— Надеюсь, в этот раз она встанет на нашу сторону, — усмехнулся дракон, посмотрев на прогревающий двигатели «Гиперборей».
— Я не сомневаюсь в этом, — ответил Кортак-Арол, на мгновение замерев на месте. — Пусть же она будет с тобой в решающий час.
— Спасибо, — лаконично ответил дракон и, кивнув на прощание, быстро направился к кораблю. Около блестевшей на лучах яркой звезды обшивки его уже ждал лис, чуть не валившийся с ног от скуки. Скрестив лапы на груди, он то и дело пытался выполнить какой-то непонятный дракону трюк, попытки успешного выполнения которого казались все более тщетными с каждым разом.
— А чего ты внутрь не заходишь? — спросил дракон, заставив своего пушистого напарника оторваться от увлекательного дела. — Встречать меня было совсем не обязательно.
— Да я так… — замялся лис, неспешно подойдя к дракону. — Внутри как-то не особо весело. Шпыняют, говорят: «Уйди — мешаешь». Вот я и подумал: «А не постоять-ка мне немного на свежем воздухе?»
— Аргон свежим воздухом назвать — это, конечно, круто, — усмехнулся дракон, взбираясь по трапу к гермодвери. — Волнуешься?
— Есть немного, — признался лис, пристроившись позади своего чешуйчатого друга. — Не особо хочется умирать. Пёс его знает, что сейчас на Терре творится. Там просто сущее пекло.
— Как-то раньше тебя эти мысли не шибко заботили, — усмехнулся дракон, приложив лапу к сканеру. — В чем причина такой резкой апатии?
— Знаешь, пройдя все эти испытания, я понял, что мне есть, что терять, — признался лис. — Раньше я совершенно безответственно относился к жизни, а после того, как тот мужик вдавил мне кадык по самые гланды, я стал ценить каждую секунду, каждый миг. Мне страшно, дружище… Очень.
— Нам всем страшно, — сказал дракон, войдя внутрь воздушного шлюза и закрыв за собой гермодверь. Как только процесс фильтрации был завершен, он снял шлем и, присев на уровне глаз своего товарища, продолжил: — Но единственный способ победить — это откинуть прочь свои самые потаенные боязни и очистить разум для чувства долга, доблести и отваги. Помни — всегда слушай то, что находится здесь, — дракон коснулся когтем левого края торса лиса, — и здесь, — коготь легонько прикоснулся ко лбу пушистого напарника.
— Что ж, буду иметь это в виду, — сказал лис.
— Не унывай, дружище, — улыбнулся дракон и, почесав макушку своего пушистого друга, направился к командному центру. — Скоро эта война закончится, и ты будешь жить припеваюче.
— Мы, — недоверчиво сказал лис.
— О чем ты?
— Мы будем жить припеваюче, верно? — с подозрением переспросил лис.
— Само собой, — ответил дракон, неискренне улыбнувшись. — О чем речь!
Он понял, что рыжехвостый друг не поверил его словам: слишком слаба в этот раз была попытка скрыть ложь за пеленой улыбки и крепким щитом восклицательных предложений. Однако пушистый напарник дракона не стал заводить скандал: он понимал, что на данном этапе лучшим решением было бы промолчать и оставить все внутренние переживания глубоко в душе. Напряжённое молчание продолжалось недолго: как только Хранитель Добра вошел в оперативно-командный центр, его встретили бурные овации солдат и матросов, с восхищением аплодировавших объединителю могущественной цивилизации и победителю миллиардолетней смуты. Дракон не знал, что ему делать. Безусловно, наш герой привык к такого рода церемониям и никогда не позволял ступору охватить над ним контроль перед публикой, но в этот раз он почему-то замешкался и теперь стоял посреди зала, как вкопанный, словно до этого ему никогда не доводилось бывать в окружении большого количества людей. Выйти из слегка неловкой ситуации помог Ширланд, который как нельзя кстати присоединился к поздравлениям:
— Матросы! Солдаты! Защитники Млечного Пути! Друзья… Этот путь был труден для всех нас. Вместе мы преодолели тысячи космических миль, видели сотни пылающих звезд и десятки планет, проносившихся перед иллюминаторами. «Гиперборей» без устали вёл нас от одной системы к другой, сверкая своей белоснежной обшивкой, и ни разу не подвёл нас в трудную минуту. Я благодарен всем вам, в особенности тем, кто рисковал своими жизнями ради надежды на спасение от того всеразрушающего гнева, что преподнесла нам вселенная. Теперь же я с гордостью могу сказать, что наша миссия успешно завершена, — капитан выдержал крошечную паузу. — Господа! Мы возвращаемся домой! Слава Союзу Империй!
— Слава! — раздалось громогласное ликование экипажа.
— Всем занять свои места! — приказал капитан, заняв место у мостика. — Кортенс!
— Жду Ваших приказаний, господин капитан, — ответил на обращение Ширланда корабельный штурман.
— Свяжитесь с флотом Кортак-Арола и силами Союза. Скажите, что миссия успешно выполнена и мы держим курс на Терру. Координаты гиперпрыжка: двести сорок шестой сектор Галактического квадранта B56, орбита Марса.
— Слушаюсь, — ответил Кортенс и принялся налаживать связь. Капитан устало облокотился на поручни мостика и тяжело вздохнул, обратив свой взор на стоявших рядом с ним дракона и лиса:
— Думаю, теперь мы должны полагаться только на неимоверную удачу. Силы слишком неравны. Подумать только… — капитан усмехнулся. — Это самая безумная идея, с которой мне приходилось иметь дело. Неужели кому-то и впрямь придётся стрелять в Вас, Ваше Добродеятельство? Бред… Сущий бред! Что я скажу императору, в конце концов?
— Он будет присутствовать на встрече? — с удивлением спросил дракон.
— Господин капитан! — прервал беседу Кортенс. — Его Величество Циальфор MMMMMMMCMXCIV на связи.
В этот момент перед приосанившимися капитаном и драконом и снявшими головные уборы офицерами и матросами, появилась четкая проекция императора человечества, на котором был одет белоснежный военный мундир и полностью закрывавшая правое плечо темно-синяя накидка, на которой красовалась роскошная золотая брошь в форме Солнечной системы. Внешность Циальфора как нельзя кстати подходила под образ великого правителя — для своих шестидесяти восьми лет он выглядел великолепно: на слегка смуглой коже не было ни одной морщинки, которая смогла бы подпортить его по-настоящему сияющий вид; гладкие, ухоженные каштановые усы прекрасно сочетались с излучающими твердость, решительность и справедливость темно-карими глазами; на вьющихся русых волосах не прослеживалось ни одной сединки. Одним словом, император выглядел под стать своим славным предкам. Все как один с нескрываемым почтением приклонились перед правителем империи человечества. Но торжественное приветствие продлилось недолго — Циальфор нарушил молчание своим внушающим уверенность громогласным обращением:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
