Письмо Кривицкого и мотивы его поступка произвели во Франции большую сенсацию.
Варшавская газета «Меч»
19 декабря 1937 года
Парижская газета «Последние новости» сообщает некоторые подробности об обстоятельствах, при которых произошел переход Бармина на положение невозвращенца.
А. Г. Бармин чувствовал с начала осени, что вокруг него происходит нечто неладное. Начавшаяся в Наркоминделе чистка вызвала опасения и за собственную судьбу. Предчувствуя близость опалы, Бармин сидел тихо и ждал событий. Вопреки ожиданиям, Москва медлила с вызовом… Вместо требования явиться в столицу прибыл в Пирей советский пароход. Капитан любезно пригласил полпреда «выпить чашку чаю на борту».
Исполненный внезапных подозрений, А. Г. Бармин отказался.
– Зачем мне пить у вас чай на борту? – заявил он. – Ведь здесь, в Греции, я как бы дома, а вы в гостях. Пожалуйте лучше пить чай ко мне в полпредство!
Капитан парохода настаивал. Он непременно хотел пить чай в Пирее. А полпред Бармин тоже настойчиво предлагал пить чай в Афинах. Пререкания длились несколько дней, и подозрения Бармина только усилились. Наконец в спор вмешалась ячейка полпредства. Ячейка вынесла постановление:
– Полпред должен пить чай на борту парохода.
Дальше сопротивляться было невозможно. Отлично сознавая, что с парохода он не вернется – силой увезут в СССР! – Бармин отправился во французское посольство и попросил визу.
Виза тотчас была дана. В тот же день Бармин покинул должность и уехал искать убежища от ГПУ на французской земле.
Южноафриканская газета «Кейп таймс»
23 декабря 1937 года
В интервью корреспонденту южноафриканской газеты «Кейп таймс», А. Борману, бывший советский поверенный в делах в Греции Бармин обвинил Сталина в уничтожении целого поколения революционных лидеров, которое стояло у него на пути.
«Сталин предал интересы революции и встал на путь контрреволюции. Он пытается установить новый режим реакционной диктатуры».
Нью-йоркская газета «Уорлд телеграмм»
18 января 1940 года
Прибывший в США бывший советский бригадный генерал и дипломат Александр Бармин заявил на пресс-конференции, что в ходе «чистки» Красной Армии было уничтожено около 30 000 военачальников, составлявших цвет советских вооруженных сил. К руководству вооруженными силами пришли дилетанты, чем в немалой степени объясняется провал финской кампании Сталина.
Установленный Сталиным режим личной диктатуры нанес смертельный удар созданной Лениным системе. Бармин напомнил, что еще за пять месяцев до подписания пакта «Гитлер – Сталин» он публично предупреждал о том, что между двумя диктаторами сложился тесный военный союз, при доминирующей роли Гитлера. Отвечая на вопрос о возможности свержения Сталина, Бармин заявил, что он думал над этой проблемой, но его страшит масштаб террора, который может за этим последовать. «Все умные люди в России уничтожены, и мне просто страшно подумать о тех, кто придет на смену нынешним руководителям».
Нью-йоркская газета «Сан»
18 января 1940 года
«Коммунизм в России потерпел фиаско, марксистский эксперимент доказал свою несостоятельность и должен быть заменен демократической системой», – заявил на пресс-конференции прибывший в США бывший советский генерал и дипломат.
По мнению перебежчика, насколько быстро произойдет крушение коммунизма и сталинского режима, будет зависеть от степени вовлеченности России в европейскую войну, от воли Гитлера и от терпения русского народа. Когда же это случится, то мир содрогнется, потому что в ходе чисток были уничтожены практически все способные политические и хозяйственные руководители.
В интервью через переводчика генерал Бармин выразил убеждение, что в основе чисток лежало стремление Сталина к установлению тесного союза с Гитлером. По иронии судьбы, основным препятствием на пути к этому был успех его собственной кампании антифашистской пропаганды, в результате которой большинство наиболее способных советских военных и гражданских лидеров бьии настроены резко антигитлеровски. Сначала Сталин должен был устранить их, а потом заменить на тех, кто был приемлем для Гитлера. Этим, в частности, объясняется то, что евреи практически исчезли из общественной жизни в России.
Нью-йоркская газета «Новое русское слово»
20 января 1940 года
С бывшим советским дипломатом беседует главный редактор газеты М. Вейнбаум.
Александр Григорьевич Бармин своей внешностью, манерами и духовным обликом выгодно отличается от всех ушедших от большевиков людей, которых я за два десятка лет успел перевидать. Он высок, строен и худощав. У него манеры хорошо воспитанного русского интеллигента. В нем нет и налета той грубости и развязности, которые присущи почти всем большевикам. Уверен, что не ошибусь, если скажу, что А. Г. Бармин сохранил в себе те моральные качества, которые больше всего отличают человека от дикого зверя.
Это тем более удивительно, что А. Г. Бармин в полном смысле слова советский человек. Всю свою взрослую жизнь он прожил с большевиками. Будущему советскому дипломату было 17 лет, когда грянула революция. Она вся захватила его. Коммунизм стал его верой, освобождение человечества от экономического рабства – его мечтой. Когда вспыхнула Гражданская война, А. Г. Бармин поступил добровольцем в Красную Армию. Такие, как он, тогда сражались и умирали как герои. Попадая в плен, они выслушивали смертные приговоры с высоко поднятой головой и падали под пулями с криками: «Да здравствует революция! Да здравствует советская власть!» Это была героическая пора революции. Страшная, жестокая пора, но полная веры и нравственности.
Что привело бывшего красного добровольца, сражавшегося за советскую власть, к добровольному изгнанию? Что вынудило его отказаться от той власти, которую он помогал укреплять, единственную, которую он знал?
А. Г. Бармин объясняет:
– Это очень сложный и мучительный процесс. Он назревал долгое время и начался чуть ли не вскоре после Гражданской войны. Окончилась война, и мы мечтали начать строить новую жизнь. Но нам не давали. Продолжалась борьба за власть. Продолжались всякие эксперименты. Не прекращались чистки и казни.
Власть, вместо того чтобы смягчиться, становилась все более жестокой и нетерпимой. Кроме того, она все больше сосредоточивалась в одних руках: диктатура пролетариата и трудового крестьянства превратилась сперва в диктатуру компартии над рабочими и крестьянами; потом в диктатуру Политбюро над партией, над пролетариатом, над крестьянством и, наконец, в личную диктатуру Сталина над всей страной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
