– А если не очень?
– Это вряд ли, но…
Зазвонил телефон. Вадим от неожиданности подскочил, потому что аппарат стоял почти у него над ухом. Глеб взял трубку.
– Алло! Да, «Пилот»… Что? Какая? Сейчас «Дюран Дюран», «View To A Kill»… До нее? А, до рекламы! – Глеб в паузе подмигнул Вадиму. – Это группа «Темная половина», песня «Весна»… Ну, не знаю, девушка, смотрите в магазинах или попробуйте попозже скачать у нас на сайте… Пожалуйста. До свидания.
Положив трубку, Глеб уселся на краешек стола и торжествующе глянул на своего смущенного гостя.
– Ну, что, супермен, – сказал он, покручивая связку ключей на пальце, – с тебя бутылка. Тобой уже поклонницы интересуются.
Вадим немного стушевался, но было видно, что он доволен.
– Ладно, не дрейфь, – уже серьезно добавил Шестопалов, – сработаемся. Пока можешь посидеть, подумать, а я тебя оставлю ненадолго.
Он вышел.
Вадим посидел немного, покрутил головой, полистал списки песен. Время от времени он бросал короткий взгляд на телефон. Глеб наверняка решил бы, что он ожидает новых звонков, но Вадим интересовался телефоном совсем по другой причине.
Наконец, он решился. Аккуратно приподнял трубку, набрал номер. Молчание его длилось очень долго.
Абонент не отвечал.
4
– Сима, вставай! В садик опоздаем.
– Не хочу!
– Я те дам «не хочу»! Ну-ка, поднимайся.
Лариса легонько потянула мальчика за ухо. Максим открыл один глаз, моргнул, снова закрыл. Начиналась его любимая игра под названием «Пинками в детский сад».
– Симка, не зли маму.
Мальчишка открыл другой глаз.
– А ты купишь мне вечером Бэтмена?
– Если не встанешь, я Бэтмена сделаю из тебя самого!
Максим нехотя стал выползать из-под одеяла.
– Вот умничка.
Лариса пошла в кухню. Электрический чайник уже закипал, на столе стояла тарелка с бутербродами и миска манной каши. На завтрак в садик они, как всегда не успевали, приходилось кормиться дома. Впрочем, домашнюю кашу пятилетний сорванец жаловал не больше, чем детсадовскую, и сейчас Ларису ожидала еще одна перебранка – одна из тех, что иной раз доводили ее до нервного срыва.
– Максим, ты идешь умываться?
– Да-а, иду-у.
Маленькая тень переместилась из детской комнаты в ванную. После нескольких секунд мелодичного журчания, смешанного с зеванием, свирепо гавкнул сливной бачок унитаза. Потом полилась вода из крана. Несмотря на ранний нигилизм, малыш умывался сам и чистил зубы без напоминаний. Вероятно, самостоятельности он учился у мамы, которая уже не первый год наглядно демонстрировала, каково обходится без поддержки. Иногда Лариса ловила его за возней с молотком – Максим пытался что-то починить, предварительно сломав. Когда после очередного вывода из строя какого-то аппарата Лариса сделала ему замечание, мальчишка вскинул руку в театральном жесте и рявкнул: «А кто будет чинить? Пушкин, что ли?! Или папа?».
С манной кашей Максимка сегодня управлялся особенно долго. Лариса успела помыть посуду, заправить постель и вынести мусор, а парень все еще ковырялся в тарелке.
– Сима, если ты наелся, так и скажи!
– Я наелся.
– Тогда пей чай, он уже остыл.
Максим отодвинул тарелку и схватился маленькой ручонкой за самый большой бутерброд. В этот момент в дверь позвонили.
– Ой! – вырвалось у Ларисы. В такой ранний час их никогда не навещали. Даже соседка Люба, прежде чем завалиться в гости, предварительно звонила по телефону. Кто это может быть?
Лариса, увидев на лице сына вопросительно-настороженное выражение, подмигнула ему и направилась в прихожую. Заглянув в глазок двери, она никого не увидела. Едва она успела подумать, что звонок просто среагировал на помехи в сети (такое у нее иногда случалось), как позвонили снова.
По старой привычке – не раздумывая – Лариса открыла дверь.
– При-и-вет!
Она отшатнулась. На пороге, привалившись к косяку, стоял плечистый гигант в безрукавке и синих спортивных штанах.
– Привет, – выдавила Лариса. – Чего так рано?
– Разбудил? Извини. В квартиру-то пустишь?
Лариса крепче взялась за дверь, оставив только небольшой проем, чтобы можно было разговаривать.
– Извини, Володя, некогда. Сына в садик собираю. Что ты хотел?
Мужчина поцокал языком.
