— Подвешен где? Что за ерунда?!
127
— Подвешен просто в пространстве, в космосе. Она считает, что Верхний Предел начинается в Бракауэрском цирке. А Крафла — своего рода воздушная навесная палуба, выступающая над пропастью. Как ледяной карниз, нависающий над хребтом.
— Выступающая над какой пропастью?! Чушь какая-то!
— Над бездной космоса. Крафла, в таком случае, — это нос корабля. Представьте себе, что вся наша земля — гигантский корабль, он несется вперед сквозь космические просторы. Знакомый нам линейный ветер — это результат движения корабля. Мы родились на корме, что называем Аберлаас, и всю свою жизнь шли по верхней палубе, пока не добрались до носа корабля, до Крафлы. Нос у нашего судна хрупкий, он принимает на себя турбулентности от любого угла атаки. Он состоит из буферного материала между атмосферой, в которой мы дышим, и бездной космоса. Этот материал, разумеется, — ветер, сжимаемый спереди силой прорыва судна вперед, тягучий в виду обтекаемости по бокам судна, ледяной в результате контакта со звездными просторами, в общем, турбулентный.
— Если бы твоя мама была права, — вздыбился Голгот, — то мы бы сейчас линейным ветром получали прямо по рыльнику. Только если ты не заметила, тут напора восток-запад как-то нет! Мы наоборот как в нише тут, за ширмой какой-то! Ее теория тут и близко не работает!
— Как раз напротив, все сходится. Нас защищает передний свод кратера. Мы находимся в ложбине, под ребром атаки.
— Я лично в это не верю. Как по мне, так это просто сказки.
— Я тоже.
— А ты сама-то веришь, Ороси?
126
— Скажем так, я хочу увидеть, что ждет нас по ту сторону кратера, хочу знать, во что верить, а во что нет. Эрг говорит, там сплошное море из облаков. Иначе мы бы уже сейчас все знали! Я долгое время думала, что мы находимся на корабле, что составляет нашу землю, и мчимся на нем в космическом пространстве, и что осевой ветер вызван именно этим движением вперед. Дойти до Верхнего Предела, согласно этой теории, для меня значило принять управление судном, даже если придется сменить курс. Но годам к двадцати я отошла от этой мистики. Я углубилась в имманентность ветра, в его свойства и проявления: в хроны, вихри, его девять форм — вещи, которые всегда находили себе подтверждение.
) ![]()
Каждый из нас понимал, что скорость действий, быстрота выполнения задач имеют первостепенное значение, особенно после объяснений Ороси о континууме, который вплетал любое наше действие в свое несжимаемое вибрационное воздействие на хаотические слои воздуха в вулкане. Как только Эрг высадил меня, я сразу принялся бурить дыры ротофрезером. Я был в изумлении от его эффективности, но не забывал следить за прозрачной голубизной стеклянного покрова и тремя светло-серыми конусами, что могли взорваться в любой момент.
Ω ![]()
Этот гад Дарбон никогда в грязь лицом не падал, я вот сколько в котле своем ни роюсь, так только одно помню — всегда он со своими соколами к себе уважение вызывал, паршивец, и добычи всякой, хоть пернатой, хоть нет, тоже сколько приносил, сколько раз нас от кутежа на одной муке спасал! Я думал у него коробок крепкий, думал захват попрочнее, думал не из мягкожопых и вот тебе… Поехал чердак на всех парусах, аж в ушах засвистело.
