Услышав, как мародер с проклятиями начал куда-то карабкаться. Мякиш мгновенно сообразил, что сейчас потеряет преимущество скрытности и что другого случая переломить ситуацию уже не будет. Уперев приклад карабина в землю, он направил ствол в сторону насыпи и потянул за спусковой крючок.
Выстрел получился неожиданно громким и гулким. В траву полетела горячая дымящаяся гильза. Остро запахло порохом. Мякиш положил карабин на землю и замер, вслушиваясь в реакцию своих противников. Судя по звукам, первый теперь судорожно полз на безопасную сторону насыпи, а второй спрыгнул с возвышения и занял прежнюю позицию.
Перевернувшись на спину, художник пару минут смотрел в низкое серое небо, стараясь максимально расслабить мышцы и отрешиться от происходящего. Появившийся вначале страх теперь стал каким-то абстрактным, потусторонним, имеющим отношение лишь к какому-то отдаленному моменту времени, думать о котором сейчас было просто невозможно.
- Эй ты! - закричал второй мародер. - Стрелок хренов! Мы тебя не тронем! Выходи к нам без оружия, барахлишко свое нам скинешь и можешь убираться на все четыре стороны!
Мякиш перевернулся на живот и снова пополз параллельно насыпи. Было очевидно, что мародеры его пристрелят, как только представится такая возможность. Поэтому его позиция должна быть совершенно неожиданной для них, когда дело дойдет до более серьезной стрельбы. Кроме того, следовало как-то ускорить процесс - без медицинской помощи жить Кроту оставалось считанные часы.
В лицо вдруг пахнуло морозной свежестью. Мякиш замер. Впереди была аномалия, но насколько она опасна и как далеко находится, он не понимал. Еще вчера вечером опознать ловушку по одному-двум признакам художник сумел бы не задумываясь. Сидя в мягком кресле и попивая душистый чай, заваренный дедом Ефимом, он ощущал себя почти готовым экспертом по определению любого вида аномалий. Теперь же в голове было пусто, а внутри снова проснулся и постепенно нарастал страх: впереди - смерть, позади - верная смерть, вправо дороги нет, а влево дорога - чистое самоубийство. Но и лежать на месте было просто глупо.
Он постарался сделать усилие над собой и сосредоточиться: ловушек, характеризующихся понижением температуры окружающего воздуха, было не так много. Но знаний все равно не хватало. Вот если бы посмотреть на эту аномалию сверху, с высоты человеческого роста!..
И Мякиш вдруг сделал то, чего никогда бы не позволил себе в нормальном состоянии: резко привстав, он бросил короткий взгляд вперед, мгновенно развернулся в сторону засады и снова спрятался в траве. Все движение заняло секунду, но теперь информации было достаточно для осмысления.
Мародеры его не заметили. Как выяснилось, он уполз достаточно далеко, чтобы оказаться от них почти сбоку: если бы он сумел перебраться через близкую теперь насыпь, они в своем укрытии были бы перед ним как на ладони. Правда, из-за сплошной цепочки аномалий все равно ничего не вышло бы. Ловушку впереди распознать так и не удалось, но, судя по огромному пятну жухлой низкорослой травы, переходящей в черное пятно пустой земли, соваться туда было просто неразумно. В целом же позиция у Мякиша получилась относительно безопасная, и теперь он мог просто отсидеться здесь какое-то время.
И все бы хорошо, но совсем недалеко от этого безопасного места умирал Крот. Художник старался не поддаваться чувству жалости: дед Ефим был для него посторонним человеком, который к тому же в любом случае вряд ли доживет до получения помощи. Но мысли о старике все же не давали покоя.
Так или иначе, следовало контролировать действия грабителей, и Мякиш осторожно приподнялся. Стоять на полусогнутых так, чтобы только голова слегка возвышалась над травой, было крайне неудобно, и ноги сразу начали наливаться тяжелым гудением. Но события уже принимали новый оборот, и все внимание Мякиша было теперь сосредоточено на происходящем.
Мародеры, оказывается, все-таки решились на следующий шаг: один выпрямился в полный рост рядом со своим укрытием и всматривался в колышущуюся травяную поверхность. Из-за края насыпи были видны только его голова и ствол короткой автоматической винтовки, которой он водил из стороны в сторону. Мякишу даже показалось, что смотрит он примерно туда, где остался лежать Крот.
Второй был значительно ближе: он как раз спускался с насыпи, видимо обнаружив проход в цепочке аномалий. До него было не больше сорока метров, он, как и напарник, стоял в полный рост, настороженно целясь в густую траву из короткого автомата, и представлял собой настолько заманчивую мишень, что удержаться было просто невозможно.
