Глава 35
Юки снова смотрела в его серо-голубые глаза, но на сей раз сидя по другую сторону стола в больничном кафетерии, где доктор Джон Чесни расправлялся со своим вегетарианским чили.
— Наконец-то могу пообедать, — сказал он. — И всего через четырнадцать часов работы.
Юки считала дока восхитительным и чувствовала головокружение только от одного взгляда на него, но прекрасно понимала, что привлекательность не делает его хорошим или честным или вообще каким-то. Она даже припомнила парочку симпатичных подлецов, с которыми встречалась, не говоря уж о немалом количестве красивых убийц, виденных ею в суде. Не важно!
Однако Джон Чесни был не только восхитителен, он еще оказался чертовски мил.
Она почти чувствовала дыхание матери на своей шее, когда та шептала: «Ю-юки, этот доктор Джон, он — хороший кандидат на роль мужа».
«Мам, мы ничего о нем не знаем».
Чесни сделал глоток колы и сказал:
— Я даже еще не познакомился с Сан-Франциско как следует. Я здесь уже четыре месяца, и все мое расписание: вырваться с работы, доплестись до дома и уснуть прямо в душе.
Юки засмеялась. Она представила его обнаженным — светло-пепельные волосы прилипли ко лбу, а вода струится по мускулистому телу…
— Стоит мне проснуться — и я уже снова здесь. Словно День сурка в зоне боевых действий, но я не жалуюсь. У меня работа, о которой я всегда мечтал. А у вас? Вы ведь юрист, верно?
— Да. Так и есть.
Юки рассказала Джону, что в данный момент ожидает вердикта по очень известному делу, возможно, он о нем слышал.
— Бывшая королева красоты убила отца ломом и пыталась сделать то же самое с матерью…
— Так это ваше дело? Мы все обсуждали женщину, выжившую после пяти сильнейших ударов по голове. Господи! Проломленный черепной свод, выбитая глазница и расплющенная челюсть. Она очень хотела жить.
— Да-а. Ее отречение от «посмертного заявления» стало для нас настоящим ударом под дых.
Мысли Юки вернулись к Роуз Гленн; она невольно провела рукой по своей суперкороткой стрижке и, подняв глаза, увидела улыбку и одобрительный взгляд доктора Чесни.
— Она вам очень идет, Юки.
— Думаете?
— Вы же знаете, что я должен был так сделать.
— Ну, добрые намерения не являются оправданием, доктор. Вы сотворили это своими ножницами, верно? Прошлись словно газонокосилкой. Вы сделали мне худшую стрижку в жизни, разве не так, док?
Чесни засмеялся.
— Виновен в подготовке и исполнении плохой стрижки. Но я сделал очень аккуратные стежки.
Юки рассмеялась вместе с ним.
— Джон, я позвонила, потому что хотела извиниться. Мне очень жаль — я вела себя как сумасшедшая стерва, когда была здесь.
— Ха! Вы были лучшим сумасшедшим пациентом из всех, кого я встречал.
— Да бросьте! — Она снова рассмеялась.
— Правда. Вы не угрожали мне, не ударили и не ткнули иглой. У меня сейчас в отделении «Скорой помощи» находится один парень с тремя сломанными ребрами и сотрясением — так он не хотел оставлять свой мобильник. «Я работаю», — говорил он нам. Понадобилась помощь трех человек, чтобы забрать у него телефон.
В этот момент подал голос бипер доктора. Он взглянул на него и сказал:
— Проклятие. Мне нужно возвращаться. Ммм, Юки, не хотите как-нибудь повторить?
— Конечно.
— Может, сходим куда-то еще? Вы могли бы показать мне город.
Юки изобразила улыбку скромницы.
— Полагаю, я прощена.
Джон положил свою руку поверх ее.
— Я дам вам знать.
Она улыбнулась, и он улыбнулся ей в ответ. Они смотрели друг другу в глаза, пока он не убрал руку, а потом он ушел.
Юки уже начала ждать его звонка.
Глава 36
Синди вышла из дома и повернула направо. Прижав к уху трубку, она слушала, как Линдси ей говорила:
— Я хотела бы что-то сделать, но мы погрязли в деле Бэйли. Погрязли по уши.
— Мой редактор придерживает для моей статьи первую страницу в газете «Метро». Сейчас крайний срок. И ты утверждаешь, что совсем ничего нет?
— Хочешь узнать правду? Мы с Конклином были отстранены от дела Скитальца Иисуса еще в первый день. Мы пытались работать над ним в свое личное время…
— В любом случае спасибо, Линдси. Нет, правда, — заверила Синди и сложила телефон. Ей сказали достаточно. Никто над этим делом не работает.