– Даже по старой дружбе?
Лариса побледнела.
– По какой дружбе? Это ты с Игорем дружил, а я с вами не выпивала.
– Да ладно, я не настаиваю. – Визитер отодвинулся от косяка, сунул руки в маленькие карманы штанов. – Я просто зашел тебя проведать, узнать, как вы тут. Игорь скоро уже приедет, знаешь?
Лариса стала уже не просто бледной, она похолодела.
– Знаю. Всё у тебя?
– Ага.
– Ну, тогда еще раз извини, мне надо собираться. Если увидишь Игоря первым, можешь передать, что у нас с Максимом все в порядке.
– Лады. Пока!
Он отправился восвояси, насвистывая какую-то блатную гадость. Лариса захлопнула дверь – пожалуй, громче, чем обычно.
– Мама! – позвал из кухни сынишка. – Кто там?
– Никто, – произнесла Лариса, вытирая повлажневшие глаза. – Это дяденька… дяденька из ЖЭКа.
Вездесущий Кирилл Обухов в это самое время находился за сотни километров от города – в соседней области, в маленьком районном центре под романтичным названием Семеновка. Он вышагивал по разливочному цеху со странным выражением лица. Рядом семенил главный технолог, маленький лысоватый грибок в засаленном костюме, и что-то пытался прокричать директору на ухо, но уже тысячная по счету попытка обернулась полным провалом: «странное выражение лица» босса настолько его пугало, что, едва раскрыв рот, мужичок тут же его закрывал.
Нельзя сказать, что Кирилл Обухов был деспотичным директором. Не тянул он и на злюку, беспричинно срывающуюся на подчиненных. Однако и назвать его добряком, несмотря на приличную комплекцию, никто не решался. Все толстяки добрые? Ха-ха, только не те, что владеют ликероводочным производством!
Остановившись перед одним из секторов разливочной линии, Кирилл поднял руку с вытянутым указательным пальцем.
– Это что? – спросил он.
– Это? – растерялся технолог. – Черт, это мусор...
Кирилл присел, дотянулся до картонной коробки, доверху набитой какой-то бумагой.
– Что за мусор и почему он здесь?!
– Ну… мы сейчас уберем.
– Не надо, я сам.
Кирилл поднялся и с такой силой пнул по коробке, что она на десяток метров вылетела в проход, ударив одного из рабочих.
– Клюев! – обратился Кирилл к лысому грибку. – Чтобы сам директор ходил по заводу и убирал коробки с мусором – да я тебя за одно за это четвертую! На вот, почитай.
Он сунул ему под нос газету, которую до сих пор держал под мышкой. Технолог развернул ее, прочел первый же попавшийся заголовок.
– «Кто заказал прокурора?».
– Да не это! На обороте читай.
Клюев перевернул газету. Через полминуты лицо его вытянулось и стало похоже на высохшую головку чеснока.
– Это чья?!
– Не знаю, будем искать. Пошли в контору уже!
Когда начальник и технолог ушли, рабочие еще долго переглядывались и шушукались. Тот, в кого попала проклятая коробка, наверняка затаил обиду и уже обдумывал текст письма в трудовую инспекцию. Все толстяки добрые, ха-ха…
В конторе, располагавшейся в кирпичном двухэтажном здании, Кирилл вывалил на стол своего кабинета целую пачку газет, всего штук десять. Клюев таращился на нее во все глаза, и его маленькие очки сами собой полезли на лоб.
– Свежий номер, – пояснил Кирилл, – только что выдернул в киоске. Потом раздашь всем, но сначала сам прочитай.
Технолог опустил очки на место, сел на стул и принялся читать.
«Ежегодно в нашей области сотрудники отдела по борьбе с экономическими преступлениями выявляют десятки подпольных цехов, в которых производится фальсифицированная водка. Можно сколько угодно говорить об экономическом ущербе, об ущербе, причиненном здоровью граждан, но явление это, пожалуй, вряд ли будет искоренено... Тем более явление это вызывает тревогу, когда недоброкачественный товар выпускают известные и уважаемые предприниматели…».
Клюев сделал паузу, посмотрел на Кирилла. Тот ухмылялся.
– Дошел до эпитетов в мой адрес? – спросил он.
Технолог кивнул.
– Читай дальше. Только не вслух, я тебя умоляю.
«На днях сотрудники областной Госторгинспекции изъяли из торговой сети большую партию недоброкачественной водки, изготовленной на Семеновском ликероводочном заводе, который, кстати, находится за пределами нашей области. Причина – использование при изготовлении недостаточно очищенной воды и наличие посторонних примесей, вредных для здоровья»…
– Что?! – взвился Клюев, и очки его снова поползли вверх. – Кто это писал?!
