в кровь. Температура тела растёт, как на дрожжах. Я сумела сбить её до безопасных значений и могу поддерживать какое-то время. Могу поддерживать и подскочившее кровяное давление. Но всё, что сейчас в моих силах – это полумеры. Нужна детоксикация. Нужен диализ. Нужна диетотерапия. Нужен внутривенный лазер. Я могу дать только развёрнутый клинический анализ, но без доступа к остальным технологиям это не имеет смысла.
– Вообще всё это не имеет смысла, – вздохнул я. – Я не слышал, чтобы кто-то из людей выживал после отказа от «кассы».
Медик хмыкнула.
– «Радиация убивает!», – явно передразнивая кого-то, язвительно процедила она. – «Соль и сахар – белый яд!»! «От наркотиков умирают!»! Убивает не наркотик, а абстиненция. Если помочь пациенту пережить ломку, шансы несравнимо возрастают. «Касса» – тот же наркотик. Только масштабы воздействия на организм гораздо более губительны. Если Анна Николаевна действительно сама захочет с него слезть – я помогу ей это пережить. Это может растянуться на годы и потребовать десяток регенеративных вмешательств. Но это возможно.
– Эта дурь встраивается в образованные при делении клетки организма, – напомнил я. – Ладно, диализ и очищение крови. Но внутренние органы? Эндокринная система? Как ты сможешь вытащить эту дрочь из почек, печени, сердца, костей? Про головной мозг вообще молчу.
– Как-как…, – Томка сделала вид, будто её оскорбила сама формулировка вопроса. – Руками! Я, в отличие от некоторых, медподготовку не прогуливала. Пока некоторые спали с лекторами ради зачётов и охмуряли молодых лаборантов, я училась! Преподавателей надо слушать, а не с пацанами на крыше по ночам заигрывать!
Я только хмыкнул.
– Весело у вас там было. Тоже конспекты с собой взяла?
– Тоже, – буркнула Беляева. – Не ты один отмечен как отличник боевой и технической подготовки.
Подошёл к кровати, встал вплотную к подруге детства и более тихим голосом, чтобы слышала только она, спросил.
– А теперь честно. Только честно, а не то, что, по-твоему, хотят услышать. У Рыковой вообще есть шансы? Хоть какие-то? Или это всё бравада для поднятия боевого духа?
Томка посмотрела на меня снизу вверх.
– Шанс есть всегда, – процедила она. – Только многие его не используют. Я не сказала, что уже завтра она будет как новенькая и опять пойдёт в первый раз в первый класс. Терапия затяжная. Даже обычная наркология занимает месяцы и годы. «Касса» – вообще отдельный случай в земной истории. Тут речь о годах и десятилетиях. Но я утверждаю, что смогла бы справиться за несколько лет. Земными средствами.
За последнюю формулировку мой мозг и зацепился.
«Земные». То есть, Томка может оперировать и внеземными.
– А если привлечь инопланетные? – уточнил я.
– Ты помнишь регенеративный артефакт Древних? – переспросила соратница. – Тот, на базе которого гоа`улды изобрели свои саркофаги?
Е8ейший конский порно-завод! Чтоб тебя конским хером вдоль хребтины перетянуло да три раза им же обернуло!
Меня осенило.
Ну, как, «осенило»… До меня только сейчас допёрло, какой же я деграцераптор. Решение если не всех, то многих проблем лежало на поверхности всё это время! Просто смотрело на нас своими залупоглазыми пучерылыми зенками, а мы в упор его не видели! Ни я, как техник! Ни Максимыч, как сведущий! Ни даже Мигунов, как командир! Мы просто рехнулись все вместе и одновременно или с местной пищей какую-то дебилку схавали?!
Саркофаги, е8ать их в душу через дышло! А на «Авроре» – медсанчасть! Но есть на корабле Древних она не функционировала никогда, то не быть рабочего лазарета на полностью рабочем корабле люсианцев не может! Кто-то да обязан пользоваться саркофагом, хотя бы командный состав!
– За это ты мне и нравишься, – Томка расплылась в блаженной улыбке. – В отдельные моменты озарения твоё хлебало так перекашивает, что «Лиза» да Винчи молча курит с нервным тиком. Сам догадался или надо пояснить?
– Поговори мне ещё, – процедил я. – Саркофаг гоа`улдов поможет при наркотической зависимости?
– Сам по себе – нет, – Беляева откинулась на кровати и закинула ногу на ногу. – Он лишь подстегнёт регенерацию. По сравнению с оригинальной технологией он ущербен и многого не умеет. Детоксикацию крови ещё осилил бы, но выгнать токсины из клеток мягких тканей ему не по зубам. Тут всё равно необходимо комплексно очищать организм. Но с саркофагом речь пойдёт уже не о десятилетиях или годах, а о месяцах.
Сука, Рыкова… Шлюха Сатаны… Только попробуй сдохнуть до тех пор, пока я не притащу сюда этот сраный саркофаг! Я тебя, бл9ть, в нём же и заварю! Он тебя вернёт к жизни, а я опять убью! И на этот раз – насмерть!
Беляева сидела передо мной на кровати довольная, как обожравшаяся сметаной кошка. В её глазах реально читались божественное снисхождение к смертным, самодовольство (заслуженное, между прочим!) и гордость за саму себя хорошенькую («Хвалите меня семеро, ведь я такая умная!»).
Но я слишком долго знал Томку. Во взгляде подруги детства угадывалась хитринка, которую она намеревалась продать подороже. Медик – медиком, но не за обглоданную же веточку папоротника ей работать?
– По глазам вижу, что что-то задумала, – процедил я. – Колись, давай. Что на этот раз?
– О-о-о…! – Томка широко улыбнулась. – Сущая мелочь! Ведь, разве может напрячь маленькая просьба столь широкопрофильного специалиста…?!
– А можно без лести?
Беляева отвела взгляд в наигранной безучастности и ненавязчиво покачала ножкой.
– Анна Николаевна как-то обмолвилась, – максимально театральным тоном проронила медик. – Между словом говоря, будто бы и невзначай… Кое-кто недурно помог ей с болями в мышцах и исполнил по её просьбе небольшой, но очень чувственный массаж… А у специалиста очень плотный график, и даже просто дозвониться до него непросто… Я бы очень хотела попасть на приём к такому…
Томка подняла на меня взгляд и игриво облизнулась.
– А Анька Николаевна, часом, не обмолвилась невзначай, чем для неё закончился этот сеанс? – между словом поинтересовался я. – По итогам мероприятия она поучаствовала в кастинге актрис жанра для взрослых и случайно прошла его.
Беляева перекинула ножки с одной на другую.
– Так разве ж я против? – философски заметила она. – Каждой женщине хочется получить немножечко своего. Да и потом. Я тебя знаю уже больше пятнадцати лет! Что у тебя
