– Привет, – с улыбкой сказал мальчик.
– Привет, – отозвался кардинал Ральф, невозможно было устоять перед обаянием этой улыбки. – Кто ты?
– Я Дэн О’Нил, – сказал мальчик. – А вы кто?
– Меня зовут Ральф де Брикассар.
Дэн О’Нил. Так это сын Мэгги. Значит, она все же не ушла от Люка О’Нила, вернулась к нему и родила этого красивого паренька, который мог бы быть сыном его, Ральфа, не сочетай он прежде свою судьбу с церковью. А сколько лет ему было, когда он посвятил себя церкви? Он был не намного старше, не намного взрослее этого мальчика. Подожди он еще немного – и мальчик мог бы быть его сыном. Что за вздор, кардинал де Брикассар! Не посвяти ты себя церкви, ты остался бы в Ирландии, разводил бы лошадей и никогда не узнал бы своей судьбы, не знал бы ни Дрохеды, ни Мэгги Клири.
– Могу я вам чем-нибудь помочь? – вежливо спросил мальчик и поднялся; какая-то очень знакомая гибкая грация в его движениях, должно быть, и это от Мэгги.
– Твой отец дома, Дэн?
– Отец? – Тонко очерченные темные брови сдвинулись. – Нет, его нету. Он здесь не живет.
– А, понимаю. Ну а мама дома?
– Она поехала в Джилли, скоро вернется. А бабушка дома. Хотите ее видеть? Я вас провожу. – Синие-синие, васильковые глаза, устремленные на приезжего, вдруг распахнулись и снова наполовину скрылись под ресницами. – Ральф де Брикассар. Я что-то про вас слышал. О, вы – кардинал де Брикассар! Простите меня, святой отец! Я не хотел быть невежливым.
Хотя Ральф и сменил кардинальское облачение на белую рубашку, бриджи и сапоги для верховой езды, на пальце его и сейчас сверкал рубиновый перстень, который ему не полагалось снимать до самой смерти. Дэн О’ Нил опустился на колени, тонкими руками взял тонкую руку кардинала и почтительно поцеловал перстень.
– Ничего, Дэн. Я приехал сюда не в качестве кардинала. Я здесь просто как друг твоей матери и твоей бабушки.
– Простите, святой отец, мне следовало сразу понять, как только вы назвали себя. Мы здесь часто про вас говорим. Но вы сказали это немного по-другому, и меня сбило имя Ральф. Мама будет очень рада вас видеть.
– Дэн, Дэн, где ты? – нетерпеливо позвал низкий, звучный, с обворожительной хрипотцой, голос.
Свисающие чуть не до земли ветви перечного дерева раздвинулись, из-под них, наклонясь, вышла девушка лет пятнадцати, порывисто выпрямилась. И Ральф мгновенно узнал эти необыкновенные глаза. Дочь Мэгги. А тонкое личико с резкими чертами – все в веснушках, до обидного не похоже на Мэгги.
– А, привет. Извините, я и не знала, что у нас гость. Меня зовут Джастина О’Нил.
– Джасси, это кардинал де Брикассар, – громко прошептал Дэн. – Поцелуй кольцо, скорее!
Слишком светлые, словно бы невидящие глаза сверкнули презрением.
– Ты совсем обалдел, святоша! – Она даже не потрудилась понизить голос. – Не стану я целовать кольцо, это негигиенично. И потом, откуда мы знаем, что это кардинал де Брикассар? По-моему, он похож на самого обыкновенного фермера. Точь-в-точь мистер Гордон.
– Да нет же, это кардинал! – настаивал Дэн. – Ну пожалуйста, Джасси, ну будь умницей! Я тебя очень прошу!
– Ладно, буду умницей, раз уж ты просишь. А кольцо все равно не поцелую, даже ради тебя. Это противно. Почем я знаю, кто его целовал до меня? Может, кто-нибудь с насморком?
