– Слезай! – вдруг донеслось снизу. – Упаси Светлые, расшибешься!
Раздвигая макушкой крупные пятипалые листья, я гусеницей доползла до развилки и вытолкнула из нее застрявший мяч. Радостные визги были мне наградой. Ползти же спиной вперед обратно оказалось сущим мучением. Несколько раз руки соскальзывали, и в животе все обрывалось от мысли, что я сейчас свалюсь. Горгулья над водостоком была гораздо надежнее раскачивающейся ветки.
Стволу за спиной я обрадовалась, как лучшему другу. Где-то слева был сук… Ага, вот он. Я, как клещ, вцепилась в него и расслабилась, позволив себе передышку. Ф-фу-ух!.. Спускалась я гораздо быстрее – не приходилось ощупывать ветки, определяя, выдержат они меня или нет. И, наконец, спрыгнула вниз, отряхивая грязные руки.
– Какой ты молодец!
Я ошарашено замерла, когда княжна расцеловала меня в щеки.
– Как тебя зовут?
– Ли… Лаура. Лаура Орейо, госпожа. Я девочка…
– Де-е-вочка? – Брови Куколки поднялись смешным домиком. – А почему ты так одета?
– Брат так решил…
Княжич буравил меня злым взглядом.
– Со смесками водишься, Марианна? Умыться не забудь!
Девушка не удостоила его ответом.
– Не бойся его. Он глупый и вредный, но совершенно безобидный. Тем более ты теперь под моей защитой.
Я попыталась сделать реверанс, растянув бриджи, как юбку.
– Благодарю вас, госпожа.
– Ой, какая ты смешная, – хихикнула Куколка. – А нормальная одежда у тебя есть?
– Платья? Есть… – «Наверное», добавила я про себя.
– Я хочу, чтобы за ужином ты сидела рядом со мной вместо этой раззявы, Ойлис. О… – вдруг озарило Куколку. – Я кое-что придумала. Так, девушки! – захлопала она в ладоши. – Все возвращаемся и готовимся к ужину и танцам!
Целеустремленная, как буксир с опытным лоцманом, княжна тащила меня за собой.
– Я хочу, чтобы сразу после купания ты пришла ко мне. Свои платья не бери, я сама подберу тебе одежду. Ты будешь очаровательной юной леди!
Наклонившись, зашептала мне на ухо:
– С этими курицами так скучно! А ты мне нравишься! Ни одна из них не полезла бы на дерево!
«Скорее, ни одна из них не рискнула бы вмешаться в ее с княжичем конфликт», – подумала я.
И в ту же секунду поняла, как навсегда избавиться от Джайра.
Глава 13
План был прост и незатейлив, как песня дворника. И, несмотря на это, он определил мою дальнейшую судьбу. Что было бы, откажись я от него? Потом я часто об этом задумывалась.
Годам к шестнадцати-восемнадцати флер достиг бы максимальной силы, и граф бы использовал меня, подкладывая под нужных людей. Что может быть проще, чем управлять мужчиной, томимым похотью?.. Кому-то я была бы наградой, кому-то, отравившемуся флером и сошедшему с ума, проклятием. Потом я бы состарилась, и граф поставил бы на кон мою жизнь в последний раз, выдав замуж. Наверняка брак был бы удачным. Годам к семидесяти – мы, райаны, даже полукровки, живем долго – я бы научилась виртуозно использовать возможности, даруемые флером, муж бы любил меня. Возможно, я бы даже родила ему детей. Возможно, была бы даже счастлива… Ровно настолько, насколько может быть счастлива марионетка в крепких руках кукловода.
А в тот день я, едва избавившись от Куколки, полезла на крышу. Не доверяя дрожащим ногам, на четвереньках спустилась к горгулье, смотрящей на север. В отличие от тех, что щерились клыками на юг, эта статуя почти вся заросла плесенью. По глупости, увидев склизкую поросль в первый раз, я ткнула ее пальцем, а потом неделю не могла отчистить ладонь. И песком терла, и щелоком, и даже порошком для уборки – ничего эту заразу не брало.
Теперь, наученная предыдущим опытом, я аккуратно зачерпнула плесень палочкой и положила ее во флакон, в котором госпожа Галия хранила притирания. Флакон треснул, и она выбросила его еще зимой, а я подобрала. Завинтив флакон крышкой, завернула его в носовой платок, засунула в карман и вкатилась в слуховое окно чердака. Летучие мыши, гроздьями повисшие на балках, крепко спали. Не сдержавшись, я почесала пузико одному из зверьков. Тот забавно хрюкнул, приоткрыл черную бусинку глаза и снова уснул. Мыши меня совершенно не боялись. Как, впрочем, и я их.
