– Да, не так, – согласилась Хонор. – Он был вполне жизнерадостным, когда заходил. Все было нормально, точно так, как и должно было быть. А затем, внезапно, он схватил пульсер Саймона.
– То есть он не был скорректирован, – задумчиво произнес Хэмиш, – но был запрограммирован.
– Полагаю, можно сказать и так. Но как это возможно? – покачала головой Хонор. – Именно этот вопрос я задаю себе снова и снова. Как, во имя всего святого, кто-то может запрограммировать человека, причём так, чтобы тот даже этого не подозревал?
– Ответа на этот вопрос я не знаю, – мрачно сказал Хэмиш, – но вот тебе еще один. Почему это случилось сейчас? Почему не раньше?
– Ты имеешь в виду, что бы с ним не произошло, это должно было случиться во время последнего визита на Мантикору?
– Скорее всего, хотя весь его визит был пропущен следователями через мелкое сито и ничего выбивающегося из нормы обнаружено не было. И, оставив на секунду этот вопрос в стороне, почему в тот момент, в том месте? Почему не во время заседания штаба, или во время ужина, на который ты его пригласила?
– Может быть представилась возможность, – задумчиво сказала Хонор. Хэмиш взглянул на нее и она пожала плечами. – Думаю, это был первый же случай, когда в одном месте в одно время оказались он, я и один-единственный телохранитель. Или, по крайней мере, единственный, к которому он мог подойти на длину руки по причине столь естественной, что даже грейсонский телохранитель не усмотрел бы в этом ничего необычного.
– А почему это должно быть так важно?
– Потому, – мрачно ответила она, – что среди моего постоянного окружения вооружены только телохранители. Чтобы убить меня, ему, во-первых, нужно было оружие, и, во-вторых, требовалось… обезвредить мою охрану. Выхватив оружие у Саймона, он добился и того, и другого.
– Понимаю, – нахмурился Хэмиш и пожал плечами. – Может быть ты тут что-то нащупала. Не знаю. Зато я знаю, где уже был подобный инцидент раньше.
– Где… А! Полковник Хофшульте!
– Именно. Пат Гивенс уже отправила андерманцам просьбу поделиться информацией о деле Хофшульте, поскольку тот случай выглядит чрезвычайно похоже. Абсолютно доверенный, абсолютно лояльный, давно служивший принцу человек внезапно меняется и пытается убить принца Хуана и всю его семью. Я так понимаю, что они тщательно расследовали возможность того, что он был скорректирован, но Хофшульте не пропадал из виду достаточно надолго, чтобы это могло произойти. Что, опять-таки, выглядит в точности также, как то, что произошло здесь.
– Но зачем хевенитам пытаться убить андерманского кронпринца? – озадаченно спросила Хонор.
– Не могу сказать, – признал Хэмиш. – Я просто вижу, что modus operandi[34] в обоих случаях похож до чрезвычайности. Я мог бы, пожалуй, понять некую выгоду для них от убийства принца сейчас, когда анди наравне с нами вступили в войну, но тогда? – он покачал головой. – Конечно, тогда их разведкой заправляла госбезопасность. Может быть у них был какой-нибудь мотив, который нам просто не приходит в голову.
– Трудно себе такое представить, – задумчиво произнесла Хонор. – Интересно…
– Что интересно? – переспросил ее Хэмиш через несколько секунд.
– Что? А! – Хонор встряхнулась. – Я просто задумалась, а не может ли оказаться, что кто-то другой разработал технику, которая позволяет делать подобные фокусы, и теперь работает по заказу?
– Возможно. – заключил Хэмиш. – Действительно, достаточно возможно. Потому что я не могу себе представить, у кого еще кроме хевов есть для подобного и ресурсы, и мотивация.
– Я тоже, – согласилась Хонор, но выражение ее лица было обеспокоенным.
Да, убийство всегда было излюбленным тактическим приемом Народной Республики, при МВБ ли, или при Госбезопасности. Но подобная тактика никак не ассоциировалась у неё с Томасом Тейсманом. С другой стороны, Элоиза Причарт вышла из хевенитского Сопротивления, а её Апрелистам приписывали не один десяток убийств ключевых личностей из Законодателей и персонала МВБ. И как ни крути, но Хонор, как командующий флотом союзников, который причинил наибольший урон как гражданским, так и военным Республики, явно была законной военной целью.
А наемный убийца не делает свою жертву более мертвой, чем попадание лазера с ядерной накачкой.
– Ну, – наконец нарушил тишину Хэмиш, – ещё одной причиной моего визита сюда было передать тебе, что если ты хочешь, чтобы Мэндела убрали, то его уже нет. Хотя Пат будет признательна, если ты в следующий раз станешь действовать по стандартным каналам. А ещё она мне намекнула, что если он перешел черту, а не просто был туп как дерево, то она присмотрит, вдобавок, чтобы на этом его падение не закончилось.
– Нет. – Хонор помотала головой. – Нет, как бы ни желала этого злая сторона моей натуры, но всё дело было в том, что он оказался… нечутким к новым гипотезам.
– Бог ты мой, как дипломатично сформулировано, – промурлыкал ее муж и криво усмехнулся. – Её вторым вопросом было: приемлема ли для тебя кандидатура коммандера Саймон?
– Да. Говорить с ней из-за её фамилии – все равно что бередить свежую рану, но она гораздо менее предубеждена, чем Мэндел. Нельзя сказать, что она согласна со мной – пока, по крайней мере – но и возможности такой она не отрицает. И пока что не зациклилась ни на какой из теорий. И, по-видимому, она верит тому, что в последние годы ксенологи говорили о котах и их способностях.
– Замечательно, поскольку в таком разе я хочу, чтобы Саманта поговорила с ней. Полагаю не стоит надеяться, что она владеет языком жестов?
– Нет, не владеет.
– Жаль. В таком случае, наверное, мне придется переводить. – пожал плечами Хэмиш. – Может выйти интересная беседа, особенно когда Саманта расскажет ей о песне памяти про королеву Адриенну. И у меня, по крайней мере, будет чувство, что я хоть что-то делаю, чтобы прищучить ублюдков, пытавшихся убить мою жену.
На последнем предложении в его голосе зазвучала сталь, и Хонор почувствовала гнев – и страх – кроющиеся за этим.
– Они пытались и убили многих, но не меня, и у них это не получится, – пообещала ему она, прикоснувшись к его щеке правой ладонью.
– У убийц не получится, – сказал Хэмиш с несколько напряженной улыбкой. – Раз уж вы будете их высматривать вдвоем с твоей пушистой тенью.
Хонор улыбнулась ему в ответ, но потом внезапно замерла.
– Вот оно, – тихо сказала она.
– Что «оно»? – переспросил Хэмиш, когда она не продолжила свою мысль.
– Если действительно это представляет собой новую технологию проведения убийств, то, что они использовали на Тиме, не заставляя его исчезать надолго для психокоррекции, то она может быть применена к кому угодно. Значит буквально каждый может оказаться запрограммированным убийцей, даже не подозревая об этом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
