- Вы еще ожидаете что-то получить от жизни?!
- Конечно! Я все время что-то получаю. Вот, на днях в одной щели мылся в черной баньке. Вы не представляете, как это было здорово, как запомнилось! А встреча с вами, с вашими женщинами? Это же на всю жизнь впечатление! А сколько еще всего будет, если, конечно, вы не наделаете во мне дырок? Я непременно встречу свою женщину, с которой проживу да конца своих дней, я еще постараюсь наделать от нее детей. А сколько еще всякого случится с вами? Если вы решитесь остаться на зеленом поле?
Борис Петрович смотрел на него долго. Смирнов сидел как на иголках. Лишь только пистолет указал ему на дверь, он подчинился, не веря своему счастью, суетливо и не думая о достоинстве.
***
Смирнов вышел из гостиной, осторожно притворил дверь, направился к выходу. Когда поднял ногу, чтобы опустить ее на ступеньку, хлопнул выстрел.
Он бросился назад.
Борис Петрович лежал на полу ничком.
Ковер у левого его бока становился бурым.
Выругавшись, Смирнов опустился на диван. Его охватила нервная дрожь.
Все, конец! Восемь лет. Ну, три, за попытку. Или год в следственном изоляторе. И еще пришьют за доведение. Валентина ничем не поможет.
Вспомнив Валентину, ее глаза, он вышел из себя, вскочил, стал остервенело пинать труп ногой:
- Сволочь, кретин, идиот, собака! Такая баба у него, денег туча, а он стреляться! Сволочь, сволочь!
Нога попала во что-то твердое. Всмотревшись, Смирнов увидел горлышко бутылки. Бутылки, на которой лежал труп. Из нее текло вино.
Испанская "Малага".
Через минуту он ее пил. Напротив сидел счастливо напряженный Борис Петрович. В его глазах светились надежда (Павел Степанович не позвонил) и признательность случайному гостю.
- Если бы ты сказал что-нибудь другое, ну, когда меня бил, тебя бы уже везли в тюрьму, - сказал он, женственно склонив голову набок.
- Сволочь ты, - незлобиво ответил Смирнов.
Он был доволен. Он был уже на берегу.
- И я бы убил тебя, точно убил, если бы ты возник, увидев, что я мухлюю.
12.
Олег стоял на балконе спальни, облокотившись о перила, и с высоты пятого этажа смотрел во двор дома, стоявшего неподалеку от здания отеля.
Дом был ветхим, с облупившимися голубыми наличниками и позеленевшей шиферной крышей. В нем жили маленькая прямая старушка и ее сын, пятидесятилетний, улыбчивый горбун. Они всегда покидали дом вместе и вместе в него возвращались. Когда уходили со двора, в правой руке старушки была кирзовая базарная сумка, горбун нес такую же. При возвращении обе сумки тащил он. Старушка при этом гордо шла сзади, и сын пропускал ее в калитку первой. Сейчас они стояли во дворе и говорили с молодой тучной женщиной, удерживавшей за руку худенькую, подвижную девочку лет семи-восьми. У ног ее стоял чемодан на колесиках, за спиной дочери висел туго набитый рюкзачок. Когда женщина закивала, старушка погладила девочку по головке, и они пошли в дом. Горбун вошел последним. Перед тем, как закрыть за собой дверь, он посмотрел на Олега. Лицо его было ясным и детски улыбалось.
- Нет, он ее не трахнет, - усмехнулся Олег, доставая сигарету. - Он будет покупать девочке мороженое.
- Милый, Карен пришел, - раздался из спальни сонный голос Зиночки. - Он ждет тебя в кабинете.
Зиночка по рекомендации Коко Шанель спала по пятнадцать часов в сутки. "Ничего не сохраняет так красоту, как долгий сон и уединение", - цитировала она упрекавшим ее "мужьям".
Олег прошел в кабинет. Хозяин "Веги-плюс" напряженно сидел в кресле. На коленях его лежало ружье в брезентовом чехле.
- Что, на охоту собрался? - спросил Олег, усевшись напротив.
- Да нет, это я тебе принес... - попытался улыбнуться хозяин отеля.
- Интересно...
- Послезавтра у меня день рождения, ты знаешь... - Карэн неприязненно двинул ружье обеими руками.
- Ну и что?
- У меня на даче соберутся Капанадзе, Гога и Дементьев. Я посажу их рядом. Если ты уберешь всех троих, - стрелять, насколько я знаю, ты умеешь, - то все твои проблемы будут решены. Напалков вякать не будет.
- Вряд ли я соглашусь, дорогой, - сказал Олег, подумав с минуту. - Меня прикончат на следующий же день. Или закроют лет на пятнадцать.
- Не убьют и не закроют. Есть такая штука, алиби называется.
- Эта штука для следователей. Серьезные люди такого слова не знают.
- Мне надо, чтобы ты это сделал...
Олег с минуту смотрел в смятенные глаза Карена. Тот их не отвел.
