Прошло несколько минут, прежде чем пульт доложил: "Обнаружена неисправность второй секции парогенераторов установки левого борта".
- Отключить поврежденную секцию,- спокойно скомандовал Марат Васильевич.
Я невольно представил себе, как идет исполнение на пультах, в отсеках. Каждое действие на местах сопровождается докладом командиру отсека. Уж таков закон на подводной лодке: о том, что делаю, немедленно докладываю. На этот раз оказались разгерметизированы трубки секции парогенераторов.
Секция была пневматически исключена из работающих. На лодке повсюду были включены отсечные фильтры очистки воздуха, заработала автономная вентиляция отсеков. Марат Васильевич доложил предложения о целесообразности всплытия для вентилирования подводной лодки.
Я понимал, что каждый лишний час, проведенный под водой, способствует осаждению аэрозолей на механизмах и оборудовании и затрате большого времени на последующую дезактивацию отсеков. Поэтому еще до обращения командира БЧ-5 вместе со штурманом мы начали поиск полыньи. Нам нужно было несколько раз сменить воздух в отсеках.
Мои размышления прервал Смирнов, который вынужденно находился в центральном посту, так как сигнал "радиационная опасность" застал его в кают-компании и он уже не мог пройти в корму на свой пульт.
- Товарищ командир! Нужно после вентилирования шестого и седьмого отсеков по пару отсекать парогенераторы вручную,- доложил он.
Я позвонил на пульт химика-дозиметриста.
- Денисов, вы мне еще не доложили, что получил личный состав в шестом, седьмом отсеках.
Услышав мой вопрос, Смирнов, находящийся рядом со мной, тут же выпалил:
- Товарищ командир! Да им что по бутерброду досталось.
- Я не вас спрашиваю,- пришлось мне строго напомнить Смирнову.
Начальник химической службы по телефону доложил:
- Пять человек, выведенных из отсеков по сигналу "радиационная опасность", получили за короткое время пребывания в зоне строгого режима по... бэр (биологических эквивалентов рентгена). Офицер и четыре моряка прошли санитарную обработку, их одежда помещена в резиновые контейнеры.
Я понимал, что полученная людьми доза облучения незначительная. Ее даже не хватает, так сказать, чтобы по возвращении в базу этим людям дать сутки отдыха.
- Какова радиационная обстановка в смежных пятом и восьмом отсеках?
- Обстановка нормальная, радиационный контроль осуществляется. Взяты мазки с воздушных фильтров.
Что ж, на лодке было сделано все как надо. Главное, загрязнение по отсекам не распространилось.
Мы продолжали поиск тонкого льда или свободной воды.
Через час полынья была найдена. В 15.00 мы, пробив тонкий лед - толщиной 5 сантиметров, всплыли в полынье.
Лед, в котором мы находились, видно, еще не был со стороны кормы схвачен морозом в минус 18 градусов. Он напоминал больше снежную кашу. Северо-восточный ветер силой 5 баллов позволял вентилировать в атмосферу шестой и седьмой отсеки.
Стоя на мостике, я слышал через вмонтированный здесь динамик, как Марат Васильевич давал команды о подготовке системы вентиляции к действию. Потом, получив от меня разрешение, он доложил:
- Пущены вдувной и вытяжной вентиляторы на вентилирование шестого и седьмого отсеков. Начато пополнение запасов воздуха высокого давления.
Через тридцать минут на мостик поднялся Денисов и доложил, что в лодке нормальная радиационная обстановка.
Я разрешил дать отбой "радиационной опасности" и завести людей в шестой отсек для отключения парогенераторов по пару. Сам спустился вниз.
На мостике остался капитан 1 ранга Шаповалов и исполнявший обязанности старшего помощника капитан-лейтенант Борисенко. Он успешно заканчивал в тот период сдачу зачетов на допуск к самостоятельному управлению кораблем.
Когда я прибыл в шестой отсек, здесь уже работали люди. Среди них я обнаружил замполита Кирдяшева.
- Леша, ты что тут делаешь?
- Вот матросам молотки подаю,- ответил он с улыбкой.
Мне хотелось тут же вывести его из отсека, но, поразмыслив, я понял, что, пожалуй, так лучше проводить партийно-политическую работу с моряками, чем бросать лозунги и быть сторонним наблюдателем. Мне нравились методы работы Алексея. Если коки в девятом отсеке делали обед на четыре с минусом, Кирдяшев был на камбузе. Он смотрел, вникал, изучал. Затем собирал ответственных за продпищеблок и намечал конкретные меры для устранения недостатков. Я во время походов постоянно видел его среди людей.
Как-то заглянув ко мне в каюту, он положил передо мной книгу "Горе от ума".
- Ты что, решил в памяти Грибоедова освежить?
- Нет! Отобрал у вахтенного второго отсека матроса Карпова.
- И что ты сделал? - спросил я.
- НИЧЕГО
- И ты считаешь, что это правильно?
- Да!
Его улыбка обезоружила меня.
- Леша, я лично придерживаюсь такой точки зрения, что если не взыскать с нарушителя вахтенной службы, то мы будем неизмеримо более виноваты. Не кажется ли тебе, что, поступив так, как ты, мы завтра уже две книги отберем.
- Не отберем! Люди хорошо работают на лодке.
- Не работают, а несут вахту! - поправил я его.
- Не вижу разницы. Вахта тоже работа.
Таков был Алексей. Сейчас он в запасе, но продолжает трудиться в Киевском Высшем Военно-морском политическом училище.
Я вышел из отсека, продолжая думать о Кирдяшеве.
Ведь вот как получается. Иной замполит все время в центральном посту и каюте пропадает, но у него полный комплект планов и красочных графиков. Он сумеет кому угодно блестяще доложить. И даже если на корабле хромает дисциплина, то все равно он будет отмечаться на различных уровнях и при различных подведениях итогов.
Нашего же Алексея будут всегда ругать. Он любит работу, а не любит бумагу. Я тоже не люблю бумаги, но считаю, что плохо написанный и неряшливо составленный документ непоправимо портит впечатление от корабля.
А вот в случае с Карповым Алексей оказался прав.
Через несколько лет после похода я на другом корабле встретил Карпова. Он был в числе лучших специалистов сдаточной команды.
Я поднялся на мостик. Здесь из надстройки доносились голоса покуривающих матросов и офицеров. Кто-то уже читал наспех сочиненные стихи:
На подводной лодке
Воздух очень плох.
Вот тебя туда бы,
Сразу бы подох.
Нас рассмешила столь быстрая импровизация.
Вентиляторы во всю мощь своих легких гнали отсечный воздух в атмосферу, а свежий морозный воздух, пропуская для обогрева через калориферы, нагнетали в лодку. Компрессоры подбивали воздух. Мы готовились опять уйти под воду, чтобы всплыть у своей базы.
Скоро новый год. Во всех домах зажгутся новогодние елочные огоньки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