125
Соколов своих съесть? Может и мне пойти руку себе отгрызть? Или, может, раз зашли в такие дали, пусть Сов свой контржурнал сожрет, чтоб поржать? До чего бы он так еще дошел? Это уж суицидом мозгов попахивает. Скормить сокольнику рассол из соколов, так что из него получится? Я вам не Сов, конечно, но тоже позубоскалить словесами умею, если что. Раскольник из него получится, вот что. Я смотрел, как он прорубил одну дыру, потом вторую, третью, его всего лихорадило, у него плечи ходуном ходили, его качало, как матросика в первую качку, я подошел ему подзатыльника дать, чтоб ровнее стоял, а он возьми да поскользнись на стекляшке под снегом, да как покатился вниз по горочке под ручку с новой подружкой Лавиной. Только не надо думать, что я тут теперь расплачусь от чувств, с меня хватит. С этим восемь насчитал. Достал его лопату из дыры и Эргу крикнул, чтоб тот вдоль схода снега слетал, глянул на всякий случай. Так себе конец истории, ничего не скажешь. Мы благодаря этим соколам в небо смотрели, на них глянуть приятно было, и Дарбон был в своем деле асом, чуток загорделый, конечно, но дрессировал своих пташек что надо, ему краснеть перед Стребом не за что было, хотя Стреб, между нами, тот еще перец…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
![]()
π ![]()
Когда Эрг высадил ястребника, мы все уже сидели по нашим окопам и застегивали шлемы. Ороси вышла сделать замеры по аэротору. Она повертела им, наклонив по всем углам. Для нас этот предмет так и оставался самоделкой, состоящей из чашечек, жируэток и крошечных рокочущих мельничек. Для нее же это было чудо техники. К тому же его сделала ее мама, а значит это было
124
неоспоримо гениальное изобретение. Ороси не торопилась забраться в свой ледяной цилиндр. А это, можно сказать, был хороший знак.
— Похоже, будет относительно спокойно… — сказала она, наблюдая за чашечками и ползущим вверх меркурием.
— «Спокойно», это как? Потеряем двоих-троих не больше? — пошутил Голгот, с нахлобученным до бровей шлемом.
— Вулкан выбросит кривец в 7 баллов, не более, я так думаю. Трещины в воронке весьма широкие, хрусталь тает медленно. Эффузивное давление будет держаться приблизительно на одном и том же уровне, а в таком случае не должно быть слишком выраженных сотрясений или взрывов. Просто анабатический поток будет затруднять для нас продвижение по хребту.
— Думаешь стоит подождать?
— Нам — да. Но думаю, Эрг без особых затруднений сможет перенести одного из копальщиков на вторую платформу.
— Это в восьми километрах без остановок, — напомнил Эрг.
— Мы выждем четверть часа, чтобы проверить мои предположения. Закрепим лопасти винтов тебе на подошвы. Толкающая сила вулкана будет мощная, но вращательная инерция винтов скомпенсирует ее, притягивая тебя к земле. Если хорошо уравновесить работу крыла и винтов, то получится стабилизировать полет и спокойно перенести остальных.
— При условии, что будет правильно просчитана степень нагрузки.
) ![]()
Ороси ничего не ответила, она была занята тем, что вела расчеты, разумеется, в уме, и записывала пальцем
123
на снегу полученные результаты. Винты, привинченные к ботинкам Эрга, были настолько тяжелые, что я плохо себе представлял, как он мог бы подрезать эту каленую сталь ротофрезером. Так или иначе, но он отчасти контролировал скорость вращения при помощи уклона стопы, с большей или меньшей силой проводя пяткой по выпуклой части винтов. Трудности скорее возникнут, если усилится ветер. Если крыло надуется, то управлять им станет сложно.
Каждый из нас понимал, что скорость действий, быстрота выполнения задач имеют первостепенное значение, особенно после объяснений Ороси о континууме, который вплетал любое наше действие в свое несжимаемое вибрационное воздействие на хаотические слои воздуха в вулкане. Как только Эрг высадил меня, я сразу принялся бурить дыры ротофрезером. Я был в изумлении от его эффективности, но не забывал следить за прозрачной голубизной стеклянного покрова и тремя светло-серыми конусами, что могли взорваться в любой момент.
Этот гад Дарбон никогда в грязь лицом не падал, я вот сколько в котле своем ни роюсь, так только одно помню — всегда он со своими соколами к себе уважение вызывал, паршивец, и добычи всякой, хоть пернатой, хоть нет, тоже сколько приносил, сколько раз нас от кутежа на одной муке спасал! Я думал у него коробок крепкий, думал захват попрочнее, думал не из мягкожопых и вот тебе… Поехал чердак на всех парусах, аж в ушах засвистело.
Когда Эрг высадил ястребника, мы все уже сидели по нашим окопам и застегивали шлемы. Ороси вышла сделать замеры по аэротору. Она повертела им, наклонив по всем углам. Для нас этот предмет так и оставался самоделкой, состоящей из чашечек, жируэток и крошечных рокочущих мельничек. Для нее же это было чудо техники. К тому же его сделала ее мама, а значит это было