Олег закурил. Если дело выгорит - он свободен. Если нет - то проживет столько же, правда, качество жизни будет много хуже.
Можно рискнуть.
- А что ты на них озлился? - улыбнулся он примирительно.
- Гога с Дементьевым хотят купить землю вокруг Веги-плюс. Капанадзе обещал им помочь.
- Боишься конкурентов?
- Представь напротив своего балкона балкон дешевого борделя. Пусть дешевой гостиницы с голодранцами. Или ночной клуб с пьяными криками и блевотиной по углам. Сирены, мигалки, мат-перемат, бляди с подбитыми глазами. Тебе это нравиться?
Олег вспомнил горбуна с мамочкой, голубые, облупившиеся наличники, позеленевшую шиферную крышу. Усмехнулся. Действительно, это лучше блевотины.
- Ну ладно, говори, что задумал.
- Они будут сидеть в Хмелевой беседке, спиной к горам. В скалах, в пятистах метрах от дачи, есть укромное место. Отличная огневая позиция. Я из-за нее еще не хотел брать участок. Справа налево от тебя в начале торжества, по крайней мере, в начале, будут сидеть Капанадзе, Гога и Дементьев. Я буду сидеть напротив них. Ты поочередно убьешь их, потом выстрелишь в меня... В плечо...
Олег искренне удивился.
- Ты так не любишь ночных клубов с пьяными криками и блевотину, что готов рисковать жизнью!? Ты, что, не понимаешь, что с пятисот метров попасть точно в плечо, не разбив вдребезги ключицы, проблематично? Тем более, ты должен будешь вскочить и броситься в бегство?
- А что делать? - завизжал Карен. - Если меня не ранишь ты, то их люди меня уничтожат.
Олег подумал и сказал, посмотрев вальяжно:
- Есть идея. Нужен еще один человек. Он будет недалеко от дачи и после первого моего выстрела выстрелит в тебя, а потом начнет палить по гостям. Четвертым выстрелом я его уберу. Сможешь найти такого человека?
Владелец "Веги-плюс" не знал, что ответить. Человек-то был. Но третий в деле - это большой риск, сравнимый с риском быть убитым. Тем более, этого человека должен задействовать он, Карэн.
- Нет, не надо другого стрелка, - наконец, выдавил он. После первого выстрела я поднимусь на ноги и застыну, как вкопанный. Ты сможешь выстрелить, хорошо прицелившись...
- Желание заказчика - закон для киллера, - улыбнулся Олег. - Теперь давай поговорим об алиби.
- Алиби будет в скорости. От того места спускаться к проселочной дороге на другой стороне водораздела минут сорок - там непроходимые скалы. Но ты спустишься за минуту...
Карэн положил винтовку на журнальный столик, поднял пакет, лежавший под креслом, протянул Олегу.
В пакете находился небольшой арбалет и моток капронового фала защитного цвета. И еще что-то на дне.
- Ты хочешь, чтобы я соскользнул вниз по этому фалу?
- Да, ты закрепишь его на скале. Другой конец натянешь машиной. Для этого, естественно, придется походить вверх-вниз.
- Но ведь фал останется? И никакого алиби не будет?
Карэн покачал головой.
- Вся хитрость в той штуке на конце фала.
Олег вынул штырь длинной сантиметров в двадцать и толщиной в три.
- Наверху ты закрепишь эту штуку в яме, засыплешь ее, хорошо замаскируешь, опрыскаешь все вокруг от собак. И перед тем, как спуститься дернешь вот эту нитку.
- И что?
- Через полторы минуты фал освободиться - там, внутри, кислота в ампуле. Тебе останется только смотать его, спрятать в багажник и уехать. И все будет тип-топ, если конечно, сделаешь так, что следов от фала не останется.
Олег с уважением погладил штырь ладонью.
- Хитрая штука. Сам придумал?
- Нет, в Интернете откопал. Там много чего есть.
- Ты, что, на компьютере можешь работать?
- Конечно. Сейчас без него никак нельзя. Вот эта вот винтовка, кстати, тоже из него появилась.
Олег закурил, задумался. Затушив сигарету, впился в Карэна немигающим взглядом и спросил, отчетливо выговаривая слова:
- Слушай, а если фал освободиться, когда я буду в пути?
- Чтобы этого не произошло, ты напишешь письмо сыну Капанадзе, в нем подробно опишешь наш разговор. И передашь его одному из своих доверенных лиц в запечатанном, конечно, виде с просьбой предать адресату в случае твоей гибели.
- Не буду я ничего писать...
- Я знал, что ты так скажешь.
За все время разговора Карэн ни разу не улыбнулся. Не получилось и на это раз.
- Теперь оружие, - продолжил он, положив на колени винтовку. - Это СВД, не самый лучший вариант, но сойдет. Оружие чистое, оставишь его на месте. Машина, коричневая "четверка", - там, в пакете, ключи на дне, - будет стоять в Сукко у сберегательного банка, ты его знаешь. И еще...