Синди двинулась вверх по Таунсенд-стрит к улочке, отделяющей ее дом от того места, где был убит Скиталец Иисус. Она остановилась около простенького «алтаря» рядом со станционным двором: на дорожке по-прежнему виднелась кровь, в сетку забора были вставлены записки и недавно увядшие цветы.
Она почитала послания от друзей, написанные Скитальцу Иисусу: по нему скучают и помнят его. Эти записки трогали за живое. Убили хорошего человека, а полиция слишком занята, чтобы искать виновника. Так кто же выступит на стороне Скитальца?
Она.
Синди двинулась дальше, не отставая от прохожих, выходящих с железнодорожной станции. Свернув на Пятую улицу, она направилась к кирпичному зданию в центре квартала, в котором располагалась столовая для бездомных «От всего сердца».
С одной стороны от столовой находился захудалый винный магазинчик. С другой — китайская забегаловка, выглядевшая так жалко, словно там подавали прошлогодние беличьи запасы под коричневым соусом[3].
Между забегаловкой и столовой для бездомных нашлась черная дверь. У Синди была назначена встреча как раз за этой дверью. Подтянув повыше ремешок сумки с ноутбуком, она повернула ручку и толкнула дверь бедром. Перед ней открылся темный лестничный пролет, в нос ударил кислый запах.
Синди начала подниматься по крутой лестнице, перемежаемой крошечными площадками. Она поднялась до этажа с тремя дверьми, надписи на которых гласили: «Маникюрный салон», «Массажный кабинет», и ближе к лицевой стороне здания располагалось «Пинкус и Пинкус, адвокатское бюро».
Синди нажала кнопку на интеркоме рядом с дверью и назвала свое имя. Дверь открыли. Она села в крошеч — ной приемной, которую почти полностью занимала потрескавшаяся кожаная софа и кофейный столик. Синди пролистывала старый выпуск «Еженедельно для нас», когда ее окликнули по имени.
Мужчина представился Нейлом Пинкусом. Он был в серых слаксах, белой рубашке с пуговицами на воротнике и закатанными рукавами и без галстука. Редеющие волосы, приятное, но неприметное лицо и золотое обручальное кольцо довершали картину. Он протянул руку для пожатия, и Синди ответила ему тем же.
— Рада с вами познакомиться, мистер Пинкус.
— Нейл. Давайте пройдем внутрь. Я могу уделить вам лишь несколько минут, но они всецело ваши.
Глава 37
Синди села напротив стола адвоката, спиной к грязному окну и окинула взглядом рамочки с фотографиями, стоявшими на комоде справа от нее: братья Пинкус со своими красивыми женами и дочерьми-подростками. Нейл Пинкус нажал кнопку на телефонном коммутаторе и сказал брату:
— Ал, пожалуйста, принимай пока мои звонки. Я освобожусь через несколько минут. — Потом он обратился к Синди: — Чем я могу вам помочь?
— У вас отличная репутация в этом районе.
— Спасибо. Мы делаем все, что можем, — ответил Пинкус. — Когда человека арестовывают, он либо получает государственного защитника, либо обращается к нам.
— Как здорово, что вы делаете это бесплатно.
— На самом деле это себя оправдывает, и мы не одиноки. Мы сотрудничаем с местными бизнесменами, которые делают взносы на судебные издержки и прочие расходы. У нас есть программа по обмену, еще мы организовали курсы по борьбе с безграмотностью…
Зазвонил телефон. Нейл Пинкус посмотрел на высветившийся номер, потом снова обернулся к Синди и заговорил, перекрикивая телефонный звонок:
— Извините, но, думаю, вам стоит рассказать, зачем вы здесь, прежде чем этот телефон сведет нас обоих с ума.
— Я пишу серию статей о Скитальце Иисусе — бездомном, которого недавно нашли мертвым.
— Я читал ваши статьи.
— Да. Хорошо. Дела обстоят так, — продолжила Синди. — Я не могу достучаться до полиции. Они считают его дело безнадежным.
Пинкус вздохнул:
— Что ж, это типично.
— Мне нужно узнать настоящее имя Скитальца, чтобы хоть как-то подобраться к его прошлому и двигаться дальше. Я надеялась, что он окажется вашим клиентом. Если нет, то не могли бы вы вывести меня на человека, знавшего его?
— А-а. Если бы я знал, чего вы хотите, то мог бы избавить вас от бесполезной встречи. Я, конечно, видел его на улице, но Скиталец Иисус никогда сюда не приходил, а если бы и приходил, то я, возможно, вам бы не сказал.
— Адвокатская тайна?
— Не совсем. Послушайте, Синди, я вас не знаю, поэтому мне не следовало бы советовать вам, как поступать. Но я все-таки скажу. Бездомные — не марионетки. Они стали бездомными в силу определенных причин. Большинство из них являются наркоманами. Или психически больными людьми. Некоторые склонны к агрессии. Я уверен, что ваши мотивы благородны, но этот парень был убит.
