ее наделили природа и общество» – напечатано в нем.
– Тема заметки. Две-три тысячи знаков, не больше. Пришлете послезавтра, отправлю Аллочке, если одобрит – получите стажировку.
– Что? Кому? Где? – Сыплю вопросами я.
– В журнале «Manner». – Улыбается он. – Слышали о таком?
Я так и остаюсь стоять с открытым ртом, когда он уходит. Вот и говорите потом, что судьбы не существует: сначала встреча с ведущей одной из их колонок, затем работа над университетской газетой, затем уникальная возможность попасть на стажировку в статусное женское издание! Обалдеть!
Представляю лицо этой Кати Морозовой, к которой я заваливаюсь в офис и говорю: «Замарашку-Золушку, помнишь? Это я». И улыбаюсь собственным мыслям.
– Послезавтра! – Повторяет Двинских, покидая кабинет.
Кто-то включает музыку, и мы начинаем прыгать, подпевая. В этот момент я не думаю, что напишу в этой заметке, просто перебираю в мыслях причины уехать и причины остаться.
* * *
– Кто звонил? – Спрашивает Алина в шуме вечеринки, на которой мы чудесным образом оказались сразу после застолья в штаб-квартире.
– Рита. – Отвечаю я, убирая телефон в карман. – Рассказала, что Кай заключил контракт, и ему оформляют перевод в другой университет.
Но я это и так знала.
– Ты такое лицо сейчас сделала. – Изображает подруга. – Расстроилась?
– Да нет. – Отмахиваюсь я.
Мы пробираемся сквозь толпу к бару. В доме Лернера как всегда многолюдно.
– Не боишься столкнуться с Викой? – Спрашиваю у Алины.
– Пусть она меня боится!
Мы берем по бокалу с коктейлем.
– Давай, все же, держаться подальше – это ее дом, еще вышвырнет нас отсюда.
– Подержи-ка, я в уборную. – Подруга отдает мне свой бокал.
Я с улыбкой наблюдаю, как наши ребята из отряда поют в караоке и танцуют. Тут же кто-то курит, другие играют в карты на раздевание и ржут. Бедлам. Ищу знакомые лица в толпе и вдруг вижу Витю, стоящего у окна и болтающего с какой-то девушкой. Медленно отхожу в тень, чтобы не быть замеченной.
И вздрагиваю, когда вдруг над ухом раздается низкий голос Макса:
– Понравились цветы?
– Что? – Отступаю еще на шаг.
Он тут же придвигается ближе. От него пахнет парфюмом и алкоголем. Лернер изрядно пьян.
– Цветы. – Улыбается он. – Это я тебе посылал.
– Букеты, которые появлялись в офисе газеты? – Удивляюсь я.
– Да. – Он гордо задирает подбородок. – Тебе понравились?
– Ш-шикарные.
– Все для тебя. – Макс кладет руку на сердце. – Сама знаешь, давно по тебе сохну. Ни о ком больше думать не могу.
– Круто. – Брякаю я.
– А ты чего скучаешь одна?
– А я не одна. – Выхватываю глазами подругу. – Я с Алиной!
Та подходит, берет свой бокал.
– Привет, Макс! Отлично выглядишь. – Затем наклоняется к моему уху и шепчет. – Перед тем, как подойти, он сказал своим друзьям, что хорошенько обработал тебя, и ты сегодня простонешь под ним его имя. И если они не верят, он снимет все на телефон. Я своими ушами все слышала.
– Ой, как замечательно. – С улыбкой говорю я.
Во мне словно просыпаются демоны.
– Что замечательно? – Покачиваясь, наклоняется к моему лицу Макс.
– Я говорю, Алина собралась потанцевать, и это замечательно, ведь ты можешь показать мне свой роскошный дом. Да, Макс? Покажешь?
Лернер будто выиграл в лотерею.
– Да! – С радостью соглашается он, подставляя мне локоть.
