— Признаться, да, — деланно равнодушно пожал плечами Раднир.
— Я плохо знаю посла, он не был частым гостем в столице, но отец его ценит. Если ты согласишься сотрудничать с Казианом, его советы пригодятся тебе. У него есть для тебя письмо от отца, — Иллар рассмеялся, — весьма пухлый сверток. И несколько книг.
— Я не хочу жить по указке принца.
— Ты веришь в то, что говоришь?
— Нет, — задумался Раднир, — но у меня своя голова на плечах, мне не нужны советчики.
— Возможно плохие — не нужны. Ты имел возможность узнать моего отца. Он когда-нибудь заставлял тебя делать то, чего ты не хочешь?
— Вернуть пленных, о да!
— Вернуть твоих людей на родину, звучало в первую очередь именно так.
— Хорошо, я поговорю с вашим послом.
— Не делай мне одолжение, Раднир. Ты знаешь, как управлять, но не знаешь, как налаживать отношения с другими странами. Тебе не приходилось, тебя не учили, Казиан может стать твоим учителем. Ты многое перенял у меня во владении мечом, ты общался с моим отцом, учись и у других.
Узнав о прогулке, внезапно изъявила желание составить им компанию и Тайлис. Раднир явно не был счастлив от такого решения королевы, но Овета опередила его, с радостью дав согласие, не спросив Раднира. Только когда «Звезду» заполонили к дополнению к телохранителям Оветы ещё и охранницы Тайлис, а «Звезду» теперь сопровождал не только «Быстрый», но и «Корона», Овета поняла, почему скривился Раднир. Но дело было сделано. «Звезда», в окружении «Быстрого» и «Короны» устремилась к выходу из гавани.
Раднир, забыв о многочисленных пассажирах, светился так, будто его корабль — самый большой, красивый и быстроходный. Тайлис снисходительно посмеивалась. За время путешествия она примирилась с сыном завоевателя, а Овета давно стала ей сестрой.
— Он действительно больше всего на свете любит свой корабль, — шепнула она Иллару.
— Да! — подтвердил Иллар, наблюдая, как восторженная Овета стоит за штурвалом, а Раднир, показывая вперед, что-то увлеченно рассказывает девушке.
— А мы еще считали, что к Овете он относится всё же не как к гостье, а более нежно. Но он был прав, его единственная любовь — это корабль и море, — добавил Иллар.
— Но посмотрим, что с ним будет, когда они расстанутся.
К ним подошел Латин.
— Мне никогда не поразить твою сестру так, как это сделал пират, — грустно сказал он.
— Брось. Она любит твои баллады.
— Но не меня!
— Латин, она еще ребенок. Ей рано еще думать о любви! Для неё и корабль — новая игрушка. Дайте вы ей повзрослеть!
Печальный Латин ушел к парочке на носу. Для разнообразия счастливый Раднир не наградил его, как обычно, колким взглядом, его счастье было слишком велико. Он даже благосклонно выслушал очередную балладу. Овета одарила несчастного поэта лучезарной улыбкой, и взгляд её снова устремился вперед. А руки Раднира легли поверх её, чтобы твёрже держать руль.
Иллар отдыхал, наслаждаясь последним осенним теплым солнцем. В Илонии в это время уже наступили холодные дни, но в Кордии климат был намного мягче. В море, говорил Раднир, начались шторма, но сейчас было не по-осеннему тепло. Позади осталась война, опасности, предательства, страх. Не хотелось думать о послании отца, полученном накануне. В Торогии против сына Альтама выступил другой претендент на престол, и куда зайдут дела при таком раскладе, пока было непонятно. Отец не писал подробности, просто ставил сына в известность. Возможно, чуть позже он сочтет необходимым послать в Торогию Иллара. Тогда приказ о срочном возвращении придёт незамедлительно.
