— Хватит, — поднял руку Раднир.
Крики ситарцев, требовавшие продолжения поединка, утихли.
Раднир протянул руку Иллару.
— Ты хороший противник.
Иллар пожал её. Кивнул на самодельные трибуны:
— Твои пираты не захотят повторения?
— Захотят, — усмехнулся он.
Он повернулся к морякам:
— Золотая монета тому, кто сегодняшним вечером выйдет победителем!
В ответ раздался радостный рев. С трибун посыпались люди. К удивлению напрягшегося Иллара, в их движении явно была организованность. Тут же послышались отрывистые команды.
— Когда я вернулся к отцу, — сказал Раднир, наблюдая за разворачивающимся действием, и объясняя подошедшим илонийцам, — я был поражен. Лагерь не походил на обычный лагерь отца. Только сейчас понял, почему. Не было боевого задора. Отец раньше всегда устраивал бои. Нас учили, мы тренировались. Он был щедр на награды. А сейчас все погрязло в какой-то пьяной дымке. Мои матросы никогда так не опускались.
— Длительная осада. Так бывает, — сказал Фаркус, внимательно выслушав Раднира.
Ногал кивнул головой:
— Нет движения, нет хорошей еды. Зато вдоволь крепких напитков и куртизанок. Командиры часто прибегают к этому, чтобы солдаты не разбегались.
— Отец всегда держал нас в строгости. Он не терпел беспорядков. Не понятно, почему так вышло.
— Осада — испытание не только для осажденных, но и осаждаемых.
Иллар слушал с интересом. Они уже отошли к костру и Ногал достал свою фляжку. Разлив по чаркам крепкого вина, он дал шутливую затрещину Саберу, протянувшего свою кружку.
— Мал.
Сабер засопел и ушел в палатку. А они впятером сидели, делясь своими рассказами, пока не стало темнеть.
Победитель в стихийно разгоревшемся турнире уже получил свою обещанную награду, когда Иллар, а вслед за ним остальные, поднялись.
— Мне бы хотелось еще раз встретиться с тобой, — сказал Раднир Иллару. Он подмигнул, — хочу поучиться у тебя.
— Ты правильно выбрал учителя, — засмеялся Стенли, — Иллар любит и умеет учить.
Он протянул руку Радниру:
— За тобой пришлют завтра, — сказал он.
— Я буду, — серьезно кивнул молодой предводитель ситарцев.
Казалось, веселье в столице и дворце только началось. Пьяных почти не было, Бахтин и Кандир внимательно следили за этим, отправляя перебравших по домам, или устраивая в ближайших складах. Остальные были пьяны от победы и без вина. Танцы продолжались.
Откуда-то выскочил Латин с раскрасневшейся Оветой. Коротко отчитал друга, что тот не взял его с собой и опять исчез. Где-то промелькнул Сайл с Дамином, Мират с Люсой. Подошел Алехн и заплетающим голосом спросил, когда ему заступать на дежурство. Стенли тут же увела очередная красотка. Ногал потянулся и сказал, что перемерз за ночь и за два дня в сыром тайном ходе и ему надо срочно в согревающую постель.
— У госпожи Сабиты сегодня не будет свободной постели, — поддел его Иллар.
— Для героя найдется, — буркнул Ногал.
Он действительно начал мерзнуть. С тех пор, как Иллар его вывел из темницы, он чаще ночевал под открытым небом, чем в комнате на постели. А своего дома у него в столице не было.
— Пойду-ка я провожу его, — сказал Фаркус, внимательно присматриваясь к товарищу. — Думаю, не только у Сабиты, но и во всех трактирах города не найдется сегодня свободного места. Если что, заберу его к себе. Дойдешь до своей комнаты, парень? — полушутливо спросил он Иллара.
— Без охраны? — поддержал его шутку Иллар, — как-то непривычно.
— Привыкай к мирному времени.
Иллар остался один. Но тщетно он высматривал Тайлис. Королевы Торогии нигде не было, хотя нескольких её людей он видел. Пару раз его пытались затащить в круг танцующих. Один раз он исхитрился проскользнуть мимо маленькой девочки, которая вместе с другими детьми вертелась под ногами взрослых и зорко посматривала по сторонам, стараясь не пропустить своего принца.
