— Холли? — позвала Миа дрожащим голосом, в котором слышалась только любовь, и девочка повернулась к ней — бледное личико покраснело от слез. Форд придвинулся ближе, и мать с ребенком последний раз коснулись друг друга. У Миа текли слезы, и она смахнула их, поразившись, что они влажные. — Доченька, — прошептала она, потом убрала руку, когда двое вампиров, идущих впереди, потянули ее за собой.
Форд отступил под защиту вооруженных агентов ФВБ.
— Это не навсегда, — сказал он. — Вы убивали людей, чтобы облегчить себе жизнь, упростить работу по добыванию эмоций для вскармливания своего ребенка. А эта работа просто обязана быть трудной. Живя в обществе, необходимо жить по его правилам. Те же правила позволят вам выйти на свободу, если вы станете им следовать. Сейчас Холли ничего не грозит. Вы не заберете ее у меня, не убив меня или тех, кто вас сторожит. Убейте меня — и Уокер получит Холли, когда вас опять поймают — а вас поймают. Нас много, и теперь мы знаем, что искать.
Миа кивнула, оглянулась еще раз и пошла вверх по лестнице — два агента ОВ впереди, два сзади. Глаза ее были черны от слез, обращающихся в серебро, — она плакала о себе.
Напряжение в подвале спало. Я подошла к стене и села, сердитым движением подтянув колени к груди. Потом, не заботясь о том, кто что подумает или скажет, я опустила голову и зарыдала, чувствуя ободранной шеей грубое прикосновение пальто. Кистен. Кистен погиб, спасая меня. Пошел на смерть, чтобы я осталась жить.
— Рэйчел? — послышался голос, и за ним — шарканье подошв по цементу.
Не поднимая головы, я оттолкнула прочь того, кто там подошел, но он вернулся. Тонкие мужские пальцы легли мне на плечо, слегка пожали его и убрались. Кто-то, пахнущий печеньем и лосьоном после бритья, опустился рядом со мной спиной к стене. Я услышала, как тихо возится Холли, и поняла, что это Форд. Вытерев нос углом синего одеяла, я посмотрела исподлобья. Форд молчал, глядя на людей из ФВБ, которые паковали вещи, сворачивая работу. Очевидно, спектакль окончен, и я проснулась как раз к последнему акту.
Форд вздохнул, увидев, что я на него смотрю, проверил, что Холли до меня не дотянется, полез в карман пальто и вытащил пакет влажных салфеток. Я громко шмыгала носом, пока он доставал одну и передавал мне. Взяв салфетку, я задержала дыхание, прислонилась затылком к стене и смыла с лица пыль и слезы. Мыло жалило царапины на лице и порезанный палец. Я вдохнула, и чистый запах дошел до самой сердцевины, слегка утишив боль. Или просто ее отгородив. Будто тугая лента, стягивающая мне грудь, ослабла, и я снова могла дышать.
— Как себя чувствуешь? — спросил Форд, и я пожала плечами: самоощущение у меня было такое же несчастное, как у Холли выражение лица. Жива вроде бы, подумала я, скатывая салфетку в тугой шарик.
— Нормально. — Я вздохнула будто последний раз, но потом еще раз, и еще. Всплыла мысль, что Форд был рядом в момент, когда я вспомнила, и его обещание, что мне не придется переживать это в одиночку. — Айви здесь? — спросила я чуть слышно.
Эддену я тоже скажу, но не раньше, чем мы с Айви сами попробуем разобраться.
— Наверху, разговаривает с агентами ОВ.
Мой блуждающий взгляд остановился на агенте ФВБ, который паковал и надписывал одежду Пирса и мои чулки. Если им нужно, пусть берут, не жалко. А похищение Тома — не моя вина.
— Как нас нашли? — спросила я, превозмогая усталость. Форд улыбнулся, и Холли прильнула к нему, усталая, наконец затихнув.
— По амулетам-локаторам и следам на снегу, очевидно, — ответил он. — У тебя наверняка ноги замерзли.
Я кивнула, радуясь, что есть одеяло, на которое их можно поставить. Потом, отведя взгляд от кусков льда, в которые превратились ноги, посмотрела Форду в глаза. Мне вспомнилось, как он взял Холли на руки первый раз, как прослезился, когда девочка выела из него все эмоции до последней, кроме его собственных.
— Ты способен ее держать, — сказала я, и сердце заныло от мысли, что из этого может выйти что-нибудь хорошее. — Я про Холли, естественно. Даже когда она не в духе.
Уокер все же не получит Холли. Это ж как она обрадуется… Взгляд Форда на спящую девочку иначе как нежным трудно было бы назвать.
— Она поглощает все эмоции до того, как они попадают ко мне, — сказал он с благоговением в голосе. — Мне даже не надо ее держать, достаточно быть рядом. Но ставить ее на пол я не буду.
Я улыбнулась, натянула одеяло повыше, завернула в него плечи. Здесь было холодно. Я была рада за Форда, но мне было холодно, меня постигло горькое избавление от иллюзий, и все болело от воспоминания, с которым, я думала, мне никогда не придется разбираться. Уходили последние агенты ФВБ, и я собралась вставать.
— Эй, а памперс на смену у тебя тоже есть? — сказала я, поднимаясь на ноги. Голова закружилась, пришлось опереться рукой на стену, и я быстро села, чувствуя спазм в животе. Миа снова украла у меня ауру, чтоб ее черти взяли.
— Хочешь на носилки? — спросил Форд, и когда я неохотно кивнула, пошел говорить с уходящими сотрудниками ФВБ. Ну не могу я в таком состоянии подняться по лестнице, и черт с ней, с гордостью.
Головокружение понемногу успокоилось, я сосредоточилась на дыхании, оглядывая подвал. Непонятно, как объяснить брошенную Пирсом одежду. Похищение Тома будет объяснить еще труднее. Не похоже, что мне удастся сделать вид, будто его вообще тут не было — его видели и Форд, и Миа. То, что Ал забрал обоих — никак не выставляет меня в выгодном свете. Но черт меня побери, я не собираюсь признавать за собой вину за это.
Последний агент ФВБ пошел наверх по лестнице, и Форд вернулся. В ожидании носилок он поставил рядом со мной фонарь Миа и сел, держа Холли на коленях.
— Невероятно, — сказал он. — Я сейчас не знаю, что ты чувствуешь. То есть по лицу вижу, но не ощущаю. Совершенно непривычно. — Он опустил глаза, когда я заметила, что они полны эмоций. — Знаешь, он уже не мертвый.
Тени сдвинулись — это я наклонила фонарь, чтобы свет был направлен вперед и к лестнице.
— Том? — спросила я, радуясь, что он не ощущает моих эмоций, когда держит Холли. А говорит он, конечно же, о Томе. Кистена больше нет. Нет. И я только что пережила его смерть заново. — Я знаю. Его забрал Ал.
Меня кольнуло страхом: если ОВ узнает, то сможет обратить это против меня.
— Нет, не Том, — ответил Форд, и я резко вскинула голову. — Том как раз мертв, я ощутил его смерть. Я говорю про Пирса.
Я повернулась к нему в недоумении:
— Ал его схватил, — сказала я. — Разбил чары и забрал его. Вон там лежала его одежда.
Форд улыбнулся шире, перекладывая повыше спящего ребенка.
