На Жемчужной реке можно также встретить лодки, напоминающие чан-лун, которые называются ча-хэ-тин. На них плавают речные полицейские, которые ночью должны патрулировать. Эти ночные стражи объявляют о своем приближении, дуя в раковины, резкие звуки которых можно услышать в любое время ночи.
Существует также множество маленьких лодок, или плоскодонных яликов, которые приводятся в движение парой весел. Вообще такие лодки называют саньбань, или три доски, потому что их действительно делают из двух-трех досок. Саньбани очень узкие, у них нет киля, и они могут зачерпнуть бортами совсем мало воды. С предрассветного времени до глубокой ночи такие лодки ходят по Жемчужной реке, продавая разные предметы первой необходимости. На чжоу-тин, или лодке с горячей кашей, есть маленький камбуз, где хозяин может варить кашу. Сидя на корме, он правит путь с помощью коротких весел через поток кораблей и лодок, теснящихся на Жемчужной реке, с криком: «Май-Чжоу!» – «Продается каша!» Среди других лодок, относящихся к этой разновидности, можно упомянуть юй-тин – рыбные лодки; цай-тин – овощные лодки; чжу-жоу-тин – лодки со свининой; ню-жоу-тин – с говядиной; доу-фу-тин – с соевым сыром; цзю-тин – с печеньем; ся-тин, или креветочные лодки; на-цай-тин – лодки с зеленым горошком; шуй-го-тин – фруктовые лодки; чжэ-тин – лодки с сахарным тростником; ю-тин – масляные лодки; ми-тин – рисовые; хуа-тин – лодки с цветами; чжи-тин – с хворостом; гун-и-тин – с фарфоровой посудой; ти-тоу-тин – лодки цирюльников. Эти суденышки слишком малы, чтобы лоточник со своей семьей мог жить на них. Многие из таких торговцев живут на судах большего размера, которые я описал выше. Самые маленькие лодки такого типа – это ти-тоу-тин, или лодки цирюльников. Это маленькие открытые ялики, где на корме сидит парикмахер, на веслах идущий среди многочисленных речных судов, позванивая в колокольчик. Китайские речные парикмахеры практически никогда не бреют голову тем, кто живет на берегу.
На Жемчужной реке я замечал также большие плавучие рисовые склады. В то время много таких амбаров стояло на якоре у западной оконечности Шамяня, напоминая плавучий город. Они были устроены на огромных баржах и имели два этажа, что придавало им вид жилых домов. В этом плавучем городе ежедневно открывался рисовый рынок, где проводились большие закупки. Когда с Жемчужной реки была снята блокада в конце последней войны Англии с Китаем, я видел, как эти лодки возвращались из залива Хуади, и укрывались на пристани, где они стояли до начала военных действий. Когда флотилия этих судов плыла по реке, можно было наблюдать замечательное зрелище – движущийся город. В 1865 году большая часть этих плавучих амбаров сгорела. Из «Истории Китая» Нехоффа мы узнаем, что на больших китайских реках нередко можно видеть плавучие города. Он описывает один из них: «И на Желтой реке, по которой непрерывно проплывают всевозможные большие и малые суда, мы видели несколько плавучих островов, так искусно придуманных, что лучший европейский художник вряд ли смог бы изобразить нечто подобное. Они целиком сделаны из тростника, который португальцы называют бамбуком, стебли которого так тесно переплетены друг с другом, что не пропускают влаги. На этом тростнике китайцы строят хижины и домики из досок, других материалов и живут там вместе с женами и детьми, будто на твердой земле. Некоторые плавучие острова достаточно велики, чтобы вмещать по меньшей мере двести семей; те, кто здесь живет, по большей части зарабатывают торговлей самыми разными предметами потребления, которые они перевозят по реке с одного места на другое, то стремительно проплывая по течению, то снова с трудом волоча свои острова на канатах против течения. Когда они хотят сделать остановку, то укрепляют свои плавучие города на месте при помощи шестов, воткнутых в землю. Они держат и кормят на борту всяческих домашних животных, и особенно свиней».
Театр, крытый циновками
Во время моих путешествий я не видел решительно ничего, хоть сколько-нибудь отвечавшего этому описанию. Но на Янцзы мне встречались большие плоты из стволов деревьев, которые напоминали плавучие деревни, поскольку на них стояло множество аккуратных хижин. Самый большой плот я видел на озере Дунтин. С высот Золотого острова он так напоминал большую деревню на острове, что я сначала и впрямь принял его за остров. На Сицзяне я тоже видел деревянные и бамбуковые плоты, на каждом из которых стояло несколько хижин, где жили плотогоны с семьями. Когда эти плоты приплывали к пристани, их закрепляли, как говорит Нехофф о плавучих деревнях или островах, которые он видел на Желтой реке, длинными бамбуковыми шестами, воткнутыми в землю.
