Правда, высшее германское командование считало, что операция не займет много времени.
К исходу 12 сентября немецкие войска стояли почти у стен Сталинградского тракторного завода и в 3-4 км от центра города. Паулюс решил начать штурм Сталинграда с захвата его северного и центрального районов. Для этого планировалось нанести одновременно 2 мощных удара и прорваться к Волге. [536] С этой целью сосредоточивались две группировки: одна — в составе 295, 71, 94-й пехотных и 24-й танковой дивизий — в районе восточнее поселка Гумрак, другая — из 14-й танковой, 29-й моторизованной и 20-й пехотной румынской дивизий — в районе Верхней Елъшанки. Задача казалась несложной: пройти с боем 5-10 км и сбросить русских в реку.
К этому моменту германские войска вышли к Волге в районе Купоросное и полностью изолировали 62-ю армию. Ее фронт обороны протяженностью 25 км проходил от правого берега Волги у поселка Рынок, через Орловку, восточнее Городища и Разгуляевки, Садовой, Купоросной. Максимальное расстояние от берега Волги у Орловки составляло 10 км. На армию легла вся тяжесть задачи по защите центральной части Сталинграда и заводских районов. 5 сентября от должности был отстранен генерал Лопатин, предложивший отвести войска за Волгу.
Новым командующим 62-й армией назначили генерала Чуйкова. В подчиненных ему войсках насчитывалось 12 стрелковых дивизий (33-я и 35-я гвардейские, 87, 98, 112, 131, 196, 229, 244, 315, 399 и 10-я стрелковая дивизия НКВД), 7 стрелковых (10, 38, 42, 115,124, 129, 145-я) и 5 танковых бригад, 20-я истребительная бригада, 12 артиллерийских и минометных полков. Однако многие дивизии по численности «был и меньше батальона — 250-1000 штыков, общая численность 35-й гвардейской вместе с приданными подразделениями составляла 664 человека, 23-й танковый корпус имел 40-50 танков, из которых 30% использовались как неподвижные огневые точки. Более-менее укомплектованными были 10-я дивизия НКВД (7500 человек), да 3 отдельные стрелковые бригады. Всего 62-я армия имела к середине сентября около 54 тыс. человек, 900 орудий и минометов, 110 танков. Локтевой связи с соседями не было, фланги армии упирались в Волгу. Немцы прочно удерживали господство в воздухе. [537]
Силы 6— й армии Паулюса в этой полосе советскими источниками оцениваются в 100 тыс. солдат и офицеров, около 2000 орудий и минометов, 500 танков и штурмовых орудий. По мнению же бывших генералов вермахта:
«Немецкие армии начали эту борьбу настолько ослабленными, что в обычных условиях о них можно было бы сказать, что они „измотаны боями“. Роты редко насчитывали более 60 человек, танковые дивизии — только 60-80 исправных танков. Но и силы 62-й армии русских в начале сентября были настолько истощены, что во всем районе города не было резервов».
* * *
13 сентября немцы начали штурм. Основной удар они наносили в направлении Мамаева кургана силами 295-й пехотной дивизии и железнодорожного вокзала — 76-я и 71-я дивизии. В первый день им удалось лишь несколько потеснить советские части. Вечером командующий фронтом приказал Чуйкову выбить противника с занятых участков и восстановить положение. 14 сентября в 3.30 части 62-й армии перешли в контратаку, которая успеха не принесла. К 12 часам немцы сосредоточили 5 дивизий на узком участке фронта и нанесли сильнейший удар. С воздуха их поддерживали сотни самолетов. Бои разгорелись на улицах города. Этот день стал одним из наиболее тяжелых для защитников Сталинграда. В описании Чуйкова, повторяющем неизменные штампы наших мемуаристов, солдаты вермахта выглядели как сборище опереточных злодеев:
«Несмотря на громадные потери, захватчики лезли напролом. Колонны пехоты на машинах и танках врывались в город. По-видимому, гитлеровцы считали, что участь его решена, и каждый из них стремился как можно скорее достичь Волги, центра города и там поживиться трофеями. Наши бойцы… видели, как пьяные гитлеровцы соскакивали с машин, играли на губных гармошках и плясали на тротуарах. Фашисты погибали сотнями, но свежие волны резервов все больше наводняли улицы». [538]
С левого берега Волги обороняющихся поддерживали 250 орудий и тяжелых минометов фронтовой артиллерийской группы — 6 артиллерийских и минометных полков, артиллерия 2-го танкового корпуса, зенитная артиллерия Сталинградского корпусного района ПВО, 4 полка реактивной артиллерии. По прорвавшимся в город войскам противника из своих пятидесяти орудий вели огонь корабли Волжской военной флотилии.
К исходу дня «пьяные гитлеровцы» овладели вокзалом, выбив оттуда трезвых сталинцев, и заняли Мамаев курган, который господствовал над всем Сталинградом и левым берегом Волги. Бой шел в 800 м от командного пункта 62-й армии, расположенного в балке реки Царица у ее устья. Возникла угроза выхода противника к центральной переправе. Войск в центре у Чуйкова почти не осталось — в районе вокзала оборону держал заградотряд 62-й армии. Ожесточенные бои развернулись и на левом фланге, в районе пригорода Минина, который атаковали дивизии Гота.
Положение спасла прибывшая с левобережья в ночь на 15 сентября 13-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора А.И. Родимцева, имевшая 10 тыс. бойцов. Она с ходу вступила в бой и выбила врага из центра города. К полудню 16 сентября ударом 39-го гвардейского полка немцы были сброшены и с Мамаева кургана. Атака, по описанию командира 1-го батальона И.И. Исакова, была, можно сказать, психическая:
«Пошли цепью. Наша атака со стороны выглядела ненастоящей. Ей не предшествовали ни артиллерийская подготовка, ни удар авиации. Не поддерживали нас и танки. Никто не перебегал, не ложился — бойцы шли и шли… Противник открыл ружейно-пулеметный огонь. Видно было, как в цепях падали люди. Некоторые поднимались и снова двигались вперед… Курган перешел в наши руки… Правда, за сравнительно короткое время атаки — а она продолжалась часа полторадва — мы понесли весьма ощутимые потери. [539] Убитых и раненых могло быть значительно меньше, если бы нас поддерживала артиллерия. Вооружены мы были лишь винтовками, автоматами, пулеметами и минометами».
До вечера гвардейцы отбили 12 контратак. Большие потери понесла и 295-я пехотная дивизия вермахта.
Первые дни обороны были для Чуйкова особенно трудными не только ввиду превосходства противника, но и из-за отсутствия всякой организации. В то время как начальники всех степеней, в том числе и командиры отдельных соединений, спешно убыли на левый берег Волги, Чуйкова за день до вражеского штурма кинули на правый берег принимать разбитую, разрозненную, незнакомую ему армию на незнакомой позиции и вместе с этой армией выполнять приказ вождя: «Сталинград не сдавать!».
Хотя в Кремле, также как и в Берлине, мало кто сомневался, что дни Сталинграда сочтены, для Чуйкова и всех оставшихся в городе войск сталинский приказ означал, что места за Волгой для них не было. Оставалось драться до последнего человека, выигрывал драгоценное время, а «время — это кровь», как выразился впоследствии сам Василий Иванович. В таком духе и была проведена разъяснительная работа с подчиненными.
