Ли стояла в темном углу и наблюдала. Ей стало понятно, что пилигримы, должно быть, кормили Беллу. Они, вероятно, ее одевали, мыли. Кто-то должен был расчесывать эту копну угольно-черных волос. Обращала ли она на это внимание? Замечала ли она всех этих людей вообще? В какие потусторонние сумерки она забрела?
Ли стояла там достаточно долго и разглядела направления воздушных потоков, гулявших по комнате. Они играли с подолом юбки Беллы и превращали ее волосы в корону Медузы. Солнце садилось у нее под ногами, и комната становилась блекло-синей и серой от звездного света.
Ей казалось, что Белла спала, но ближе к закату она открыла глаза и в упор посмотрела на Ли.
– Это ты? – спросила Ли.
– Это всегда – я.
Воздух потрескивал от разрядов статического электричества, дыбом поднимавшего волосы Ли и притягивающего тонкий шелк одежды Беллы к ее ногам. Юбка у нее задралась выше колен, и Ли раздражала мысль, что шахтеры толпами заходят и выходят только для того, чтобы посмотреть на нее, и что Белла пребывает слишком далеко в бесконечности разума планеты, чтобы заметить это. Ли вышла вперед, взяла тонкую материю рукой и опустила ее до лодыжек, укрывая ее ноги.
Белла улыбнулась, словно поняла, о чем думала Ли. Как будто насмехалась над ней.
– Ты счастлива? – спросила Ли.
– Я сожалею о твоей матери. И о Коэне.
Ли вздрогнула.
– С ними все в порядке?
– С Мирс – да. С AI – сложнее.
– А может, он…
– Мы все – живые, Кэтрин. Разве ты не чувствуешь нас? Мы чувствуем тебя. Каждую твою частичку, каждое слово, каждую сеть, где бы ты ни находилась на станции. Мы любим тебя.
Ли закрыла глаза и приложила ладони к лицу.
– Кэти, – позвала Белла голосом ее отца.
– Не нужно! Я не буду слушать!
Белла пожала плечами и заговорила снова уже своим голосом:
– Многие люди говорят, что их это утешает.
– Меня не нужно утешать.
На самом деле она хотела, чтобы ее кто-нибудь утешил. Она хотела этого так сильно, что даже пугалась этого. Ей хотелось бы услышать голос Мирс из прекрасных губ Беллы. Или голос Маккуина. Возможно, она могла и попросить. Что в этом плохого? Но она не могла просить вызвать единственный голос, который жаждала услышать. Если бы она услышала его, то ей не хватило бы сил уйти отсюда.
– Ты уверена? – спросила Белла.
Ли не ответила и вышла не оглядываясь.
Она вернулась в свое жилище, где ее ожидал звонок от Нгуен.
– Ты почему перестала последние дни отвечать на звонки? – спросила Нгуен.
Ли пожала плечами.
– Понимаю. Играем в безутешную вдову. Ну что ж, получив от него столько денег, можно и соблюсти традиции. Кто бы мог подумать, что он оставит тебе все?
Ли молчала. Можно даже и не стараться выяснять, как Нгуен узнала об этом.
– Конечно, тебе ничего не достанется. Генеральный адвокат оспорит завещание. И выиграет. Половина аппаратных средств, которыми пользуется система Коэна, работает по правительственным патентам и лицензиям. Они обанкротят тебя.
Ли посмотрела на свои руки и вздохнула.
– Это все, ради чего вы звоните, или вы хотите сказать еще что-нибудь?
Нгуен холодно улыбнулась и достала из-за поля ВР оборванный желтый клочок бумаги.
– Мы знаем. Нам известно все. Все кончено, Ли.
– Если бы все было действительно кончено, то вы не разговаривали бы со мной.
– Меня уполномочили предложить тебе выход из этой ситуации. При данных обстоятельствах мы приняли решение… Благоразумный выбор был бы лучшим подходом.
Ли ждала.
– Ты отправляешься на Альбу вместе с остальным персоналом станции для расследования. По прибытии ты напишешь рапорт на отпуск по состоянию здоровья. Как только все немного уляжется, ты подашь в отставку. Тихо. Для тебя будет найдена подходящая работа в частном секторе. И мы забудем о том, что случилось или не случилось на Компсоне.
– Предельно ясно.
– Хорошо. Тогда договорились.
– Нет.
Нгуен задержала дыхание и почти незаметно подалась вперед со своего стула.
– Неужели ты действительно думаешь, что сможешь спокойно пережить этот скандал? Ты что, так самоуверенна?
– У вас есть право выбросить меня со службы. Я, возможно, поступила бы точно так же на вашем месте. – Ли слегка рассмеялась. – Черт, на вашем месте я, возможно, продырявила бы мне череп пулей и посчитала бы, что мы – квиты. Но у вас нет никакого права требовать, чтобы я подала в отставку. У вас нет права заставить меня тихо убраться.
– Звучит очень лицемерно при таких обстоятельствах.
– Может быть.
На лице Нгуен появилось выражение понимания, тотчас сменившееся презрительной миной.
– Ты ведь совсем не думала о деньгах, не так ли? Ты фактически убедила себя в том, что ты делаешь правое дело. Или позволила Коэну убедить тебя в этом. Неужели ты на самом деле думала, что это твое решение? И ты полагала, что у тебя было право подвергать миллиарды граждан ООН риску из-за собственных моральных принципов?
Ли не ответила.
– Замечательно, – сказала Нгуен. – Предатели никогда не чувствуют, что нормальные правила касаются и их, не так ли?
На этот вопрос у Ли тоже не нашлось ответа.
– Я сделаю вид, что этого разговора между нами не было. У тебя впереди несколько месяцев на эвакуационном корабле, чтобы подумать о том, что ты будешь делать, когда корабль пришвартуется на Альбе. На твоем месте я бы даже и не садилась на этот корабль. Поверь мне, ты вряд ли обрадуешься, возвратясь домой. Я готова потратить немного времени, чтобы это тебе обеспечить.
Ли рассмеялась, неожиданно осознав нелепость этой ситуации. Она покачала головой и ухмыльнулось в направлении ВР-поля.
– Вы – потрясающая, Хелен.
Нгуен прищурилась и побледнела.
– Я всегда ненавидела это выражение на лице Коэна. Но на твоем лице я ненавижу его еще больше.
В конце концов последняя работавшая квантовая станция телепортации была закрыта, а всей системе был объявлен карантин. Другого способа удержать разум планеты вне спин-потока не было, как не было и другого способа остановить его проникновение во все системы ООН и обезопасить от его набегов все остальные сети. И даже еще до того, как отчалил последний корабль, в потокопространстве ходили слухи, что все AI игнорировали карантин, что Консорциум послал зонды с субсветовой скоростью для восстановления контакта, что «ФриНет», или, по крайней мере, часть этой сети, будет открыта разуму планеты.
Ли села на свой корабль в состоянии полного оцепенения, что даже не задумывалась, куда ее повезут и что Нгуен приготовила для нее. Она держалась за оттяжки канатов, которыми была закреплена платформа с неприкосновенным запасом весом в полтонны, когда корабль медленно выходил из порта, и смотрела в узкий иллюминатор грузового трюма, как Мир Компсона навсегда уплывает от нее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
