17 августа пловца повезли в аэропорт, причем везли как шпиона — на заднем сиденье автомобиля, забросав его тряпками. Часа два петляли по городу. Заехали куда-то, покормили его от пуза украинским борщом и снова повезли. Спустя час привезли в аэропорт. Едва машина остановилась, как к ней подскочили двое дюжих молодцов-чекистов, которые схватили Немцанова под белы рученьки и мухой домчали до самолета. Он даже опомниться не успел. Вместе с ним в Москву летели всего девять человек. Много позже парень узнает, что канадские власти, передавая его советской стороне, в качестве главного условия ставили то, чтобы на родине Парню не портили карьеру. Это условие будет выполнено: Немцанов продолжит выступления и даже закончит институт. Правда, многие алма-атинские товарищи от него отвернутся.
Между тем футбольный клуб «Динамо» из Киева лихорадит — там случился бунт игроков против тренеров Валерия Лобановского и Олега Базилевича. После того как оба они, будучи тренерами национальной сборной, за прошедший сезон проиграли всевозможные турниры, игроки «Динамо», которые устали от тренировочных экспериментов этих тренеров, поняли, что лучшего времени для смены руководства у них не будет (и это при том, что всего лишь год назад именно Лобановский привел киевлян к победе в Суперкубке!). В итоге родилось заявление в Спорткомитет Украины, подписанное всеми игроками команды. Вот как об этом вспоминает игрок киевского «Динамо» В. Звягинцев:
«Наконец собралась команда. Пошли в комитет. Пригласили Фоминых (руководитель украинского футбола. — Ф.Р.). Первым написал заявление Колотов, капитан команды, затем по кругу — остальные. Писали, что не хотим с этим составом работать. Потом поехали на базу в Конче-Заспе. Но тренировки не было. Лобановского вызвали в ЦК. А через несколько дней состоялось общее собрание. Команда, тренеры, заместитель председателя Совмина Украины Семичастный. Бывший председатель КГБ, «историческая личность».
Начали разбираться, разговаривать. Затем — голосование. В итоге было принято решение — отстранить от работы Лобановского, Базилевича и Петрашевского. Причем Базилевича и Петрашевского — единогласно. Лобановский собрал несколько голосов в свою пользу, но большинство высказалось за его отстранение…»
Однако, несмотря на результаты голосования, Лобановский сумел остаться на своем посту, поскольку имел крепкий щит — самого 1-го секретаря ЦК КП Украины Владимира Щербицкого. А тут еще и сама команда ему подмогла: 18 августа в очередной игре с «Днепром» безвольно продула 1:3 у себя дома, что дало повод сочувствующим Лобановскому людям усомниться в таланте нового тренера Пузача.
А теперь с Украины перенесемся в Архангельскую область. Там в ночь с 18 на 19 августа произошло громкое преступление: был ограблен Сольвычегодский историко-краеведческий музей. Преступник каким-то образом сумел отключить сигнализацию и, пользуясь тем, что музей не охранялся, в течение часа беспрепятственно «потрошил» закрома музея. Потрудился он от души: похитил 24 ценнейшие пелены строгановского шитья золотом и серебром XVI–XVII веков (в том числе редчайшие «Деисус» и «Спас Нерукотворный», которых по всей стране насчитывались единицы), несколько десятков складней, икон, наперстных и нагрудных крестов, панагий XIV–XVII веков и другие реликвии. В общей сложности было похищено 59 уникальных экспонатов. Пропажу обнаружили музейные работники утром следующего дня (а это была пятница) и немедленно поставили об этом в известность милицию. Вечером того же дня информация об этом дерзком преступлении легла на стол самому министру внутренних дел Щелокову, который понимал толк в антиквариате (сам коллекционировал редкие картины) и легко представил себе реальный ущерб от этой кражи: счет шел на миллионы рублей. Была дана команда во что бы то ни стало найти преступника и все похищенные ценности.
Были созданы две оперативные группы: одна — в Архангельске во главе с заместителем начальника управления полковником Алексеем Матюшенковым, другая — в Котласе, ее возглавил начальник горотдела УВД Борис Карпов. Описания похищенных вещей были отправлены в десятки городов Союза, в том числе и в Москву. Вообще на столицу надеялись больше всего: именно сюда вели все антикварные пути, и именно здесь, вероятнее всего, и должны были всплыть сольвычегодские реликвии. Так оно, собственно, и оказалось, но об этом чуть позже. А пока продолжим знакомство с другими событиями августа.
