Двери машины были заблокированы: с одной стороны их зажал троллейбус, с другой — мешала решетка ограждения. Пришлось побороть брезгливость от соседства с несвежим трупом и забираться через разбитое стекло. Причем эта зараза, Айвар, стоял и усмехался — с его габаритами он туда бы точно не пролез. Вонь в машине была такая, что осматривать салон я решился только в надежде на пистолет. Кстати, от зомби ощутимо несло ацетоном. Хм, интересно! Глок нашелся под сиденьем, вставший на 33 и с пустым магазином. Второго магазина в паучере на поясе не было. И почему полицейский в машине один, куда его напарник подевался? Поразмыслив, решили, что стрелял он, скорее всего, в тех, кто его покусал. Причем напавший был не один и навалились они не толпой, раз магазин сменить успел. Потом, уже раненный, пытался добраться до клиники медицинского университета, судя по направлению, но не доехал. Да и толку от его спешки к врачам? Это же целый лечебный комплекс, там одних больных в стационаре тысячи две; даже представить страшно, что там творилось! Зомби-центр, а не клиника! Со стационарной рацией тоже не повезло — этот придурок просто разрядил в нее остаток магазина. Со злости? Запросил помощь, а его списали — мол, не рыпайся, коллега, а спокойно, без паники ползи на кладбище? А вот на жилете у него — да, рация нашлась. Motorola MTS-2000-1. Правда, разряженная, но ничего, найдем для нее зарядку, если повезет. Багажник пуст, но найденный пистолет — это большая удача. Айвар, тот вообще радовался, как ребенок.
Пропетляв по улочкам Жалякальниса, мы выехали к зданию Костела Возрождения. Его двери были широко распахнуты, а в проеме мелькали какие-то тени — зомби. Спустившись в центр, выехали к Собору, в начало Лайсвес-аллеи, и остановились, широко открыв глаза от удивления. Куда ни падал взгляд — группами и поодиночке, подчиняясь каким-то своим законам, двигались мертвые…
— Магазинчики проверить не выйдет, — тихо сказал Айвар. — У нас просто патронов на всех не хватит.
— Да, — смотря на эту армию Апокалипсиса, сказал я. — Поехали лечебницу проверим, в центральных магазинах скидки только для зомби, нас не обслужат…
Роберт 27 марта, вечер
В ветеринарной лечебнице мы нарвались «по полной программе». Причем так неудачно, что метров со ста сначала высадили лобовое стекло, чудом не попав в нас, пробили радиатор и как минимум одно колесо. Еле успели выпрыгнуть из машины, причем что-то сильно дернуло меня за жилет, и теперь, завалившись на противоположной стороне у колеса, я тихо крыл матом стрелков, которые испортили новую вещь. В голове мелькнуло: «Фима, це ж казенна вещь!» Суки такие… Пока я высматривал стрелявших, коллега прикрывал тылы и тихо матерился, — ему сильно порезало щеку брызнувшим осколком лобового стекла. Тыльной стороной ладони Айвар вытер кровь и стал похож на вампира, который добрался до халявы в центре переливания крови.
Что уж говорить, влипли серьезно. Голову было не поднять — по нам активно садили из трех-четырех стволов, и патронов, судя по всему, не жалели. По обе стороны лежал пустырь; левее, метрах в двухстах, было здание колонии для несовершеннолетних, куда соваться совершенно не хотелось. Я дотянулся до задней двери и, кое-как открыв дверь, достал сайгу, которую туда положил Айвар, когда решил взять дробовик — чистить с ним здание было удобнее.
— Робби, что делать будем? — Айвар привалился к колесу, поерзал, пытаясь устроиться поудобнее, и опять вытер текущую по лицу кровь. — Если что-нибудь не придумаем, здесь дожмут — к гадалке не ходи!
— Была бы дымовая шашка, хоть отойти смогли бы. — Я старался вычислить местоположение стрелявших, аккуратно выглядывая из-под под крыла машины.
— Если бы у бабушки были яйца с колесами, то она была бы дедушкой на велосипеде. — Айвар попытался выглянуть, и рядом с ним свистнула пуля. — Блин, по звуку — в меня с тыла стреляли!
— Нет, Айвар, так бывает: когда рядом пуля проходит, звук с другой стороны слышится, не знаю почему. — Я увидел одного из стрелявших и выстрелил, не особо надеясь попасть, уж слишком быстро он промелькнул.
— Эй, парни! — крикнул Айвар. — Перестаньте наши патроны тратить! — Выстрелы утихли, послышался смех:
— Почему ваши-то?
— Так мы сейчас вас завалим, будут наши! — Айвар ухмыльнулся, размазал по щеке кровь и посмотрел на окровавленную руку. — Собаки злые…
— Мужик, у тебя что, в кармане запасная челюсть лежит, что ты такой борзый? — Один из них поднял голову из-за укрытия и тут же дернулся назад — я выстрелил, и, по-моему, удачно — больше он не высовывался и про челюсть не интересовался.
