывая щедро запивать ее лучшим вином.
— Что есть, то есть, — согласился Остер. — К тому же я всегда рад родственникам. Жаль только, они не всегда хотят меня понять.
— Не все в моей власти. — Гвардеец развел руками. — Да и понять вас, дядюшка, порой непросто.
— Но в нашей власти позаботиться о благополучии рода. Это тоже наш долг, такой же, как и долг перед империей.
— Поясните, прошу. Если речь идет о том, чтобы поступиться честью…
— Да нет же! — воскликнул Остер. — Как ты… — Здесь граф запнулся, он чуть было не сказал «туп», но вовремя спохватился. — Как ты тверд в своих заблуждениях, любезный племянник! Я тебе толкую о действиях на благо империи. Если кроме блага империи они послужат и твоему личному благу, что же в этом плохого?
— В этом я ничего плохого не нахожу. Но о чем, собственно, речь?
— О сущем пустяке. Речь идет о том, чтобы в рамках приказа… Я еще раз повторяю: в рамках приказа действовать чуть более усердно и проявить чуть больше самостоятельности в борьбе с врагами империи.
— Всего-то?
— Согласись, это долг каждого патриота.
— Соглашусь. Но о каком приказе вы говорите?
— Об этом пока не время. Я жду от тебя помощи, дорогой племянник, в нужный момент. Помощи и усердия.
— Помочь родственнику — долг каждого благородного человека, — сказал гвардеец.
Граф облегченно вздохнул, он никак не думал, что этот разговор окажется таким трудным. Право, даже с императором было легче общаться. Правда, там он ограничился только намеками. Ох и непроста доля завзятого интригана!
— Попробуй вот этого поросенка, племянник, — предложил хозяин дома. — Повар приготовил его по специальному рецепту.
— Благодарю, дядюшка.
— Да, ты напомнил мне о том, что мы родственники, — спохватился граф. — Разве не долг одного родственника заботиться о благополучии другого? Столичная жизнь требует больших трат, нам-то в провинции попроще. Прими от старика небольшой подарок.
Граф снял с пальца кольцо с крупным сапфиром и протянул гвардейцу. Безделушка стоила добрую тысячу золотых, подарок был поистине щедрым.
— Спасибо, граф, — ответил барон, нимало не смутившись. — Родственные узы есть родственные узы.
— Так я могу рассчитывать на твою помощь?
— Всегда готов помочь родственникам, — браво ответил Лефлер и добавил: — В рамках приказа.
Они продолжили ужин, разговаривая большей частью о новостях столицы и их родного края. Часа через два барон засобирался восвояси, весьма довольный нанесенным визитом. Граф Остер вздохнул с облегчением. Перстня было жаль, но усердие гвардейцев, проявленное в нужный момент, было ему необходимо.
«Ничего, — вздохнул граф, — все окупится, лишь бы довести план до конца».
Следующий день Остер начал с разбора корреспонденции. Поступили отчеты из поместья — требовалось их просмотреть и дать соответствующие указания секретарю. Кроме всего прочего пришло долгожданное письмо из Занту, а с курьером прибыла свежая газета. Человек, ее отправивший, писал, что она только что появилась, он скакал почти без остановок, но в представительстве этих коротышек газета появилась еще вчера. Граф с досадой скрипнул зубами, посмотрев на дату отправления. Его курьеры отставали от курьеров гномов более чем на сутки. Технология доставки пока была графу не ясна полностью, удалось лишь установить некоторые пункты на дорогах, где газета появлялась более-менее регулярно.
Остер прочитал «Весть» от начала до конца и заскрипел зубами. Ну почему такая замечательная мысль пришла в голову не ему! Этот пройдоха Вик даже здесь зарабатывает деньги. К счастью, он не понимает, что за инструмент попал к нему в руки. С помощью этой самой «Вести» можно горы свернуть. Самое интересное, что газет появляются одновременно сотни. Как все-таки это делается? Граф не раз пытался выведать технологию изготовления, но все усилия пошли прахом.
Нет, он должен заполучить все эти секреты. Увы, виконт Вик — один из приближенных герцога Фагуа, действовать против него приходится с большой оглядкой. Герцог даже ему не по зубам, его авторитет и влияние сравнятся разве что с властью императора.
Чудные машины, чудные корабли, стекло и газета. Имея все это в своем распоряжении, граф мог бы тягаться могуществом с самим императором. Да что там, он простер бы свое влияние далеко за пределы империи.
Первый шаг сделан, осталось лишь следовать в выбранном направлении. Граф был полон решимости довести свой план до конца. Итак — сначала герцог. Необходимо лишить виконта его поддержки, тогда можно будет действовать более открыто.
К следующей аудиенции у императора Остер постарался подготовиться, изыскав новые аргументы для проводимой им идеи. Некоторые из этих аргументов стоили ему немалых денег: увы, наглядность дорого обходится.
Император был в приподнятом настроении по поводу недавно состоявшейся охоты и встретил гостя с широкой улыбкой:
— Итак, чем порадуете, граф?
Остер поклонился:
— Примите небольшой подарок, ваше императорское величество.
— Что это? Зеркало? Тонкая работа… — Император рассмотрел вещицу. — Гномы делали? А ты, граф, говорил, что от них нет никакой пользы. Где бы мы брали такие редкие вещи?
— Лучше бы, сир, вы поинтересовались, где я взял именно эту вещь.