Елена Коренева в те дни находится в Восточной Германии, где снимается в главной роли в фильме Иосифа Хейфица «Ася» по И. Тургеневу. Съемки длятся уже несколько недель, и все это время Коренева старательно избегает каких-либо нерабочих контактов с членами съемочной группы: сразу после съемок она запирается в номере гостиницы и спит до утра. Даже телевизор, который стоял в коридоре гостиницы, она вместе со всеми не смотрела. На съемках работали два сына Хейфица — молодые симпатичные парни, причем оба нравились Кореневой, — но даже их она сторонилась. Зато 20 августа, в день рождения ее бывшего возлюбленного Андрея Михалкова-Кончаловского, Коренева не забыла позвонить ему в Москву и поздравила с 39-летием. Тот страшно обрадовался звонку, сказал, что соскучился и очень хочет встретиться. Еще он спросил, как ей работается с этим «старым хреном», имея в виду Хейфица. В этот момент в трубке кто-то хихикнул, и Коренева догадалась, что их подслушивают. Кстати, слова Кончаловского о том, что он соскучился и жаждет встречи, оказались всего лишь пустым звуком: когда Коренева вернется, она узнает, что у режиссера развивается роман с Натальей Андрейченко. Пусть мимолетный, но все же…
Между тем вот уже неделя как начался чемпионат страны по футболу (осенний этап). Столичный «Спартак», который в весеннем розыгрыше занял позорное для себя 14-е место, никаких выводов для себя, похоже, не извлек — играет он по-прежнему без особенной выдумки. Это тем более странно, что незадолго до этого он умудрился выиграть международный турнир в Пальма-де-Майорке, где победил английский клуб «Куинз парк рейнджерс» (3:0) и сгонял вничью с самой «Барселоной» (2:2). Но вернувшись домой, опять стал играть спустя рукава. Так, 17 августа он продул «Зениту» 1:2, но спустя четыре дня реабилитировался в глазах болельщиков и обыграл столичный «Локомотив» 3:1. Однако обстановка в команде все равно оставляла желать лучшего. Иначе с какой такой радости из нее ушел бы перспективный защитник Олег Романцев? Он был приглашен в «Спартак» несколько недель назад из красноярского «Автомобилиста» и был на хорошем счету. Во всяком случае, тот же А. Пискарев в своем интервью «Вечерней Москве» за три дня до начала осеннего первенства сказал: мол, мы верим в Романцева и других молодых игроков. Как вдруг вскоре после матча с «Локомотивом» Романцев принимает решение покинуть именитый клуб. Много позже он сам раскроет тайну этого ухода:
«Коллектив в «Спартаке» был не таким хорошим, как мне бы хотелось. Он очень сильно отличался от тех, в которых я играл в Красноярске как в баскетбольной, так и в футбольной команде. В то время в «Спартаке» было два лидера, фамилий называть не буду, да это и не нужно. Они ненавидели друг друга, даже по утрам не здоровались, и каждый из них пытался перетянуть в свою группу большинство игроков. И, как назло, поддерживающих ту и другую кандидатуру оказалось равное количество. На тренировках иногда доходило до того, что противники, если их так можно назвать, уходили в крови. Эта атмосфера мне ужасно не нравилась, поэтому я запирался в комнате и читал. Но покоя практически не было, так как и я должен был принять чью-либо сторону. Соответственно, то одни приходили и приглашали посидеть чаю попить, то другие — музыку послушать. Но я говорил: «Нет, ребята, мое дело тренироваться и хорошо играть, а вы уж сами в этой ситуации разбирайтесь». В общем, я не общался ни с теми, ни с другими. А потом взял и уехал… Проснулся в шесть утра, разбудил Витю Папаева (мы жили с ним в одном номере), попросил его передать бутсы, которые я получил в «Спартаке», собрался и уехал. А чтобы меня где-нибудь не перехватили и не вернули назад, купил билет на поезд. Трое с половиной суток я ехал домой. С какого-то полустаночка отправил матери телеграмму, в которой сообщил, что жив-здоров, еду домой на поезде, но ты всем говори, что не знаешь, где я. Пока ехал, в Красноярск прилетали из «Спартака», чтобы забрать меня обратно, но не тут-то было! Возвратившись домой, стал играть в «Автомобилисте». Ну и естественно, когда звонили из «Спартака», говорил, что не вернусь, что мне хватит высшей лиги, что могу играть только в команде. В тот момент мне не показалось, что «Спартак» был командой в полном смысле этого слова. Но не подумайте, что я сбежал из команды, как крыса с тонущего корабля. За «Спартак» я играл в первом круге, команда шла где-то пятой, так что и речи быть не могло, что она «вылетит» из высшей лиги…»