Вернувшись в свою комнату, я торопливо плеснула воды в таз – такой роскоши, как ванна или тем более душ, мне не полагалось. Согрела воду на решетке камина и быстро ополоснулась, надела чистое белье и свежую рубашку, достала из прикроватного сундука новые бриджи. Проверила, как чувствует себя плесень во флаконе, плеснула в нее сладкой воды, чтобы не засохла. Взболтала. Поделила плесень пополам, переложив часть в глиняную кружку. Выдрала гребнем несколько клоков волос и решила, что готова.
На гостевой этаж меня пропустили без проблем – служанок и пажей здесь сновало не меньше двух десятков. Кто с подносами, кто с начищенной обувью или одеждой из прачечной.
Прикинув расположение горгулий и балконов, я сообразила, что Куколка живет на середине этажа. Княжич наверняка неподалеку. Спросить бы, да нельзя – вдруг запомнят? Я притаилась за декоративной пальмой, наблюдая за слугами. Мое терпение было вознаграждено – мимо прошагал гувернер княжича и скрылся за дверьми слева от Куколкиных.
Ура!
Щелкая суставами пальцев, я подошла к двери в покой княжны.
– Меня ждут, – пролепетала я страже.
Хмыкнув, те раздвинули алебарды, позволяя постучать, а выглянувшая горничная с поклоном проводила меня к Куколке.
Девушка сидела перед зеркалом в нижней сорочке, и две служанки завивали ей локоны.
– А ты быстро, – благосклонно улыбнулась княжна.
Быстро?!
– Майя, – скосила она глаза на служанку, – дай госпоже Лауре мое бирюзовое платье и подгони по фигуре. Сильно не перешивай, просто скрепи ткань. Оно ей понадобится только на этот вечер.
– Да, госпожа. Идемте, госпожа. – Это уже мне.
– К-куда? – Голос дал петуха, а плесень во флаконе оглушительно хлюпнула.
– Переодеваться, глупая, – сморщила носик княжна Марианна. – Майя поможет затянуть шнуровку. Что такое? – удивилась она моим колебаниям.
– Можно, я сама?.. Я стесняюсь…
– Вот… Провинция! – хмыкнула Куколка со знакомыми интонациями Тимара. – Там ванная, можешь переодеться, раз уж за ширмой стыдишься.
О такой удаче я даже и не мечтала, придумав, наверное, десяток поводов, чтобы помыть руки.
В облицованной геометрической плиткой комнате было жарко и влажно. Раздевшись до рубашки, я утонула в бирюзовой парче. Светлые, какая же она тяжелая! Кое-как нашла горловину, просунула руки в короткие рукава.
Прислушалась. Чуть приоткрыв дверь, выглянула из щелки. Одна служанка укладывала волосы госпожи в высокую прическу, другая полировала ей ногти на руках, третьей не видно. Подобрав платье, я метнулась к полке с косметикой, нашла горшочек со смягчающим бальзамом для волос, и, пока не передумала, вылила туда плесенный раствор. Прости, Куколка…
Завернула флакон в платок, спрятала его в складках одежды, а потом вернулась в гостиную.
– Вы были правы, госпожа. Я одна не справлюсь…
Дуэньи говорят, что первый бал забыть невозможно. Первое взрослое платье, первая сложная прическа, первый вальс и веер, обмахивающий горящее от комплиментов лицо… Я почти ничего не запомнила. Может, потому, что первое взрослое платье на меня надели, когда мне было шесть, может, потому, что настойчивое внимание уже успело мне приесться… А может, потому, что руки дрожали от осознания содеянного и того, что уже ничего нельзя предотвратить, только переложить ответственность за свою пакость на чужие плечи.
Помню, вечер все не заканчивался. У меня рябило в глазах от ярких костюмов, слегка подташнивало от обилия сладкого, до которого я дорвалась, а голова просто пухла от имен – Куколка старалась представить свою новую игрушку как можно большему числу людей.
Я только повторяла, как заведенная кукушка в механических часах:
– Приятно познакомиться… Рада встрече… Большая честь быть представленной вам… Лаура Орейо, госпожа, побочная ветвь рода Орейо… Уже почти десять лет… Меня воспитывает брат, он секретарь графа Йарры… Конечно, я мечтаю побывать в столице!..
Книксен, и снова:
– Приятно познакомиться…
Сначала княжна представила меня родителям, сидевшим на почетных местах. Йарра справа, чуть позади него прислонился к колонне бледный, с залегшей под глазами синевой, Тимар. Каждый раз по приезде граф требовал отчетов, и Тим дневал и ночевал в его кабинете на папках с колонками цифр. А тут еще князь… Приемный братец меня сначала даже не разглядел, мазнул равнодушным взглядом и снова уткнулся в бумаги. Опять поднял голову, и теперь в его глазах отчетливо читалось восхищение с легкой нотой разочарования: «Эх, мала еще…» А потом он меня узнал. Убедившись, что на него никто не смотрит, покрутил пальцем у виска. Я лишь слегка пожала плечами, указав на Куколку, и чуть приподняла рукав, успокаивая, что браслет, ограничивающий флер, на месте.
