— Я все еще суровая женщина, — Эверли улыбнулась ей. — Но я также думаю, что это так мило, что он вернулся за тобой.
— Он вернулся не ради меня. Он вернулся, чтобы бульдозером сровнять с землей нашу городскую площадь, — Холли проигнорировала небольшое волнение, охватившее ее при словах Эверли. — И он уехал так же быстро, как и приехал, так что я не думаю, что это как-то связано со мной.
Улыбка Эверли растаяла.
— Может быть, я просто надеялась, что с кем-то из нас случится что-то хорошее.
Холли вложила свою руку в перчатке в руку кузины и крепко сжала ее.
— Мы договорились, что романтика умерла, когда нам исполнился двадцать один год, помнишь?
— И что никто из нас не подходит для брака, — Эверли вздохнула. — Я помню.
— Так что же изменилось?
— Ничего, — Эверли покачала головой. — Я просто глупая. Может быть, мысль о том, что это место исчезнет, делает меня сентиментальной.
— Может быть, возвращение Джоша напомнило тебе о твоем собственном прошлом, — предположила Холли. — И о том, кто сбежал.
Их взгляды встретились, и Холли мягко улыбнулась ей. Она знала все о прошлом Эверли так же, как Эверли знала о ее прошлом. Они обе носили свои шрамы внутри.
И они делали их сильнее, а не слабее.
— Как ты думаешь, это может сработать? — спросила Эверли, разглядывая плакаты, которые держала Холли.
— Скорее всего, нет, — Холли вздохнула.
— Но мы должны попробовать, не так ли?
— Да, — сказала Холли. — Мы должны.
Эверли подняла голову, ее глаза расширились, когда она взглянула через плечо Холли. Медленная улыбка заиграла на ее губах.
— Может быть, план с тайным агентом сработал лучше, чем мы думали, — сказала она, понизив голос.
— Что ты имеешь в виду?
— Смотри, — улыбка Эверли стала больше, и Холли повернулась, чтобы проследить за направлением взгляда своей кузины.
И тут она увидела Джоша Гербера, который читал один из плакатов, склонив голову набок. Ветер шевелил его густые темные волосы, в то время как он доставал телефон, чтобы сделать снимок, а затем поднес телефон к уху.
— Он не уехал, — пробормотала Эверли. — Что означает одно из двух. Либо он напуган нами больше, чем мы думали…
— Либо? — Холли снова посмотрела на мужчину. Он шел в сторону кафе, его телефон все еще был прижат к уху, Джош совершенно не замечал, что они наблюдают за ним.
— Либо он остался из-за тебя, — Эверли хлопнула в ладоши. — В любом случае, я считаю это победой.
Глава 9
— Я позвонила, чтобы сообщить тебе, что буду жить в «Ридженси» несколько дней, на случай если тебе понадобится позвонить мне, — сказала его бабушка.
Джош нахмурился.
— Почему ты в отеле? — спросил он бабушку, все еще глядя на плакат с рекламой второго городского собрания. Он оставил его на месте, ведь уже сфотографировал его на свой телефон.
— Твой дедушка ведет себя неправильно. Я подумала, что дам ему несколько дней, чтобы он побушевал, попыхтел и выкинул из головы все, что у него накипело.
— Что случилось?
Холодный ветер трепал его волосы.
— Ты знаешь, какой он. Устраивает припадки, потому что не может дозвониться до тебя, и вымещает это на всех остальных. Слава Богу, что он не может сам доехать до аэропорта, иначе он был бы уже на полпути к тебе.
Джош зажмурился.
— Я вернусь домой. Ты не должна иметь с этим дело.
— Ты ничего такого не сделаешь. Это только даст ему то, чего он хочет. Пусть побудет немного в одиночестве, ты главный. В любом случае, мне не помешает отдохнуть. Я записана на массаж лица на сегодня, а кое-кто из девчонок приедет в город, чтобы встретиться со мной на ужин сегодня вечером.
Всем подругам его бабушки было около восьмидесяти, как и самой бабушке. У него дрогнули губы, когда она назвала их девчонками.
— Может быть, тебе не стоит возвращаться.