Он заглянул в комнату к Тарлину. Тот спал, а оказавшаяся там Алаина, оглядев его, не заметив никаких ранений, которых надо лечить, а констатировав только усталый вид, отправила спать и его.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В кабинете отца никого не было. Да и глупо было бы после такого дня думать, что принц Интар работает над следующей задачей. Отцу тоже необходим был отдых. Вздохнув, Иллар вошел к себе.
Его кровать не была пустой. Тайлис, зарывшись в подушки, с улыбкой наблюдала за ним.
— Чуть было не уснула, — сказала она.
— Чуть было не опоздал, — произнёс Иллар.
Он не торопился, аккуратно разделся и обтерся мокрым полотенцем. Присел на край кровати. Долго сидел, смотря на лицо девушки, осторожно потянул одеяло, обнажая остальное, тихонько простонал от огорчения, когда оказалось, что на Тайлис тонкая рубашка, и, притянув её к себе, зарылся в её волосы.
Что им была предыдущая бессонная ночь, они не хотели тратить на сон и эту.
И всё же они заснули. Разбудил Иллара звук открываемой двери и тихие проклятья отца.
— Извини, сын.
Иллар открыл глаза. Интар стоял в дверях, ведущих в его кабинет.
— Я больше не позволю себе врываться к тебе без стука, — улыбнулся отец.
Молодой человек перевел взгляд на лежавшую на его плече голову девушки. Разметавшиеся волосы не позволили узнать отцу, кто был гостьей в постели его сына. Иллар осторожно встал с кровати, боясь разбудить Тайлис, и натянул рубашку.
— Договорились, — усмехнулся он.
Интар кивнул на девушку и спросил уже серьезно:
— У тебя не будет трудностей с девушкой?
Иллар понял, что имел в виду отец. Он вздохнул.
— Посмотрим, — тихо сказал он.
Не удержался и, уже одетый, напоследок прикоснулся губами к волосам Тайлис. Если бы отец знал…
Глава 32
Малый Королевский Совет
Как и несколько месяцев назад, «малый» Королевский Совет собрался в гостиной.
За прошедшие три месяца все члены королевской семьи Илонии сильно изменились. Король Корн хотя и оправился от своей болезни, но сильно сдал и теперь выглядел даже старше, чем был на самом деле. Королева Алаина смотрелась бодро только чтобы поддержать мужа. Но когда никто на нее не смотрел, давала усталости овладеть её глазами. Большой груз упал с её души, когда она смогла поднять мужа на ноги, а дети вернулись домой живыми. Но чего ей стоило все это пережить, видно было по её глазам и легкой дрожи рук.
Даже Талина на этот раз держалась в тени. Заключение и бедствия, которые она перенесла недавно, сказались на ней не лучшим образом. Она не была похожа на прежнюю порывистую Талину. Сбор войск, организация наступления, битва и тожественный въезд в город пробудил в ней прежнюю жизнерадостную Талину. Но она устала, и теперь тихонько сидела на диване подле мужа, непривычно тихая и покладистая. Стенк, обняв ее рукой, иногда что-то шептал ей на ухо, а иногда просто касался её волос губами.
Интар с виду был прежним. Так же о чем-то сосредоточенно думал, также хмурил лоб. Но что-то и в нём надорвалось. Вина за то, что подверг опасности не только дочь, но и отца с матерью, сестру с мужем и даже жену, за то, что оставил сына одного. Он еще больше стал обдумывать свои слова, размышляя и сомневаясь в том, о чем собирается говорить. И только то, что всё же победа осталась за ними, а поединок с Альтамом, наконец, разрубил довлевший над семьей груз угроз, позволяло ему казаться прежним.
Изменилась Лайна. Выпавшие на ее долю испытания, наоборот, закалили её. Частые недомогания теперь, казалось, покинули ее. В ее глазах была твёрдость и решительность. Она нашла мужа и дочь, она помогла спастись невестке и её мужу. Она прошла большой путь обратно домой, все были живы, и она знала, что, если придется снова идти на помощь, она это сделает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Именно сейчас стало особенно видно, что Иллар не даром был похож на её отца. Слегка огрубевшая кожа лица, заострившиеся черты, плотно сжатые губы, Лайна преобразилась, и её сын теперь был отражением своей матери. Овал лица, линия губ и носа, и уверенность в себе, отразившаяся во взгляде.