Сейчас же его рука сжимала тонкую девичью ладошку. За время их похода они лишь раз остались наедине в сокровищнице королевы, и сейчас вокруг было излишнее количество ненужных глаз, но они отдыхали, и им было всё равно.
Тайлис тоже молчала. Но внезапно Иллар понял, что это тревожное молчание. Рука девушки не была расслаблена, а изредка судорожно сжимала его. Он повернулся к ней и вгляделся в ее лицо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Тебе опять нехорошо?
Во время суда над самозваной королевой Тайлис несколько раз было плохо и её приходилось уводить из зала. Во время казни, не лучшее место для обоих девушек, как считал Иллар, она упала в обморок. Но тогда и Овете стало дурно.
На празднике, устроенном Тайлис, как она и планировала еще в Нарте, доказывая Иллару правильность этого решения, она вышла лишь раз, открыв праздник и станцевав с Дегортом один танец и опять исчезла.
Иллар видел, как побледнела Тайлис за последнее время, но на его редкие, всё же обеспокоенные вопросы, она неизменно отмахивалась. Война, что ещё можно было сказать.
Попросить сестру, чтобы та выяснила, не ранена ли девушка, он не посчитал нужным. Овета сначала переживала за рану Раднира, хлопоча вокруг юноши, а потом была слишком потрясена казнью и своей обязанностью присутствовать на ней.
Затем Тайлис привлекла их с Илларом к встрече с представителями Сегота. Дюртал прислал посольство, и представители королевского дома Илонии стали свидетелями разыгранного действия. Опасаясь за жизнь наследника, Дюртал соглашался на все поставленные королевой условия вывода оставшихся отрядов из Кордии, новую охрану границ и более жесткие условия для таможенных сборов. К тому времени как Битран отбыл на родину, как раз был готов «Быстрый» и Овета вспомнила об обещании Раднира.
И этот, чуть не первый свободный от всех забот дней, Тайлис была задумчива, лишь раз посмеявшись над Радниром, а сейчас выглядела взволнованной и даже испуганной. Несколько раз она собиралась силами, хотела что-то сказать и замолкала.
— Что? — беззвучно спросил он.
И Тайлис не смогла смолчать:
— Оказывается, у меня есть муж, Иллар. — Она горько рассмеялась. — Я не зря восхищалась своим Регентом. Умный человек, да. Воспользовался, что я несовершеннолетняя. Оформил брак по решению Королевского Совета. И даже скрепил у священников. Выдал меня замуж за своего сына! Этого Брагита. Оказалось, он даже герой. Самозванка бросила его в подземелье. На днях его освободили, и он тут же явился ко мне. С подтверждающими бумагами, и даже свидетелей привел. Тех немногих из Королевского Совета, кто остался жив.
Иллар прижал расплакавшуюся девушку к себе. Значит, Битран говорил правду. Он не стал тогда говорить об этом Тайлис. Лишь как бы между прочим поинтересовался у Карташа, нашёлся ли сын Регента. Оказалось, что никто его не видел, все считали, что он погиб. В этом случае передавать рассказ Битрана не было смысла. Но повернулось всё иначе.
Что ж… Первым делом, послать письмо отцу, он в тонкостях знает все законы. Может он посоветует, как избавить Тайлис от ненавистного брака. Потом обратиться к священникам, что скажут они. Затем потребовать собрать Совет. Если они считают, что их прошлое решение имеет силу, значит, и решение об отмене будет законным.
— Мы придумаем, как исправить это, — прошептал он.
Тайлис отстранилась и серьезно посмотрела на него. Глаза высохли и горели решимостью. Мимолетная слабость королевы прошла. Её слова были четки и торжественны.
— Нет, Иллар. Мы ничего не будем делать. Этот брак будет действительным. Я все обдумала и пойду на это. Мне нужен муж. Именно сейчас. Потому что у меня будет ребенок. Мой и… твой. Он будет наследником Кордии. А ты… ты должен уехать, Иллар.