– Тебе совсем не обязательно целовать мой перстень, Джастина. Я здесь на отдыхе, в данную минуту я не кардинал.
– Вот и хорошо, потому что, скажу вам честно, я неверующая, – невозмутимо заявила дочь Мэгги Клири. – Я проучилась четыре года у монахинь в Кинкоппеле и считаю, что вся эта болтовня о Боге – совершенная бредятина.
– Ты имеешь полное право не верить, – сказал кардинал Ральф, изо всех сил стараясь держаться с такой же исполненной достоинства серьезностью, как эта девочка. – Можно мне пойти поговорить с вашей бабушкой?
– Конечно, – разрешила Джастина. – Проводить вас?
– Спасибо, не нужно. Я знаю дорогу.
– Вот и хорошо. – Она обернулась к брату, который по-прежнему во все глаза смотрел на кардинала. – Идем, Дэн, помоги мне. Да идем же!
Она больно стиснула его плечо, дернула, но Дэн стоял и смотрел вслед кардиналу, пока тот, высокий, прямой, не скрылся за кустами роз.
– Балда ты, Дэн, святоша несчастный! Ну что ты в нем такого увидел?
– Он кардинал, – сказал Дэн. – Ты только подумай! У нас в Дрохеде – настоящий живой кардинал!
– Кардиналы – князья церкви, – сказала Джастина. – Наверное, ты прав, в нашем доме это довольно редкое явление. Но он мне не нравится.
Где может быть Фиа, если не за своим письменным столом? Прямо с веранды Ральф шагнул в гостиную, но теперь для этого надо было открыть затянутую сеткой раму. Должно быть, Фиа услышала шаги, но продолжала писать, склонясь над столом, ее чудесные золотистые волосы густо посеребрила седина. С трудом он припомнил, что ей, должно быть, уже семьдесят два, не меньше.
– Здравствуйте, Фиа, – сказал он.
Фиа подняла голову, и он увидел, что она изменилась, хотя и не понял сразу, в чем же перемена; он узнал прежнее отрешенное равнодушие, но было в ее лице и что-то еще. Словно она и смягчилась, и в то же время очерствела, стала не столь чужда человеческих чувств, но как-то наподобие Мэри Карсон. Уж эти владычицы Дрохеды! Неужели та же участь постигнет и Мэгги, когда настанет ее черед?
– Здравствуйте, Ральф, – сказала Фиона так, будто он приходил к ней каждый день. – Очень рада вас видеть.
– Я тоже рад вас видеть.
– А я и не знала, что вы в Австралии.
– Никто не знает. У меня около месяца отпуска.
– Погостите у нас, надеюсь?
– Где же еще? – Он обвел взглядом великолепную комнату, внимание его привлек портрет Мэри Карсон. – Право, Фиа, у вас прекрасный вкус, безупречный. Ваша гостиная не уступит красивейшим комнатам Ватиканского дворца. Черные овалы с розами на стенах – гениальная находка.
– Благодарю, вы очень любезны. Мы стараемся, в меру наших скромных сил. Мне-то больше нравится столовая; с тех пор, как вы побывали у нас в последний раз, я ее отделала заново. Белые, розовые и зеленые цвета. Звучит ужасно, но подождите, сами увидите. Впрочем, право, не понимаю, чего ради я так стараюсь. Ведь этот дом принадлежит вам, не так ли?
– Нет, Фиа, он не мой, пока есть на свете хоть один Клири, – негромко ответил Ральф.
– Очень утешительно. Да, что и говорить, с джиленбоунских времен вы изрядно преуспели. Видели статью в «Гералде» по поводу вашего нового повышения?
Ральф поморщился.
– Да, видел. Вы научились язвить, Фиа.
– Да, и притом получаю от этого удовольствие. Сколько лет я держала язык за зубами! И даже не понимала, как много теряю! – Она улыбнулась. – Мэгги поехала в Джилли, но скоро вернется.