— Ну, суки, трындец вам настал! — заорал кто-то из нападавших, матерясь для пущей смелости, и начал стрелять по нам очередями.
Айвар застонал — блин, попали! Повернулся к нему. Черт побери, на штанах в районе бедра была приличная рваная дырка с быстро растекавшимся кровавым пятном. Скорее всего, рикошетом прилетело, от асфальта. Я хлопнул себя по ноге, не забывая поглядывать в сторону стрелявших, и вытащил бинт, который лежал у меня в набедренном кармане.
— Терпи, ща перевяжу.
— Потом, Робби, все потом, я сам, мочи козлов, иначе нам конец.
Немного сместившись влево, начал часто стрелять по мелькавшим за каменной оградой лечебницы силуэтам. Дохлый номер, господа! Сколько их там? Айвар, сжав зубы, перетягивал бедро бинтом.
— Терпи, боярин! Наложи тугую повязку, и все.
Один из нападавших, пытаясь прошмыгнуть за угол дома, вдруг рухнул на колени, схватившись за живот. А нечего бегать! Шел бы спокойно — получил бы пулю в голову, и живот бы не болел. Раненый завалился на бок, прижимая руки к животу и матерясь. Так, этот пока не опасен, надо следующих выцеливать. Где-то в глубине двора заработал мотор, из-за дома стремительно выскочил «мицубиси раннер» и, петляя, начал резво уходить в противоположную сторону. Заднее стекло я разнес двумя выстрелами, целясь в водителя, но не попал — машина быстро уходила в сторону Палемонаса. Выстрелы утихли. Привстав на одно колено, но особо не высовываясь, я водил стволом вдоль каменного заборчика, откуда в нас стреляли.
— Одного вроде снял, второй лежит раненый, один уехал. Значит, там чисто.
— Аккуратнее, Робби… — Айвар попытался встать, но его лицо исказилось от боли.
— Лежи уж, Джон Сильвер, сам проверю, — ответил я, вытаскивая из его жилета запасные магазины от сайги. Перезарядился, окинул взглядом окрестности и рванул к заборчику. У небольшого домика из желтого кирпича, где размещалась в мирные времена ветеринарная клиника, было тихо. Окна зияли провалами разбитых стекол, на земле перед входом лежал раненый бандит и тихо подвывал. Лежал он неудобно — с этой позиции мне были видны только ноги и край спины. Забросив сайгу на спину, я вытащил глок. С ним я увереннее обращаюсь, да и расстояния тут не для карабина. Забытое чувство опасности прошло холодком по животу, и я, привычно разбив территорию на сектора, двинулся вперед. Прямо за оградой лежал убитый человек. Делаю контрольный в голову — мне зомби за спиной без надобности. Оружия рядом с ним не было, неужто унести успели? Метеоры, блин. Резанул пирог, проходя за угол, и подошел к раненому. Рядом с ним валялся калашников, а точнее — АКС-74у, причем, зараза, разбитый — одна из пуль попала в ствольную коробку. Оглядываясь по сторонам, присел и ощупал его карманы:
— Ну, гусяра, что у тебя еще есть? Два магазина к автомату? И все? Давай, исповедуйся в темпе вальса, у меня времени мало.
— Нашел давалку, — выдавил из себя мародер. — Бабу себе найди и у нее проси.
— Ну смотри. Dominus vobiscum…[16] — Я привстал и выстрелил ему в голову. — Et cum spiritu tuo.
Автомат был безнадежно испорчен. Может, где-нибудь в хорошей мастерской его и могли бы привести в чувство, но я такими возможностями не обладал, поэтому забросил железку в кусты, оставив только полупустой магазин — пригодится. Обошел здание — вроде тихо. Айвар медленно хромал в мою сторону, и я, поминутно оглядываясь на дом, помог ему добраться до скамейки у входа.
Дверь в лечебницу была аккуратно вскрыта. Расположение внутренних комнат я прекрасно знал — не раз сюда кота привозил. Коллега сидел на скамейке, вытянув раненую ногу, и тихо, сквозь зубы матерился.
— Давай, Робби, смотри, что там есть, и будем думать, как отсюда выбираться, а то застрянем здесь, как два тополя на Плющихе.
— Три, — осматривая комнату через разбитое окно, сказал я. — Три тополя на Плющихе, а не два.
Приемная — чисто; комната для отдыха — чисто; кабинет — чисто. На полу валялись разбитые ампулы, коробки из-под лекарств, журнал приема больных и халат светло-зеленого цвета. Операционная — чис… Это что такое? На операционном столе лежала привязанная за лапы собака с вскрытой брюшной полостью и странно дергалась, стараясь освободиться от держащих ее ремней. Собака-зомби? Ничего себе новость!
