перед ним, сравнявшись с ним с ног до головы.
— Не делай того, о чем пожалеешь, брат.
Не дожидаясь его ответа, я пошел в свою комнату и нашел пузырек с противоядием. Я вернулся туда, где оставил Сноу и брата.
Он метался по комнате.
— Она посадит нас в тюрьму, — шипел он.
— Я поговорю с ней. Просто дай мне время, и мы найдем способ. Я заставлю ее понять нас и то, почему мы сделали то, что сделали.
— Я не могу позволить тебе сделать это, — предупредил Дункан.
— А я не могу позволить ей умереть. — Нет, я действительно не мог.
Снежинка владела мной.
Я сделал шаг к ней, когда брат остановил меня, размахивая пистолетом перед моим лицом. Его глаза были совершенно безумными, как будто он потерял последнюю ниточку своей человечности.
— Я не могу позволить, чтобы из-за твоей глупой ошибки я оказался в тюрьме, Лиам. Не после всего, через что мы прошли.
— Ты угрожаешь мне? — медленно спросил я. Он не отступил.
— Брат… — Я пытался образумить его, но это было безнадежно.
Он бросился вперед и схватил пузырек в моей руке. Я отшатнулся назад, но Дункан не остановился. Он боролся, пытаясь вцепиться когтями в мою руку.
— Остановись! Дункан!
Он ткнул пистолетом мне в грудь и зарычал.
— Отдай его мне!
Мы оба боролись друг с другом. Я защищал пузырек, а он пытался отобрать его у меня.
— Брат, остановись. Остановись, мать твою!
Я потянулся к пистолету, пытаясь отодвинуть его от нас.
Дункан сходил с ума, прижимаясь ко мне. Мы оба тяжело дышали и кричали друг на друга, когда звук выстрела разнесся по комнате, отразившись от стены. Наши глаза расширились, а в моей груди раздался клокочущий вздох. Дункан отшатнулся от меня и упал на колени, кровь залила его рубашку.
— Нет! — прорычал я, падая на колени рядом с ним. Он сжал грудь, и я попытался надавить на рану, но из нее обильно текла кровь.
Его тело содрогалось.
— Она… умирает… осталось всего три минуты… до того, как яд… возьмет верх.
Мое сердце заколотилось. Я оглянулся на Сноу, потом на брата. Дункан дрожаще улыбнулся.
— Иди… к… ней.
Я сжал флакон в руке и сделал выбор.
Я отошел от брата и направился к Сноу. Я вылил половину пузырька ей в рот, но часть пролилась на подбородок.
— Черт, — выругался я, прежде чем вылить остаток себе в рот.
Я наклонился и поцеловал ее, вливая противоядие ей в рот и в горло.
Я целовал ее, пока мой брат лежал на полу и умирал.
Сноу вздрогнула, когда мой брат выдохнул последний раз.
* * *
Шесть часов спустя Сноу открыла глаза. Она моргнула, обвела взглядом комнату и остановила свой взгляд на мне. Я сидел рядом с ней на кровати. В моей комнате.
Джордж помогал мне убирать в другой комнате, где Хильда и Дункан испустили последние вздохи. Он унес тела, а я остался со Сноу, присматривая за ней. Меня беспокоило, что я слишком долго не давал ей противоядие.
Но прошло несколько часов, и вместо того, чтобы умереть, я увидел, что она всего лишь… без сознания.
Как только наши глаза встретились, ее глаза наполнились слезами. Ее подбородок задрожал.
— Это правда? — прошептала она, ее голос надломился.
Я кивнул, погладив большим пальцем ее щеку.
— Это все правда, Снежинка. Мне очень жаль.
Она всхлипнула, прижавшись ко мне.
Я не был героем ее истории.
Я был злодеем, но она все равно искала меня. Она все еще находила во мне утешение.
И я поклялся снова завоевать ее доверие.
На этот раз я не собирался разбивать ей сердце.
ЭПИЛОГ
Сноу
2 года спустя
Если бы вы спросили меня два года назад, будет ли моя жизнь такой, как сейчас, я бы рассмеялась и сказала, что вы сумасшедшие. Два года назад я планировала вернуться в школу-интернат к скучной, спокойной жизни.
А сейчас?
Ну, моя жизнь не была ни скучной, ни спокойной.
Громкий крик наполнил коттедж, и я закатила глаза, выходя из ванной и обматывая тело полотенцем.
— Меня не было всего десять минут.
— Он хочет молока.
— Он всегда хочет молока, — пробормотала я.
Лиам одарил меня своей фирменной кривой ухмылкой. Он передал мне нашего сына, Элиаса, и я устроилась у него на коленях. Его руки обвились вокруг нас, и Элиас прижался к моему соску.
Губы Лиама прикоснулись к моему виску в нежном поцелуе. Я еще больше прильнула к нему. Через двадцать минут Элиас был сыт и спал у меня на руках. Я положила его в люльку рядом с нашей кроватью и прижалась к мужу. Его глаза больше не были мертвыми. В них было тепло. Любовь ко мне и нашему сыну. Но я все еще видела горе, которое он так хорошо скрывал.
Глубоко внутри Лиама терзало чувство вины.
Два года назад, когда я проснулась, я не знала, как реагировать. Я плакала, бушевала и ненавидела Лиама. Мне потребовались месяцы, чтобы окончательно смириться с тем, что произошло. И все эти месяцы Лиам был терпелив со мной. Он объяснил мне свою версию событий.
Мне потребовалось много времени, чтобы понять его, но, в конце концов, я осознала, насколько сильно мой отец испортил все наши жизни.
Я не знала, что произошло между Дунканом и Лиамом после того, как я потеряла сознание. Я узнала, что Дункан умер, и Джордж сказал мне, что это был несчастный случай. Ему не нужно было объяснять, я и так поняла, что он имел в виду.
Лиам никогда не говорил об этом.
Я тоже.
Мы также никогда не говорили о своем прошлом. Я никогда не вспоминала об отце, а он — о своей сестре или брате. Мы жили дальше… и мы научились жить вместе, несмотря на наше прошлое.
Мы научились любить друг друга, несмотря на наше прошлое.
Когда я проснулась, Лиам сказал мне, что мы уезжаем. Он продал королевское поместье, и мы поселились здесь, в коттедже, вдали от остального мира, где были только я и он… и наш ребенок. Конечно, с нами приехали наши волки. Я слышала их вой вдалеке, недалеко от нашего дома. Они любили бегать по ночам по лесу.
— Я немного ревную. Наш сын лакомился твоими сиськами, — проворчал Лиам.
— Он уже спит. — Я подмигнула. Он обхватил мою тяжелую грудь, отчего из сосков потекло молоко.
Лиам наклонился вперед и засосал один упругий сосок в рот.
