Прикрываю дверь и спрашиваю:
– Что это значит? Вы знаете, где Ольга?
Не нападаю. Нет. Просто… интересуюсь. Эта ситуация в целом уже порядком надоела. Я была бы рада поставить в ней точку. Даже если Ольга не сядет, я хочу просто быть уверена, что она далеко. И что к нам она больше не сунется.
Словно прочитав мои мысли Денис Георгиевич кивает:
– Знаю. А как по-другому, Антонина? Она ведь моя дочь, – заложив руки в карманы брюк, отходит к перилам, кивком приглашая присоединиться.
Я молча сую ноги в тапочки и прохожу следом.
– Я не мог позволить Виктору посадить сестру. Поэтому, как только он явился ко мне в кабинет, мои люди нашли и вывезли Ольгу. Сначала из города, а потом…
– Из страны, я полагаю?
– Именно.
– Мы так и думали.
– Антонина, я здесь, чтобы…
Денис, не договорив, ненадолго замолкает. Гуляет взглядом по территории дома и, словно что-то для себя решив, оборачивается и смотрит прямо мне в глаза, заявляя:
– Скажем, я хочу сделать первый шаг к примирению со своим сыном.
– Вряд ли это возможно после всего.
– И тем не менее. Да, я признаю, что повел себя ужасно с Виктором в молодости. Понимаю, что отчасти виноват в вашем разрыве. Грызет ли меня совесть? Немного. Но я такой, какой есть. Далеко не святой. Однако, десять лет тишины стали для меня хорошим уроком.
– Дело не в этом. На прошлое Виктор смог бы закрыть глаза. Но Ольга…
– За то, что творила моя дочь, я ответственности не несу. Но и в тюрьму ее отправить… я – отец, Антонина. Мое сердце хоть и, как думает Виктор, каменное, но не настолько.
– Как бы странно это не звучало, но я понимаю вас.
– В общем, я прошу прощения, что сделал поспешные выводы на ваш счет. Прошу прощения за дочь сумасбродку. И я очень надеюсь, что вы меня услышите, Тони.
Я киваю.
– Передайте Виктору, что искать Лелю не нужно. Без толку. В свою очередь я гарантирую, что Ольга вашу семью больше не побеспокоит. Въезд в страну ей закрыт в любом случае. Вопрос с опекой Русланы я решу в кратчайшие сроки. Чтобы было все официально. Оформим ее на Виктора. Ну, а звонок Русланы… Я хотел бы попросить позволения периодически давать внучке возможность общаться с матерью. Все-таки она ее дочь. А мы все не хотим, чтобы психика ребенка была испорчена в столь трепетном и нежном возрасте.
Слова звучали вкрадчивым, уверенным, спокойным голосом Дениса Георгиевича. Не приказы. Не угрозы. Констатация факта и разговор на равных. Я могла бы тысячи раз начать протестовать и возражать. Но, да простит меня Виктор, я была согласна с его отцом. Я была готова… простить Ольгу, заимев в ответ уверенность в том, что завтра она не появится на пороге моего дома с очередной идиотской идеей.
Я понимала каждое слово Волкова-старшего. Более того, каждое из них спокойно принимала. Ребенку нужна мать. Мы не в праве ее у нее забрать. А отец не может отдать дочь, какие бы ужасы она не натворила. Даже в угоду интересам сына. Денис нашел компромисс. Не нам судить его с морально-этической стороны.
– Я вас услышала, Денис Георгиевич.
– Мой сын прав. Я тяжелый человек. Много лет я жил и живу только бизнесом. Но я тоже способен на чувства. Виктор ушел из семьи десять лет назад, но от этого я никогда не переставал считать его своим сыном. Однако меня он слушать не станет. Вас же, Антонина, он любит. К вашим словам он прислушивается. Единственное, о чем прошу – оставить Ольгу в покое. Пусть это будет платой Виктора мне за помощь. И да, я эгоистично тешу себя надеждами, что когда у меня родится еще одна внучка… или это внук?
Я пожимаю плечами.
– Пока не знаем. Рано.
– В общем, что однажды у нас с женой будет возможность познакомиться с новым членом вашей семьи, Антонина. И что однажды мы с Надеждой тоже станем ее частью. Семьи. Еще раз прошу прощения, что побеспокоил так поздно, – кивает Дениса Георгиевич. – Путевка Русланы полностью оплачена, заезд в первых числах июля. Лагерь хороший, внучке понравится.
Я, как сомнамбула, снова молча киваю. Слов нет. Появление этого человека поистине меня вогнало в ступор. А услышанное про семью – выбило из равновесия окончательно. Его слова кажутся искренними. Без лукавства и фальши.
Ну почему людям нужно пережить столько ужасов, чтобы понять, что реально ценно и важно в их жизни?
– Если вам вдруг что-то понадобится, буду готов с радостью помочь, Антонина. Любой вопрос. Любые деньги.
– Это вряд ли. Ни я, ни любовь Виктора – не продаемся. Но спасибо.
– Добрейшего вечера! – улыбается Денис Георгиевич Волков, и эта улыбка так неожиданно ему идет, что хочется улыбнуться в ответ. Что я, собственно, и делаю, слегка приподнимая уголки губ.
Я провожаю папу Вика взглядом до самой калитки. Странные чувства после разговора. Будто бы и правда… точка.
Волков старший скрывается из моего поля зрения. Но я не ухожу. В растерянности стою на крыльце до того момента, пока не стихает шелест шин его машины по асфальту.
Глава 49
Глава 49
Нина
После отъезда Волкова-старшего Руслана не на шутку заведена. Эмоции у девчонки плещут через край. Мне же нужно хорошенько все обдумать и желательно в одиночестве.
А еще я хочу услышать Волкова. Поэтому, вернувшись на кухню, хватаю телефон и набираю ему. Но Виктор не отвечает. Кидает смс-ку.
Любимый дьявол: “Что-то срочное? Лечу на стрельбы”.
Моя конфетка: “Ничего, просто соскучилась”.
Любимый дьявол: “Наберу, как освобожусь. Люблю!” – пишет мой опер, докидывая следом подмигивающий смайлик.
Хорошо, подождем.
Откладываю телефон и присоединяюсь за столом к Ру, которая между поеданием салата умудряется еще и трещать с подружкой по телефону, в красках расписывая, в какой “наикрутейший” она поедет лагерь.
Ладно, одно я знаю точно – все к лучшему. Приезд Дениса Георгиевича закрыл не один гештальт. А уж с Виком я все
