внимательно прислушалась к дыханию мужа. Пришел ли он в сознание? А он спал. Спокойно и бессовестно дрых в мягкой и широкой постели!! Нет, это уже безобразие! Он спит себе в удовольствие, а я тут, вся несчастная и верная, свернулась клубочком в креслице. Нет, это надо прекращать! Я решительно встала и едва не взвыла от мурашек, побежавших по ногам, которые затекли в неловком положении. Подошла к кровати и, отпихнув спящее тело подальше от края, улеглась сама, стянув с мужа одеяло, и мирно уснула сама.
МИША
Он проснулся, только забрезжил серый зимний рассвет, от того что замёрз без одеяла. Сквозь сон лениво ругнулся.
— Люська, зараза, опять одеяло стянула!
У них было широченное одеяло на кровати, но жена имела привычку стягивать одеяло с него. Тогда Миша на какой-то выставке купил ещё одно шикарное одеяло. Каково же было его удивление, когда утром он опять обнаружил, что вновь спит без одеяла! А жена спала рядом, закутавшись, как египетская мумия, в два одела!!!
Открыл полностью глаза, огляделся. Вначале не понял, вроде бы совершенно незнакомая, странная комната, а потом потоком хлынули воспоминания и знания. Боже, этого не может быть! Или может? Ведь он же не сошел с ума? Раньше он частенько беззлобно подшучивал над Люсей, когда она одно время увлекалась книжками про попаданцев. Все спрашивал, собрала ли она рюкзак на случай попадания. И вот тебе здрасти! теперь он сам попаданец. Он осторожно скосил глаза — рядом с ним, плотно укутанная одеялом, спала женщина, только торчала из кокона светло-русая макушка. Жена Гленна, Мэри. И тут как будто изнутри его обдало кипятком — да нет, не Мэри, это же его Люся! Выходит, она тоже сюда попала? Господь явил свою милость и свершил чудо — даже в посмертии, в другом мире, они все равно вместе! Огромная радость, счастье, полный восторг затопили его с головой, но он лежал тихо, боясь шевельнулся, чтобы не исчез этот волшебный сон. Пока не раздался недовольный голос жены.
— И нечего мне спину взглядом сверлить, я это, я! И никуда я не исчезну и тебе не дам! Хватит, набегался уже! Вон, чуть гарем не завел, падишах несчастный…
Миша вначале осторожно, потом все активнее и сильнее стал гладить плечико Люси, спину, и то, что пониже спины. Повернул ее к себе, нежно поцеловал, а потом, махнув рукой на все, весьма активно приступил к приятной процедуре. Да и желание недвусмысленно напоминало о почти годовом воздержании. Целовались до звона в ушах, до мелькания мушек перед глазами. Но Люся отстранилась.
— Миш, Мишаа хватит! Сейчас примчится Уилли, не найдет меня в своей комнате, поднимет панику. Не надо ребенка травмировать. Ему и так досталось за его коротенькую жизнь.
Михаил осторожно спросил.
— Люся, а как ты к ребенку относишься? Ведь психологически он не твой сын…
Жена мгновенно ощетинились
— Чегооо? Это. Мой. Сын! — Она произнесла это отдельными словами. — И если кто-то думает иначе — на тряпочки порву! И ты запомни, раз и навсегда, это наш с тобою сын! Не получилось иметь детей в той жизни, то будут в этой! А Уилли для меня сейчас главнее всего!
— Да ладно тебе, Люся, я просто боялся, вдруг ты по чувству долга о нем заботишься! Мне так очень нравится малыш, так тепло и радостно рядом с ним! Я же понимаю, что я ещё и Гленн тоже, помню всю его жизнь, все его знания. Видимо, вначале личность Гленна была сильнее, а теперь, когда я все вспомнил, он, как будто отошёл в сторонку. Сейчас я больше Михаил, чем Гленн.
Люся вздохнула.
— А Мэри практически исчезла, я не помню ничего из ее жизни, только травничество. Я с самого начала осознавала себя Люсей. Но при посторонних я все равно Мэри, а ты Гленн, не забывай!
Люся встала, потянулась и вышла из его комнаты. А Михаил ещё чуть полежал, глупо и счастливо улыбаясь. До чего же хорошо! Тоже встал, утро неумолимо наступало, а с ним и новые дела и заботы. Теперь он точно знал, для чего ему жить здесь, обустраивать свою новую жизнь.
ЛЮСЯ.
День покатился своим чередом, дел было много, надо все успеть. И я крутилась, как белка в колесе, только иногда замирала на недолго, счастливо улыбаясь. Хорошо-то как! Мой Миша со мной!
Сегодня поваром у нас была Элси, а мы с Липой были кондитерами. То есть варили плиточный ирис, простой и с дроблеными лесными орешками, потом варили конфеты Коровка. Потому что те ириски, что сварили вчера, вчера же и закончились. Да и сегодня Кузька пасся на кухне вместе со своим дружком Лариком. Даже Нафантий заглядывал, степенно отпивал чаек с конфеткой. Впрочем, и мой сынок не отставал. Пришлось волевым усилием выдворить их всех из кухни и отделить часть конфет для города. Ещё я показала, как делаются простейшие леденцы, и сварила настой мяты для мятных леденцов и клубничный сироп для ягодных. Жаль, вишни у нас нынче мало, поздно спохватились на заготовку ягод. Ладно, следующим летом наверстаем.
Потом я опять была в гончарне, так день и прошел. После ужина немного посидели в гостиной, мы с Иннис торопились довязать вещи для выставки в Даблитти, Гленн и Грегор солидно что-то обсуждали свое, мужское. Им только газеты в руках не хватает для полноты образа двух английских джентльменов. Затем я пошла к Уилли в детскую, ведь мы так и не допели до конца Бременских музыкантов!