— Мне восемьдесят три года, милый, — его бабушку это позабавило. — Я не собираюсь начинать совершенно новую жизнь. И вообще я люблю этого глупого старика.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И разве не это было самым главным? Неважно, каким засранцем был его дед, он все равно был любим женщиной, которую не заслуживал. Неважно, сколько раз Джош пытался уговорить ее на встречу с адвокатом или на прекрасно обставленную квартиру, она не хотела уходить от человека, который иногда злился так, что выгонял ее из собственного дома.
В ее голосе было столько тепла.
— В любом случае, расскажи мне о Винтервилле. Он такой же красивый, как на фотографиях?
— Я собираюсь снести его бульдозером, бабушка.
— Прекрати. Нет, не собираешься. Ты собираешься сделать его лучше, как ты всегда делаешь.
Это была еще одна особенность его бабушки. Не только его дедушка грелся в лучах ее преданности, но и Джош тоже. Она во всем видела хорошее, даже когда ничего хорошего не было видно.
Ему казалось, что, даже если бы она была бабушкой Сатаны, она бы ходила и рассказывала людям, как здорово, что он всех согревает.
— Ты останешься там на Рождество? На Рождество там очень красиво. Ты мог бы поужинать в гостинице Винтервилля. Ты знал, что они собираются вокруг елки и поют песни?
Да, он знал.
— Я не пробуду здесь так долго. И вообще мы не празднуем Рождество.
— Нет, празднуем. Вообще-то тебе стоит повеселиться. Я беспокоюсь о тебе, дорогой. Ты трудоголик, как твой дедушка. Тебе нужно время, чтобы расслабиться.
Он вздрогнул от такого сравнения.
— Я расслаблен. Даже не ношу галстук. И я не знаю, сколько времени это займет, — или как долго он будет твердить себе, что он здесь только по делу, а не для того, чтобы заставить Холли Винтер вспомнить ту единственную ночь, которую они провели вместе.
— Может быть, тебе стоит покататься на санках, — продолжила его бабушка. — Ты собираешься украсить арендованный дом к праздникам? Там неподалеку есть ферма рождественских елок, это кажется таким веселым занятием.
— Как долго ты изучала это место? — Джош старался не рассмеяться. Он не собирался ничего украшать.
— Твой дедушка оставил несколько документов и брошюр. Я взглянула.
— Ну, оно не выглядит как раньше. Место стало немного запущенным.
— Это потому что бедная Кэнди Винтер умерла. Я говорила тебе, что однажды встретила ее? На торжественном вечере по сбору средств на ликвидацию детской неграмотности. О Боже, эта женщина была настоящей боевой машиной. Ей удалось убедить Оскара Джентри открыть свой бумажник, хотя все говорили, что когда это случится, конец света наступит и демонические мотыльки вырвутся на свободу.
Джош усмехнулся.
— Дорогой, мне пора идти. Я только что видела, как Минди Лэтэм прошла мимо, и похоже, что она сделала какую-то операцию. Мне нужно узнать все подробности.
— Конечно. Хорошего отдыха, и мы с тобой скоро поговорим.
— Береги себя. И развлекайся. Возможно, тебе это даже понравится.
Он покачал головой и завершил разговор, затем отправил сообщение Уилле, попросив ее организовать голосовую конференцию с его дедушкой. Одно дело — избегать его, другое — если это причиняет боль его бабушке.
Он толкнул дверь в кафе. Долорес подняла голову и улыбнулась, когда он вошел.
Почему она улыбается мне?
Она должна была плюнуть ему в кофе. Ему никогда не понять здешних людей.
— Что Вам предложить? — спросила она.
Он засунул телефон в карман.
— Ничего, что я здесь?
Что это был за внезапный приступ совести?
Она была деловой женщиной, клиент был клиентом. И все же он хотел, чтобы она сказала, что все в порядке.
Долорес моргнула, обдумывая его вопрос.
— Конечно, все в порядке, — сказала она, протягивая руку через прилавок, чтобы погладить его по руке. От этого легкого жеста у него сжалось горло. — Вы — клиент, а каждый клиент — друг. А Вы выглядите замерзшим, — сказала она, ее голос был полон тепла. — Может быть, Вы присядете у камина, а я принесу Вам кофе и выпечку?
