уроке анатомии. Неужели ты думала, что я оставлю это без внимания?
Горло перехватывает, когда я пытаюсь сглотнуть, страх проникает в каждый дюйм моего тела.
— Нет, — хрипло выдыхаю я.
— Нет. Потому что ты принадлежишь мне, Гурин. — Другая его рука перемещается к моей левой груди, и он больно сжимает ее через рубашку, а затем переходит к правой. — И если ты снова заговоришь со мной в таком тоне, то в следующий раз я заставлю тебя сосать мой член в присутствии зрителей.
Эта мысль заставляет меня содрогнуться, но в то же время какая-то часть меня взволнована такой перспективой. С момента нашей встречи в коридоре я не могла перестать думать об этом. Наверное, это был самый эротичный опыт в моей жизни, хотя и самый унизительный. В конце концов, у меня нет опыта, с которым можно было бы сравнивать.
Он оскаливает зубы и качает головой.
— Но я уверен, что тебе понравилось бы принимать мой член своим маленьким красивым горлом, в то время как другие наблюдали, как я использую тебя. — Другая его рука опускается ниже, и я напрягаюсь, когда он просовывает ее под юбку. — Готов поспорить, что твоя пизда насквозь промокла от одной мысли об этом, не так ли?
Паника охватывает меня, когда я пытаюсь помотать головой, но это невозможно, так как его рука сжимает мое горло.
— Нет, — хриплю я едва слышным шепотом.
— Лгунья, — рычит он, оттягивая мои трусики и грубо вводя в меня два пальца.
Я стону, потрясенная внезапным вторжением.
— Насквозь промокшая, как маленькая непослушная шлюшка. — Губы Элиаса в дюйме от моих, его дыхание касается моего лица. — Держу пари, когда я наконец-то засуну свой член в эту девственную киску, ты будешь охотно скакать на нем, и стонать все гребаное время.
Я плюю ему в лицо, потому что это единственное, что я могу сделать, чтобы дать отпор. Он обездвиживает меня своим тяжелым весом, прижимая к книжному шкафу позади.
— Грязная сучка, — бормочет он, но в его голосе нет злости. — Открой рот.
Я захлопываю рот, глядя ему в глаза, пока ненависть пронзает меня изнутри.
Его челюсть сжимается.
— Я должен напомнить, что у меня есть на тебя, Гурин?
Ненависть прожигает меня насквозь, как кислота, когда я неохотно открываю рот. А потом он плюет в него, и этот акт, несмотря на унизительность, вызывает у меня новый прилив влаги между бедер.
Он посмеивается.
— О да, это будет очень весело. Похоже, моей маленькой зверушке нравится, когда её унижают.
Его пальцы с пьянящим ритмом входят и выходят из моей постыдно мокрой киски, подгоняя меня к кульминации. Неловко, что все, что делает этот человек, доставляет мне удовольствие, но так и есть. Очевидно, что со мной что-то не так.
А затем он отпускает горло, все еще прижимая меня весом своего тела к книжной полке. Я протестующе стону, когда он расстегивает мою рубашку спереди, отрывая пуговицы, после чего с силой дергает лифчик вниз и обхватывает губами твердый сосок.
Я выгибаюсь навстречу, мое тело словно горит от его прикосновений.
— Элиас, — выдыхаю его имя, ненавидя то, как сильно желание сквозит в моем тоне.
Он посасывает второй сосок, а затем сильно прикусывает ключицу заставляя меня вскрикнуть.
— Звучит так, будто ты получаешь удовольствие.
Язык Элиаса скользит вверх по моему горлу, а затем он целует меня, его язык проникает мне в рот, как будто он пытается трахнуть меня им.
Я стону, тело инстинктивно выгибается ему навстречу, и я обхватываю руками его шею.
Он рычит, кусая меня за губу и хватает за руки, отводя их в сторону.
— Никаких прикосновений. — В его потрясающих льдисто-голубых глазах бурлят ярость и желание, и у меня перехватывает дыхание. — Я всё контролирую.
Я тяжело сглатываю, страх пересиливает постыдное желание, зародившееся в глубине моего живота.
Он грубо вынимает пальцы из моей киски.
— Открой рот.
Я прикусываю губу, прежде чем открыть рот.
Он просовывает туда свои пальцы, покрытые моими соками.
— Высоси их дочиста.
Вкус моего возбуждения на его пальцах заводит меня, я обхватываю их губами и облизываю каждый, прежде чем прикусить один зубами.
Он рычит и вытаскивает пальцы у меня изо рта.
— Ты только что укусила меня?
Я пожимаю плечами, пытаясь вести себя невозмутимо, несмотря на то, что напугана до смерти.
— Возможно.
Миссис Кендалл спит, блядь, как убитая, что означает, что она никогда не услышит нас здесь, наверху.
Элиас сильно хватает меня за горло и заставляет развернуться.
— Ты пожалеешь об этом, Гурин. И пожалеешь о том, как разговаривала со мной в классе.
Я чувствую, как он задирает подол моей юбки, а затем хватает за кружево трусиков. Когда слышу, как они рвутся, ужас пронзает мое сердце. Я задыхаюсь, пытаясь отбиться от него, но он слишком силен.
— Что ты…
Его ладонь резко опускается на мою задницу, и он закрывает мне рот рукой, заглушая крик боли. Сила шлепка ошеломляет и лишает меня дыхания, когда он делает это снова, по другой ягодице.
— Ты непослушная девочка, Наталья. А ты знаешь, чем грозит непослушание?
Я борюсь со слезами, покалывающими глаза, зная, что последнее, чего я хочу, — это доставить ублюдку удовольствие видеть мои слезы. Есть что-то такое унизительное в том, чтобы оказаться в таком положении с ним, даже если рядом нет никого, кто мог бы стать свидетелем этого.
Я знаю, что ранее совершила ошибку, разговаривая с ним так, как в классе. Думаю, в каком-то смысле я сама навлекла на себя это, но я была так зла. То как Ева обращалась с ним придало мне уверенности сделать то же самое, забыв, что он держит такую могущественную информацию над моей головой.
— Непослушных девочек нужно наказывать.
Он шлепает меня по ягодицам с еще большей силой, и я прикусываю губу, желая впиться зубами в его руку, но угол, под которым он ее держит, делает это невозможным.
Хуже всего то, что я чувствую, как мои бедра становятся влажными от возбуждения, потому что, хотя он причиняет мне боль, это возбуждает не меньше. Кажется, что бы ни делал со мной этот мудак, власть, которую он имеет над моим телом, всегда здесь, провоцируя меня.
Он скользит двумя пальцами между моих бедер и стонет.
— И, похоже, этой непослушной девочке нравится, когда ее наказывают. — Он издает цокающий звук мне в ухо. — Но тогда это на самом деле не наказание, не так ли? Ты не можешь наслаждаться. Это не так работает. — Его губы дразняще касаются мочки моего уха, заставляя