Я слушаю его болтовню, пока мы гуляем по веранде и первому этажу, а затем он находит нам еще выпивки и тянет меня наверх.
– Керлинг – тоже искусство. Ты просто обязана сделать мое фото и написать статью! – Бормочет он.
– Конечно. – Обещаю я.
– А это моя спальня. – Макс открывает дверь, пропуская меня вперед. – Я не вожу сюда девчонок.
– Буду первой. – Мурлыкаю я.
Он закрывает дверь, ставит выпивку на столик и тянется ко мне. Приходится его обнять и даже позволить сунуть свой язык мне в рот. Пару секунд он тратит на то, чтобы ощупать мою грудь, и в это время я мну его мягкую задницу. «Ну, хватит». С ритуалами покончено – я толкаю его на кровать. Забираюсь сверху и помогаю снять футболку.
– Какая ты прыткая, – пьяно улыбается он.
– Я такая. – Подтверждаю его слова.
– А что ты делаешь? – Выпучивает Макс глаза.
– Привязываю твои руки к изголовью кровати. – Объясняю я, прихватывая его запястья ремнем от его джинсов и найденным на стуле поясом от халата. – Люблю власть.
– Подожди, я так не очень люблю. – Пытается сопротивляться он.
– Жаль, ведь я собиралась облизать все твое тело, пока не дойду до самого главного. – Хрипло шепчу ему на ухо.
– О… – Макс в экстазе таращится на меня. – Ну, тогда продолжай.
Я опускаюсь ниже, стягиваю с него джинсы, затем трусы.
– Посмотри, какой он. – Задыхаясь, бормочет Лернер. – Как хочет тебя! Давай, приголубь его. Давай. Эй! Ты чего делаешь?
– Снимаю для твоих друзей. – Отвечаю я, включая камеру телефона. – Вдруг они не поверят, что я простонала твое имя.
– Ах, ты… – Дергается он.
– Да, Макс, да! – Томно вздыхаю я.
– Убью! – Орет Лернер, высвободив левую руку.
– Только попробуй, и эти фотки увидит весь универ! – Бросаю я, выбегая из комнаты.
– Ты чего? – Возмущается Алина, когда я хватаю ее за руку и волоку к выходу.
– Бежим! – Визжу я. – Скорее валим отсюда!
– Что? Где-то тут Вика? – Оглядывается она, хватая со столика пару бокалов со спиртным.
– Нет, там Макс без штанов!
И мы хохочем, удирая из его дома и расплескивая по дороге все напитки.
– Витя, привет, Витя, пока! – Кричит она, заметив Сереброва, провожающего нас с веранды удивленным взглядом.
* * *
– И не забывай меня ему воду в миске. – Напоминаю я. – Чтобы всегда была свежая.
– Что я, с котом, что ли, не справлюсь? – Всплескивает руками Алина. – Тебя не будет всего месяц!
«Целый месяц в квартире вдвоем с Вадимом», – вот, что написано у нее на лице. Подруга рада, что я сваливаю, она собирается предаваться с ним греху на моей кровати.
– Я буду скучать. – Говорю, обнимая ее крепко-крепко. – И по тебе. – Обнимаю Ника.
– Давай уже, вали. – Он вручает мне чемодан и буквально отталкивает от себя.
Я машу им рукой на прощанье.
Прохожу контроль, разбираюсь с формальностями и спешу скорее оказаться в самолете. Может, удастся поспать во время перелета. Главное, поскорее улететь. Отправляясь так далеко, я надеюсь убежать от самой себя.
Внезапный звон мобильного застает меня врасплох.
– Алло!
– Мариана, это Руслан Тимурович, вы можете говорить?
– У меня посадка на самолет, если это что-то срочное, то я слушаю.
– Это насчет вашего дела. Только что мне сообщили, что Кай Турунен отказался от своей доли наследства в вашу пользу.
– Что…
– Считаю, это
