Поистине же смертельной для всех немецких танков была тяжелая самоходная установка ИСУ-152, поступившая в войска весной 1944 года. Она была вооружена страшной по пробивной силе гаубицей – пушкой МЛ-20С калибра 152 мм и очень хорошо бронирована: лоб корпуса и рубки – 90—100 мм, борт корпуса – 90 мм. В войсках эта САУ получила прозвище «зверобой».
Едва поступив в войска, ИСУ-152 сразу отличилась в боях на Заднестровской дуге в апреле 1944-го. Выйдя в Карпаты, на границы Венгрии и Румынии, советские войска подвергались мощным контрударам немецких танковых дивизий. Понеся очень тяжелые потери, в 1-й гвардейской танковой армии М.Е. Катукова были вынуждены сформировать танковый батальон и артиллерийский дивизион, оснащенные трофейной техникой. «Пантеры» и Pz, IV вместе с отличными противотанковыми пушками РаК-40 хорошо справлялись со своими собратьями и помогли удержать положение. Но все же в излучине Днестра, в районе местечка Нижнюв, около 40 «пантер» сумели прорвать фронт и начать стремительный марш на Черновицы, стремясь завершить окружение армии Катукова. Через несколько километров «пантеры» попали под удар умело расположенного последнего резерва армии – полка новейших ИСУ-152. Заняв позиции на гребне холма, «зверобои» начали расстрел прорвавшихся немецких танков. 152-миллиметровые снаряды буквально проламывали броню «пантер», сносили башни, превращая танки в кучи металлолома. Из 40 «пантер» уйти удалось только 8. В результате, по свидетельству М.Е. Катукова, «атаки сразу прекратились по всему фронту Северной Буковины».
«Королевский тигр» поразил своими размерами не только фюрера, но буквально всех. Новый «монстр» весил 68 тонн! Бронирование лба корпуса достигало 150 мм, а башни – 180 мм. Бронебойный снаряд специально спроектированной 88-миллиметровой пушки с длиной ствола 71 калибр пробивал с дистанции 1 000 м 120-миллиметровую броню, а подкалиберный – 230-миллиметровую! В действительности же безусловным козырем нового танка была только пушка – качество брони было хуже, чем на «обычном» «тигре», так же как скорость и проходимость, а техническая надежность – ниже всякой критики. Из-за недостатка времени доктор Адерс был вынужден взять для «королевского тигра» трансмиссию и двигатель «обычного», в результате чего они работали с постоянными перегрузками, так что новый «сверхтяжеловес» больше ремонтировался, чем воевал. Его веса не выдерживало большинство европейских мостов, а если он застревал или ломался, эвакуация этой «туши» являлась поистине геркулесовой задачей. Конечно, в идеальных погодных условиях, на ровном, сухом и твердом грунте, будучи в исправном состоянии, «королевский тигр» мог и в одиночку затерроризировать десяток-другой танков противника, что и бывало, особенно на Западном фронте, но идеальные условия для этого образовывались очень редко. Не случайно немецкие танкисты предпочитали «королевскому» «старый добрый обычный» «тигр I», выпуск которого был прекращен в августе 1944-го. Всего в 1942—1944 годах немцы построили 1 354 танка данного типа. «Королевских тигров» до конца войны удалось построить всего 487 штук.
Явление сверхтанка
В этих условиях Гитлер требовал от конструкторов спроектировать новый «сверхтяжелый и сверхмощный» танк, способный едва ли не в одиночку остановить «коммунистические орды». Вряд ли это было нужно в то время, так как «тигр», появившийся на свет в 1942 году, не устарел и в 1944-м и вполне справлялся со своими «обязанностями» тяжелого танка. Скорее немцам необходимо было всемерно увеличивать производство уже имеющихся конструкций танков, максимально упрощая и удешевляя производство, как это и предлагали Гудериан и рейхсминистр вооружения и боеприпасов А. Шпеер, но фюрер мечтал только о чудесном «сверхоружии» на суше, море и в воздухе.
В результате Э. Адерс из фирмы «Хеншель» придумал новый тяжелый танк – Pz. VI В, или «тигр II»Б, или «королевский тигр». В свой первый бой «королевские тигры» пошли в 7 утра 12 августа 1944 года в районе польской деревни Оглендув, стремясь вместе с другими частями ликвидировать Сандомирский плацдарм, названный Гитлером «пистолетом, направленным в сердце Германии». Деревню прикрывала 53-я гвардейская танковая бригада полковника B.C. Архипова. На правом фланге тянулась глубокая и широкая лощина, по которой из деревни Оглендув к местечку Сташув в тыл советских войск проходила полевая дорога. Выход из лощины прикрывали несколько Т-34-85. Ближе всех к лощине стояла «тридцатьчетверка» младшего лейтенанта А.П. Оськина. Экипаж, прекрасно понимая, что их направление наиболее танкоопасно, замаскировал машину под стог сена, что сослужило им неоценимую службу, когда на их танк поползли никем еще не виданные «королевские тигры». Оськин не потерял самообладания и открыл огонь, только когда 3 немецких танка, подставив борта, оказались на расстоянии 200—400 м от Т-З4. Советские танкисты стреляли подкалиберными снарядами и сумели подбить все 3. За этот бой младший лейтенант Оськин получил звание Героя Советского Союза, а весь экипаж – ордена. Всего за 12—13 августа артиллеристы и танкисты на Т-34-85 и ИС-2 подбили и уничтожили 13 «королевских тигров».
