– Я понял, – ответил Николас. – Я не хотел ее огорчать.
После того, как Доминик вернулся на волейбольную площадку, Хейвен и Николас вновь развернулись к воде.
– Зайдешь в воду? – спросил он.
– Ни за что.
– Почему?
– Я не умею плавать.
– Можно просто помочить ноги, для этого необязательно уметь плавать, – сказал он, снимая футболку и бросая ее на песок. Сделав несколько шагов по дну озера, Николас остановился, когда вода дошла до колен, и обернулся к Хейвен. – Чего ты ждешь?
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Доверься мне, – у Хейвен вырвался резкий, циничный смешок, когда эти слова сорвались с его губ, и он моментально пошел на попятную. – Ладно, можешь мне не верить. Но неужели ты думаешь, что я настолько глуп, что решу как-то тебе навредить под пристальным наблюдением Дома? Я же уже говорил тебе о том, что не планирую из-за тебя умирать – какой бы милой и славной ты ни была. И, я гарантирую, Дом отправит меня на тот свет, если ты утонешь.
Немного помешкав, Хейвен все же сделала несколько шагов вперед. Теплая вода приятно охлаждала ее разгоряченную кожу, ее босые ноги погрузились в мягкий песок. Сделав еще несколько шагов, она остановилась, когда вода дошла ей до талии.
– Думаю, этого достаточно.
– Приятно, правда?
Кивнув, Хейвен провела руками по водной глади, показавшейся ей невероятно тихой и умиротворенной.
– Должно быть, здесь здорово жить.
– Так и есть. Я бы все время проводил в воде, если бы мог. Это мое любимое место. Кармин его тоже любил до тех пор, пока не сошел с ума.
– Он не сходил с ума.
– Да, ты права. Он всегда был сумасшедшим. Было время, когда этот безумный придурок прыгал с пристани после наступления темноты. Глубина озера составляла около пятидесяти футов.
– Ты прыгал вместе с ним?
– Разумеется, – ответил Николас, помедлив.
Между ними воцарилась неловкая тишина, пока Хейвен смотрела на длинную деревянную пристань. Она прекрасно знала, как именно Кармин относился к Николасу, и никогда намеренно не оскорбила бы его каким-либо своим поступком, однако теперь она стала задумываться о том, что именно она могла бы помочь им преодолеть имеющиеся разногласия. Они оба затаили обиду, однако Хейвен казалось, что они вполне смогли бы двигаться дальше. Кармин столько всего для нее сделал, и она не могла избавиться от мысли о том, что ей представился шанс сделать для него что-нибудь взамен.
– Почему шесть боится семи? – спросил Николас, разряжая атмосферу с помощью шутки.
– Я не знаю. Почему?
– Потому что «seven», «eight», «nine», – усмехнулся он. – Поняла? «Seven ate nine»[29].
– Я поняла, – ответила Хейвен, кивнув.
– Но ты не посмеялась. Ты никогда не смеешься.
– На самом деле, было не очень смешно.
Николас тяжело вздохнул.
– Зачем мальчик выбросил свой бутерброд в окно? – Хейвен пожала плечами. – Ему хотелось увидеть летающее масло.
– Летающее масло? – переспросила она, повторяя слова Николаса и только после этого понимая его шутку. – О, «butterfly»[30].
– Да, «butterfly». Почему парня уволили с завода по производству апельсинового сока? – Хейвен вновь пожала плечами. – Он не умел концентрироваться.
– Аналогия с апельсиновым соком, который изготавливают из концентрата?
– Да, – ответил Николас, потирая руками лицо. – А тебя трудно рассмешить. Раньше мне всегда удавалось смешить людей. С тем же успехом я мог бы спросить у тебя о том, зачем курица перешла дорогу[31].
– И зачем?
– Чтобы попасть на другую сторону, разумеется, – Николас всплеснул руками, заметив улыбку Хейвен. – Черт возьми, ты никогда не слышала эту шутку?
– Нет.
– Тебе нужно добавить побольше юмора в свою жизнь. Кармин лишает тебя чувства юмора.
Не дав Хейвен возможности ответить, Николас скрылся под водой, окатив ее брызгами. После того, как он вынырнул, Хейвен встретила его тяжелым вздохом.
– Это было не смешно.
Выйдя из воды, Николас поднял с песка свою рубашку.
– Как и все, что я говорю и делаю.
Немного помедлив, Хейвен все же последовала примеру Николаса и вышла на песок, не желая оставаться в воде в одиночку. Когда они вернулись к шезлонгам, Хейвен достала полотенце, в то время как Николас плюхнулся на шезлонг.
Вытершись, Хейвен присела на краешек своего шезлонга. Ее волосы слегка намокли, поэтому, перекинув их через плечо, она начала разбирать их пальцами на прядки. Она бросила взгляд на Николаса, насторожившись от того, что он притих, и заметила, что он внимательно рассматривал ее обнаженную спину. Смутившись, она вновь прикрыла волосами свои шрамы.
Николас не стал заострять на этом внимания, сохраняя молчание и наслаждаясь скрывающей их от солнца тенью. Тишина вновь становилась неловкой, поэтому Хейвен решила что-нибудь сказать, однако Николас заговорил первым, опережая ее.
– Так вы на самом деле влюблены? Все серьезно?
Хейвен улыбнулась.
– Да.
Взяв сумку Тесс, Николас начал копаться в ней. Хейвен в шоке наблюдала за тем, как он, достав из сумки ручку и старый чек, начал что-то на нем писать.
– Это мой номер, – сказал он, протягивая Хейвен чек. – Можешь позвонить мне, если тебе когда-нибудь что-то понадобится. Обещаю, что не стану говорить ничего плохого о твоем парне… по крайней мере, постараюсь.
Взяв чек, она увидела написанный на нем номер. 555-0121.
– Эм, хорошо.
– Нет ничего преступного в наличии людей, с которыми можно поговорить, – добавил он, поднимаясь. – Увидимся.
* * *
На следующее утро Хейвен вновь проснулась в начале восьмого, и причиной ее пробуждения снова послужил не знающий устали Доминик, постучавшийся в ее дверь. Выбравшись из постели, Хейвен побрела к двери, вновь обнаружив в коридоре улыбающегося Доминика.
– Привет, twinkle toes. Я очень рад тому, что на сей раз ты не забыла про пижаму.
Они вновь отправились на завтрак в «Crossroads Diner», выбрав ту же самую кабинку и заказав ту же самую еду, что и накануне.
Неделя прошла в дымке повторяющихся событий – по утрам Хейвен завтракала вместе с Домиником, а дни они проводили вместе с Тесс. Иногда к ним заглядывала Диа, заезжавшая для того, чтобы поиграть с ними в какую-нибудь игру или просто посмотреть телевизор. Вечерние занятия Хейвен выбирала для себя самостоятельно. Обычно вечера она проводила в библиотеке, читая в лунном свете, льющемся в окно. Она неустанно изучала новый материал, готовясь к тесту, и решала практические задания, которые перед отъездом распечатал для нее Кармин. Она практически не готовила и не убиралась в доме – чаще всего она только лишь готовила сэндвичи и загружала посуду в посудомоечную машину. Пренебрежение своими обязанностями беспокоило Хейвен, однако всякий раз, когда она пыталась прибраться, Доминик куда-нибудь ее утягивал. Она боялась того, что мог подумать об этом доктор ДеМарко, однако он, казалось, вовсе не замечал происходящего. Днем он работал, а вечера проводил в своем кабинете на первом этаже, появляясь лишь изредка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