Одним плавным движением Мякиш поднял к плечу карабин, тщательно прицелился, потом чуточку опустил ствол и медленно потянул за спусковой крючок.
Карабин плюнул огнем и болезненно ударил в плечо прикладом. Мародер оповестил округу о точном выстреле протяжным воплем и рухнул на землю. Патроны оказались с картечью: промах исключен. Правда, выстрел получился не смертельный - мародер, подвывая, матерясь и обливаясь кровью, полз вверх по насыпи. Мякиш еще долю секунды смотрел на него поверх травы, а потом быстро присел и побежал на четвереньках влево, ближе к насыпи.
С позиции первого бандита ударила гулкая очередь, потом вторая, третья. Художник упал на живот и лежал неподвижно, отмечая, что пули рядом не свистят и верхушки травы не срезают. Значит, его позиция осталась незамеченной и стрелок поливает очередями пространство перед собой наугад.
Мякиш вдруг понял, что имеет все шансы прямо сейчас поставить во всей этой истории победную точку: достаточно ранить второго мародера и подождать полчаса. Эта мысль показалась настолько удачной, что он тут же рывком выпрямился, поймал в прицел фигуру человека с винтовкой, видимую теперь по пояс, и быстро выстрелил два раза. Карабин послушно дважды отбил плечо, но, судя по всему, ни один из выстрелов вреда грабителю не причинил. Зато мародер наконец заметил художника и развернулся к нему.
Мякиш испуганно упал в траву и на четвереньках пополз обратно, подальше от насыпи. Короткая очередь рубанула над ним верхушки бурьяна и заставила вжаться в землю.
- Ну что, сука, попался?! - победно заорал мародер и дал еще одну очередь, скосив траву в паре метров от художника. - Ты мне, тварь, еще постреляешь!
Непроизвольно вжавшись в землю, Мякиш пополз в другую сторону, так быстро, как только умел. Рядом снова чиркнула очередь, преграждая дорогу. И дальше пришлось выбирать направление уже совсем наобум: страх подстегивал, не оставляя времени на размышление.
По всей вероятности, теперь мародер хорошо видел траекторию движения жертвы по колебаниям стеблей. Он что-то весело кричал и клал очереди то слева, то справа от ползущего человека. Мякиш уже начал терять дыхание, на глаза наползала темная пелена, как вдруг мародерская забава прекратилась сама собой. Под руками у Мякиша образовалась пустота и он сполз в какую-то яму.
В первый момент художнику показалось, что он попал в ловушку. Сердце испуганно дернулось в груди, ноги отчаянно заскребли по земле, стараясь зацепиться за что-нибудь на поверхности, но руки с карабином перевесили, и он съехал на животе вниз.
К счастью, это была не аномалия, а старый одиночный окоп. На дне лежали стреляные гильзы, а перед ямой обнаружился оплывший от времени и поросший травой бруствер. У самого дна в стене на разной высоте были вырублены приступки для ног и ниши для запасных обойм.
Получив передышку, Мякиш привалился к холодной глинистой стенке и закрыл глаза. Перед мысленным взором стоял мародер в прицеле карабина, палец художника снова дергал за спусковой крючок, но фигура с винтовкой наперевес продолжала двигаться спокойно и неторопливо, словно не визжала вокруг смертоносная картечь. Или ее и не было вовсе, этой самой картечи? Мякиш раз за разом прокручивал в голове тот момент. Второй выстрел должен был все расставить по местам, но, похоже, и он не нанес урона противнику. Зато сбоку, значительно ближе и левее грабителя, мелькало что-то похожее на разлетающееся крошево, как после попадания в тире по деревянной стойке. Остатки дерева там, конечно, были - мародеры прятались за полуразрушенной железнодорожной платформой, груженной когда-то огромными бревнами, - но попасть туда из карабина он в принципе не мог. Для этого пришлось бы развернуть ствол левее градусов на сорок.
И тут Мякиша осенило. По всей видимости, он стрелял через гравитационную аномалию, через ту самую «плешку», которую так хотел сегодня увидеть. Увеличенная сила тяжести над ней не смогла перебороть энергетику картечи, но сильно изменила траекторию движения, уведя выстрел влево и вниз. Потом Мякиш уползал в сторону, и аномалия больше не мешала мародеру развлекаться со своей жертвой. Но теперь ведь Мякиш вернулся почти на ту же линию, вдоль которой начал свою атаку, только был на десяток метров ближе…