На китайских реках и заливах нередко можно увидеть построенные на сваях деревянные хижины. Я был в таком поселении на Жемчужной реке, расположенном рядом с островом, который иностранцы называют Голландской причудой – Датч-Фолли. Я обнаружил, что там живет приблизительно сто пятьдесят человек, которые зарабатывают себе на жизнь продажей хвороста и изготовлением грубых рогожных мешков для соли. Самые большие плавучие человеческие сообщества встретились мне в Ханькоу на реке Ханьцзян, в Кантоне и в Фошане, большом рыночном городе, стоящем на одном из многочисленных притоков Жемчужной реки. Насколько мне известно, в силу ряда причин численность населения Кантона, которое проживало на воде, в течение последних лет значительно сократилась.
За соблюдение установлений, имеющих отношение к живущим на лодках людям, отвечает чиновник, должность которого называется хай-тин, или речной магистрат. Этому должностному лицу помогает выполнять его обязанности речная или водная полиция, по ночам патрулирующая реки, чтобы защитить людей, проживающих на судах, от нападений воров и пиратов, которыми кишат китайские реки. С приближением новогодних празднеств эти преступники становятся еще более дерзкими: нередко похищают богатых горожан, переправляющихся ночью через реку, и держат в плену, пока не получат выкупа. В 1861 году туземный купец по имени Бин Цзин, мой знакомый, был схвачен во время ночной переправы через Чжуцзян; похитители отвезли его в отдаленную бухту в дельте реки и держали в заточении, пока не получили выкуп в размере трех тысяч долларов. В 1867 году другой туземный купец по имени Ю Лун был похищен таким же образом. Похитители держали его у себя, пока друзья не отдали выкуп – шесть тысяч долларов. Иногда пираты становятся настолько дерзкими, что похищают богатых и уважаемых людей, обедающих на борту цветочных лодок. В июне 1867 года один богач по имени Лян Тайсяо был схвачен во время обеда на борту такого судна тридцатью вооруженными людьми, которые увезли его в отдаленную часть того же уезда, где он жил, и не выпускали, пока друзья не выкупили его за три тысячи долларов. Это похищение произошло в восемь часов вечера, и общее мнение китайцев заключалось в том, что пираты подкупили водную полицию, чтобы она несла свою вахту где-нибудь подальше. У этих стражей общественного порядка весьма дурная репутация. Их часто обвиняют в том, что по ночам они останавливают лодки и шантажом вымогают у владельцев деньги. Однажды я видел, как они догнали лодку, груженную хворостом, и умышленно сдернули с нее несколько вязанок. Хозяин так боялся, что эти мошенники заставят его предстать перед одним из городских судов по ложному обвинению, что ни единым словом не возразил против грабежа. Действительно, когда водная полиция шантажирует население, живущее на лодках, ей редко отказывают. Люди боятся, что их заставят предстать перед хай-тином, или речным магистратом, по ложному или пустячному обвинению.
О происхождении китайского лодочного населения высказывались разные мнения. Иногда говорят, что это потомки изменников, которые по приговору суда были сочтены недостойными жить на суше. Во всяком случае, предком лодочного населения Кантона, согласно местным историкам, был человек по имени Лу Цзюнь, который во время правления династии Цинь, правившей за двести лет до начала христианской эры, был главой большой семьи, жившей в деревне Нанькоу на острове Хэнань. Полагают, что какое-то время Лу Цзюнь был генералом китайской армии. Добившись большой власти и влияния, он поднял мятеж и после многих успешных стычек с императорскими войсками сделался полновластным хозяином города Кантона (Гуанчжоу), которым и правил в течение тридцати лет. После смерти Лу Цзюня его потомков стали преследовать власти и объявили проклятым родом. В конце концов им пришлось поселиться в лодках, поскольку считалось, что они недостойны жить на берегу. Во время правления династии Тан, по всей видимости, снова начались гонения на них; их заставили платить подушный налог. Во время правления основателя династии Мин по имени Хун-у всех мужчин, принадлежавших к лодочному населению, в возрасте от восемнадцати до сорока пяти лет безжалостно хватали вербовщики и призывали к оружию.
