Дондрагмер мог бы сказать больше, но он ни с кем не стал делиться своими предположениями и прервал связь с лабораторией.
— Такого с нами, с тех пор как мы здесь, еще не происходило, — заметил капитан своему помощнику. — Не столкнулись ли мы с каким-то сезонным изменением? Хотелось бы мне, чтобы люди подольше наблюдали за этим миром, прежде чем продать нам идею об исследовании его для них. Как замечательно было бы знать заранее, что последует дальше! Кервенсер, запустите двигатели. Когда будете готовы, разверните корабль носом по ветру и продвигайтесь вперед — очень медленно, — если сможете что-нибудь разглядеть снаружи. Если же не сможете, то двигайтесь по кругу как можно ближе к точке последней остановки, чтобы оставаться на почве, которая нам уже знакома. Не спускайте глаз с кабелей — конечно, там, где они выходят наружу, — и дайте мне знать, если к ним начнет что-то прилипать. Поставьте наблюдателя к кормовому портику, пусть наблюдает за следом корабля, это может что-нибудь дать. Понятно?
— Приказы — да, капитан. Чего вы ожидаете — нет.
— Может быть, я ошибаюсь, но даже если я и прав, то все равно нам ничего другого не остается. Мне не нравится идея выходить наружу и вручную очищать кабели. Остается только надеяться на лучшее.
— Да, капитан. — Кервенсер отправился выполнять полученные приказы.
Когда термоядерные двигатели тележек «Квембли» пробудились к жизни, капитан приблизился к пластиковому блоку, имеющему высоту четыре дюйма, длину один фут и ширину четыре дюйма и расположенному перед командным пультом. Он сунул одну из своих клешней внутрь небольшого отверстия в блоке, поманипулировал кнопками управления и начал говорить.
2. ЗРИТЕЛИ
Хотя звук распространялся с немалой скоростью, голос доходил до адресата достаточно долго. Радиоволны сперва пролетали сквозь плотную, хотя и быстро редеющую атмосферу, а затем сквозь космическое пространство. Секунда за секундой летели они, постепенно ослабевая, но спустя полминуты после начала своего путешествия еще обладали сконцентрированной энергией, позволяющей воздействовать на десятифутовую сетчатую антенну.
Антенна, с которой они столкнулись, была закреплена на цилиндре диаметром сотни в три футов и длиной, вполовину меньшей, образуя сооружение, напоминающее штангу, которая медленно вращалась вокруг своей оси, перпендикулярной к оси цилиндра.
Ток, инициированный волнами в антенне, перетекал в кристаллик величиной с булавочную головку, служащий детектором, и там зарождался поток электронов, усиливающийся расположенным рядом крошечным генератором, а оттуда попадал в старомодный громкоговоритель, установленный почти в самом центре цилиндра — в отсеке площадью в тридцать квадратных футов.
Лишь через тридцать две секунды после того, как Дондрагмер произнес свои слова, они достигли ушей троих из пятнадцати человеческих существ, дежуривших сейчас в отсеке.
Дондрагмер не знал, кто там находится в это время, и потому говорил на языке людей, который он выучил, а не на своем, так что все трое поняли его.
— Внимание, говорит «Квембли». Внеочередной сеанс связи. Два с половиной часа назад мы остановились для обычной проверки оборудования и исследований. Ветер был примерно двести кабельтовых в час, западный, облачность незначительная. Вскоре после нашей остановки ветер набрал скорость более чем в три тысячи кабельтовых…
Лицо одного из присутствующих приобрело удивленное выражение, спустя мгновение лицо второго тоже вытянулось.
— Месклинитский кабельтов — это примерно двести шесть футов, Бойд, — пояснил последний.
— Ветер поднялся с пяти миль в час до шестидесяти.
— Спасибо, Изи.
Их внимание вновь обратилось к громкоговорителю.
— Туман полностью обволок нас и становится все гуще. Я не решаюсь пока продолжить движение, как планировал, и сейчас иду по кругу, чтобы не дать гусеницам обледенеть. Туман, как считают мои ученые, представляет собой переохлажденный аммиак. Почва покрыта замерзшей водой — снегом. Похоже, моим ученым не пришло в голову, что при росте температуры где-то до семидесяти градусов туман может растопить немного замерзшей воды, частично сам перейдя в жидкое состояние.
Я понимаю, что при создании нашей машины предполагалось, что она может быть использована и как плавательное средство. Вряд ли почва настолько подтает, но все же хотелось бы знать, подумал ли кто-нибудь о том, что произойдет, если жидкость замерзнет вокруг наших гусениц.
Признаюсь, мне никогда не приходилось высвобождать корабль изо льда вручную, и сама эта мысль не очень-то меня привлекает, тем более что у нас на борту нет никакого специального оборудования для действий в подобной ситуации. Ведь я собирал и комплектовал эту машину сам.
Я вызвал вас, чтобы доложить: мы можем застрять здесь на гораздо более долгий срок, чем планировалось. Я буду постоянно информировать вас, и если мы потеряем способность двигаться, хорошо бы на этот случай располагать хоть какими-нибудь идеями, чтобы занять наших ученых. Они уже проанализировали и проверили на практике большую часть из того, что вы предлагали для условий обычной остановки.
— Спасибо, Дон, — ответила Изи. — Мы постоянно будем на связи. Я попрошу наших наблюдателей и аэрологов высказать предположения о том, как долго может продержаться туман, в который вы попали. Может быть, у них уже есть что-нибудь полезное. Ведь вы находитесь на ночной стороне около дня, а значит, возможно, уже готовы последние данные фотосъемок. Сама я не знаю возможностей их приборов, но, так или иначе, я проверю и сообщу тебе.
Женщина отключила микрофон и повернулась к своим товарищам, в то время как ее слова все еще летели к Дхрауну.
— Хотела бы я понимать по голосу Дона, сильно обеспокоен он или нет, — заметила она.
— Каждый раз, когда месклиниты наталкиваются на что-то новое на этой ужасной планете, я поражаюсь, как мы вообще имели наглость послать их туда. Или как у них хватило храбрости согласиться.
— Ну, с определенностью могу сказать, что их никто не заставлял и никто хитростью туда не заманивал, Изи, — произнес одни из присутствующих.
— Месклинит проводит большую часть жизни как матрос, прочесывая свою планету от экватора до южного полюса, и его не назовешь наивным ни в чем, что касается любых исследований или первопроходчества. Да мы бы и не смогли их перехитрить, даже если бы и захотели.
— Разумом я все это понимаю, Бойд, но вот мой живот не всегда соглашается. Когда «Квембли» засел в песке всего в пятистах милях от базы, я чуть не съела свои собственные губы, пока месклиниты выбирались. Когда «Смоф» Дэнсичереджа попал в расщелину, куда его затащил грязевой поток, я осталась в одиночестве, поддержав решение Барленнана послать туда один из больших лэнд-крейсеров на подмогу. А когда исчез «Эскет», вместе со всей командой, в которой было много моих очень близких друзей, я сражалась с Аланом и Барленнаном из-за их решения не посылать туда спасательную группу. Я и сейчас думаю, что они были неправы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