С октября 1944 по январь 1945 года 11 тяжелых танковых полков участвовали в освобождении Прибалтики. Особенно отличился при Инстербурге (ныне Черняховск) 75-й гвардейский тяжелый танковый полк, практически в одиночку взявший сильно укрепленный город без больших потерь для себя. Удачной операцией командовал начальник штаба полка Г.В. Захаров.
Капрал Альфред Джонсон из 7-го королевского драгунского (танкового) полка так описывал свои ощущения от боев в Нормандии: «Безусловно, лучшим танком из всех, принимавших участие в боевых действиях в Нормандии, были немецкие „пантеры“. Они оказались гораздо быстрее и маневреннее неуклюжих „тигров“. Своей длинноствольной 75-миллиметровой пушкой они пробивали американские „шерманы“ с той же легкостью, с какой пехотинец вскрывает штыком банку консервированной фасоли… Неудивительно, что шансы моего подразделения подбить „пантеру“ практически равнялись нулю. Начать с того, что для этого мы должны были открыть огонь первыми, а немцы не склонны были предоставлять нам такую возможность. Обычно когда мы двигались в сопровождении пехоты, то узнавали о присутствии неприятеля только после того, как первые ряды наших солдат начинали падать под огнем, а первые танки опутывались густыми клубами черного дыма».
На два фронта
К тому времени Третий рейх воевал уже на два фронта – 6 июня англичане и американцы высадились в Нормандии и немцы предпринимали отчаянные попытки сбросить союзников в море. Из-за того что немецкое командование не угадало с местом высадки и вдобавок крайне неудачна расположило танковые и моторизованные дивизии вдали от побережья, сделать этого сразу не удалось, а когда завязались тяжелые позиционные бои, стало понятно, что разгром союзников невозможен прежде всего из-за тотального господства в воздухе англо-американской авиации. Несмотря на качественное превосходство в технике тактике, немецкие танкисты буквально не могли «поднять головы» с утра и до ночи, подвергаясь массированным ударам истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков.
Немцы старались передвигаться ночью, используя новейшие инфракрасные приборы ночного видения, но оперативная обстановка далеко не всегда позволяла им это делать. Именно в эти дни в вермахте получила популярность поговорка; «На Западе нам говорят, что все самолеты на Востоке, на Востоке – что на Западе, а в рейхе говорят, что все самолеты на фронте». У люфтваффе действительно не было истребителей для прикрытия своих войск, все наличные силы были брошены на безуспешное отражение тысячных армад американских стратегических бомбардировщиков Б-17 и Б-24, буквально равнявших с землей немецкие заводы и города.
Но в те дни, когда погода была нелетной или когда самолеты союзников где-то задерживались, немецкие танкисты устраивали для англичан и американцев настоящие «праздники». Именно в такой день состоялся самый результативный в истории танковый бой одного экипажа. Это был экипаж «тигра» командира 2-й роты 101-го тяжелого танкового батальона СС Михаэля Виттмана.
13 июня 1944 года передовые части и штаб самой известной в английских бронетанковых силах 7-й дивизии «Крысы пустыни», отличившейся еще в Северной Африке, заняли местечко Виллер-Бокаж, намереваясь, подтянув основные силы, развить наступление в глубину немецкой обороны, но сделать это «крысам» было не суждено. К несчастью для них, Виттман с четырьмя «тиграми» своей роты внимательно наблюдал за их перемещениями, а потом решительно атаковал.
Виттман успел уничтожить семь «кромвелей», пока вражеский снаряд не заклинил башню его «тигра». Тогда, бросив неисправный танк, Виттман с экипажем пробежал 10 километров до расположения своего батальона, пересел в исправный «тигр» и вернулся к месту встречи. До вечера Виттман подбил и уничтожил еще 23 английских танка и примерно столько же бронеавтомобилей. Его подчиненные довершили разгром. Англичане сумели отогнать «разбушевавшихся» «тигров», только срочно подтянув несколько батарей 6-фунтовых противотанковых пушек. За этот бой Виттман получил Мечи к Рыцарскому кресту и колоссальную популярность в панцерваффе. А вскоре он погиб в неравном бою, не заметив танковую засаду. За свою двухлетнюю боевую карьеру Виттман уничтожил 137 танков и 132 орудия и стал самым результативным танкистом второй мировой.
